Мне стало ужасно плохо. Хотелось выскочить из своего укрытия и закричать: «Стой! Я здесь! Вернись!» Но как только я думала о том, что скажу ему, как объясню все, мне казалось, что он отвернется от меня и уйдет, проклиная на чем свет стоит. Мне не хотелось оставлять после себя такие неприятные воспоминания. Пусть уж лучше забудет обо мне поскорее, чем будет вспоминать с отвращением.
Я снова пошла по дороге, и тут мне повезло (или не повезло? — теперь не знаю): на дороге показался грузовик. Я отчаянно замахала водителю, и он притормозил. Оказалось, что машина везет археологов в Самарканд. То есть повезло мне вдвойне: они быстро примчали меня в город, и я успела на ночной поезд, следующий в Ташкент.
Под стук колес я вспоминала все, что случилось со мной, каждую минуточку растягивая в памяти на две. Я много думала и пришла к неутешительному выводу. Ол мне очень понравился, но выходить за него замуж — абсурд какой-то. Осенью мне исполнится восемнадцать, и я уже два года собираюсь поехать — по стопам моего деда — в северную столицу и поступить там в Политехнический институт. Я не хотела и не могла ломать свои планы. Мне хотелось мир повидать, людей посмотреть. А что делать замужем, я абсолютно не знала.
Сейчас, когда я как перст одна в свои тридцать пять лет и солнце в мое окно заглядывает нечасто — несмотря на то что окна квартиры выходят на южную сторону, — возможно, мне и кажется, что замужем мне было бы весьма и весьма интересно. Я бы даже, наверно, не отказалась от двоих или троих малышей с длинными черными ресницами. Но сейчас никому не интересно, чего я хочу. То есть до вчерашнего дня было не интересно. До того самого момента, когда старик вручил мне вазу мертвой страны в городском парке и растворился в воздухе…
Когда я ехала в поезде, мне казалось, что необыкновенная история окончена и мне, когда вопрос с вазой решится, ничего не остается, как только поскорее выбросить все это из головы. Преподносить Ола на блюдечке противной дочке Пиратовны я не буду. Наплевать на деньги. Лучше буду есть поменьше, вещи беречь, экономить на завтраках в школе. Двадцать копеек в день — в месяц, стало быть, четыре рубля экономии. А это уже два килограмма мяса. Не видать Пиратовне в зятьях Ола как своих ушей.
Я вернулась домой, и мама долго расспрашивала меня, как мне понравилось в Таджикистане, у бабушки моей подружки. Я рассказала ей про раскопки, про Зуму, как та выходила замуж и пригласила меня на девичник, но обо всем прочем, естественно, умолчала. Фантастические шлепанцы мне, объясняла я, подарила бабушка подруги. А вазу я спрятала в самый дальний угол своего шкафа, в котором вечно царил беспорядок и куда мама никогда не заглядывала. Все.
Вечером я собралась в магазин и, спустившись по лестнице, нос к носу столкнулась с Пиратовной.
— Ну как? — нервно спросила она.
— Не получилось, — грустно и чуть испуганно ответила я.
— Рассказывай подробно, как было, — настаивала она, и глазки ее сузились, заблестев раздражением.
И я рассказала ей о своей встрече со стариком от начала и до тех пор, когда он протянул мне вазу.
— Он протянул ее, и я сказала ему: «Спасибо!».
— Черт побери! Зачем? — взорвалась Пиратовна, из-под носа которой уплывала в моем рассказе вожделенная ваза.
— Из вежливости, — оправдывалась я.
— И что?
— Он широко раскрыл глаза, уставился на меня, а потом закричал: «Чужая!».
— По-русски закричал? — наседала Пиратовна.
— Нет, конечно, только я это слово так поняла. И после этого ото всюду послышались шаги, и я сбежала. Слишком недоброе было лицо у старика.
Пиратовна плюнула на землю, обругала меня на своем родном языке и отправилась восвояси. Постояв еще минутку, я пришла в себя и облегченно вздохнула. Разобрались с Пиратовной, слава Богу, поверила. И я вприпрыжку отправилась в магазин. Все время после своего возвращения я думала только о том, как бы отправить вазу владельцу. Хотя нет, лучше отправить ее самому Олу, чтобы он мог выбрать невесту по своему усмотрению. Послать по почте? Бандеролью? Посылкой? А что, запечатать в деревянный ящик и послать. Адрес у меня сохранился. Написать: Олу, лично в руки.
План был блестящий, но я почему-то все время откладывала его исполнение. В школе начались выпускные экзамены, свободного времени не оставалось. А если честно, мне было жаль расставаться с вазой из волшебной страны. По ночам иногда, когда родители крепко спали в своей комнате, я вытаскивала ее из шкафа и сидела часами с ней в обнимку, ожидая, что вот-вот произойдет чудо и я снова окажусь в Согдиане, посмотрю хотя бы краешком глаза на Ола. Но ничего не происходило. Мертвая страна замолчала раз и навсегда.
Глава 12
Снова Ляля
Выплыв из своих воспоминаний в малогабаритную ленинградскую квартиру, я обнаружила, что сижу с вазой в обнимку, совсем как школьница. С прежней надеждой посмотрев на вазу, я покрепче прижала к ней ладони. Но ничего не происходило. Совсем ничего.
Мне очень хотелось с кем-нибудь поделиться всей этой историей, которая, всплыв теперь в памяти, превратилась в самую настоящую трагедию моей жизни. Я сняла трубку и набрала номер телефона Ляльки.
— Алло! — хрипло сказала она, после бесконечных гудков все-таки сняв трубку.
— Ляль, привет.
— Ал? Что случилось?
— Откуда ты знаешь, что что-то случилось? — поинтересовалась я.
— Не станешь же ты звонить мне в такое время просто для того, чтобы услышать мой голос, — немного раздраженно сказала Ляля.
— А который час? — не поняла я.
— Ал, что с тобой? Шесть утра! Ты чем там занимаешься?
Я поперхнулась. Выходит, я просидела в обнимку с волшебной вазой всю ночь и даже не заметила, что приближается рассвет.
— Извини, — пробормотала я. — Не заметила. Ладно, я тогда потом…
— Ну нет уж! Ты сначала скажи, что у тебя стряслось, — потребовала Ляля.
— Понимаешь, — я не знала, как объяснить ей, — стряслось-то оно давно, пятнадцать лет назад…
— Ал, у тебя температура нормальная? — На том конце провода чувствовалась неподдельная забота о моем здоровье.
— Ляль, ты бы не могла заехать ко мне вечерком по пути с работы? Мне очень нужно поговорить с тобой.
— Договорились, — пообещала Ляля. — Только не делай глупостей до моего прихода, ладно?
— Ладно, — обрадовалась я и повесила трубку.
Еще раз посмотрев на часы, я покачала головой и направилась на кухню варить кофе. Спать не хотелось. Совсем. А работы, пока я мечтала, накопилось много. С дымящейся чашечкой творческого эликсира я подсела к своему другу компьютеру, включила его и, пока он загружался, немного поговорила с ним о том о сем. С этой техникой обязательно нужно общаться. Помню, когда я его купила, он у меня все время зависал. Буквально раз в неделю я вызывала мастера, и тот часами ломал голову над тем, что же случилось с моим другом. А потом один мальчик-хакер порекомендовал мне беседовать с ним, рассказывать ему о том, как я его люблю, как провела день и чем мы с ним теперь займемся. Все это мне сначала показалось бредом. Но вот я уже года полтора беседую с ним, и, представьте себе, ни одной поломки. Он даже ни разу не завис перед выключением, что раньше происходило чуть ли не каждый день.
