Глава двадцать первая. Бой
Трубы громко играют и песню поют,
Настоящую песню про лошадь мою,
Про поход настоящий, про длинный поход,
Для которого лошадь моя подрастёт,
Для которого все мы должны подрасти:
Я, и лошадь моя, и товарищ мой — ты.
Детей вели по пустынной улице: Дома глядели по-прежнему глухими стенами. По-прежнему все окна были закрыты.
А сзади детей слышался глухой топот. Это шли оловянные солдаты.
Как странно передвигались оловянные солдаты, как странно они подёргивали руками и ногами!
— Серёжа, — сказала Таня, — Серёжа, смотри — они на верёвочках! Совсем как марионетки!
Вот дети в сопровождении оловянных конвойных вышли на площадь, и высокая серая башня сразу выросла перед ними.
Вот заскрипел в замочной скважине огромный ключ и заскрежетала железная дверь… Зелёная морда выглянула из дверей и ухмыльнулась…
— Крокодил! — испуганно вскрикнула Таня.
И вдруг — бум! — ухнуло, грохнуло что-то вдали.
— Пушки! Таня, пушки! Это наши! — закричал Серёжа.
— Скорей! — глухо крикнул оловянный офицер.
Конвойные подтолкнули детей к железным дверям крепости. Крокодил уже схватил Таню за руку…
И вдруг выпустил её и покачнулся — что-то стремительное, круглое, красно-синее с силой ударило его по голове и прыгнуло в руки детям.
— Булька, Булька, дорого?й! — закричала Таня. — Откуда ты?
— Сверху! С самолёта! — заорал Булька.
Блестящие серебряные ласточки летели над пустынными улицами, и мячи, мячи, мячи — целая армия мячей обрушивалась с них, как бомбы, на город.
А стукнувшись о землю, мячи ничуть не ушибались — им такие прыжки были только полезны!
Дети оглянулись — ни конвойных, ни Крокодила уже не было. Только большая зелёная тряпка валялась на земле. Это было всё, что осталось от Резинового Крокодила.
А мячи мчались вперёд и вперёд, перепрыгивая через заборы, через дома, и впереди всех скакал Булька, а Серёжа и Таня с Плюшкиным бежали вслед за ними.
Какой бой кипел на окраине города!
Глухо ухали оловянные пушки. Оловянные ядра летели со страшной быстротой.
Но ядра-мячи были быстрей и грозней!
Маленькие, но крепкие, как сталь, они летели с сокрушительной силой из дальнобойных пушек весёлой Игралочки.
Они залетали в тыл, они сбивали с ног всех неприятельских артиллеристов, они взвивались в воздух и сбивали на лету несущиеся оловянные ядра!
Оловянное войско двигалось мерным неживым строем.
Отряд глиняных уродцев шёл впереди, глухо отстукивая глиняными ногами.
И вдруг прямо на глиняных уродцев пошла вперевалочку сплочённая сердитая колонна…
— Плюшкин, медведи! — закричала Таня.
Ну конечно, это были плюшевые медведи, и впереди всех шёл огромный бурый медведь — их старый нелюбезный знакомый.
Ух, как здо?рово он начал расталкивать лапами глиняных уродцев! Уродцы падали и разбивались на мелкие кусочки!
— Конница! — закричал Серёжа. — Конница, вперёд!
Боевые деревянные кони скакали по полю навстречу врагам, и оловянные солдаты побежали, падая и увлекая за собой всю массу.
И тогда, страшные и чёрные, как огромные червяки, поползли по полю оловянные танки.
И… что это? Почему на эти страшные танки двинулись такие нестрашные, такие обыкновенные зелёные грузовики?
Чёрные танки не боятся этих грузовиков, они надвигаются прямо на них, вот сейчас они раздавят их!
— Ай-ай! — кричит Таня.
Вот чёрные танки подошли уже вплотную к грузовикам, и вдруг шофёры дружно и спокойно нажали на маленькие рычажки, и — трах! — поднялись и захлопнулись над мирными грузовиками крышки, и грозные зелёные танки идут прямо на врагов!
Впереди — головной танк, ярко-зелёный, с красной звездой на боку. Он рушит всё на своём пути!
И вдруг в него ударяется огромное оловянное ядро и пробивает в его броне брешь. Из танка выскакивает танкист. Да ведь это Дедушка Мяч! Сам Дедушка Мяч — водитель головного чудесного танка. Сейчас враги окружат его, возьмут его в плен!
