Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Непринужденность юной артистки совсем сбила Эрона с толку: он был уверен, что де Батц говорил ему про англичанина; всем известно, что приверженцы Рыцаря Алого Первоцвета – англичане с рыжими волосами и огромными, выдающимися вперед зубами, а здесь…
Арман, которому грозная опасность придала находчивости, расхаживал взад и вперед по комнате, продолжая декламировать отрывки из «Сида».
– Нет, нет, – с нетерпением перебила его Ланж, – нельзя так говорить.
Притом она так забавно передразнила его неловкие жесты и неправильные ударения, что сам Эрон не мог удержаться от смеха.
– Так это – кузен из Орлеана? – спросил он, так резко бросаясь в кресло, что оно заскрипело под ним.
– Да, настоящий простофиля! – насмешливо ответила Жанна. – А теперь, гражданин Эрон, вы должны выпить с нами чашечку кофе. Гектор, – обратилась она к Сен-Жюсту, – спуститесь с облаков и попросите тетю Мари поторопиться с кофе.
Кажется, в первый раз Эрона приглашали остаться и выпить чашечку кофе вместе с жертвой. Хотя он и убедился, что кузен Ланж – с головы до ног чистокровный француз, однако если бы он получил донос от кого-нибудь другого, то все-таки отнесся бы к этому кузену с сильным подозрением; но сам де Батц не возбуждал в нем никакого доверия, и теперь у него вдруг мелькнула мысль, что барон нарочно послал его по ложному следу, чтобы самому безопаснее добраться до башни Тампль. Эрон уже видел, как де Батц, завладев ключами от тюрьмы и пользуясь беспечностью стражи, проникает всюду, не встречая нигде препятствий. В настоящую минуту он даже забыл свою теорию о том, что человек, посаженный в тюрьму, всегда безопаснее человека, оставленного на свободе, и, вскочив с кресла, собрался уходить, помня, что было раз и навсегда условлено считать актеров чуждыми политике, следовательно – людьми безопасными.
Упрекнув его за короткий визит, Жанна с намерением упомянула о маленьком дофине, рассчитывая, что это напоминание побудит Эрона поспешить в Тампль.
– Вчера, гражданин, – кокетливо сказала она, – я была крайне польщена тем, что вы забыли даже на время о маленьком Капете, чтобы присутствовать на дебюте Селимены.
– Забыть его! – повторил Эрон, с трудом подавив ругательство. – Я никогда не забываю об этом отродье! Да и теперь должен спешить к нему: уж чересчур много кошек точат зубы на мою мышку. До свидания, гражданка! Знаю, что должен был бы принести вам цветов, но у меня столько дел!.. Я совсем измучен!
– Я вам верю, – серьезно ответила Жанна. – Но все-таки приходите сегодня вечером в театр. Я играю Камиллу; это – одна из моих лучших ролей.
– Да-да, я приду… может быть… Очень буду рад вас видеть. А где остановился ваш кузен? – неожиданно спросил он.
– У меня, – не задумываясь, смело ответила Жанна.
– Хорошо! Скажите ему, чтобы завтра утром пришел в Консьержери [4] за охранным свидетельством. Этого требует новый закон. Вам также следует обзавестись таким свидетельством.
– Прекрасно! Завтра мы с Гектором вместе придем в Консьержери; может, и тетя Мари придет. Вы не пошлете нас к тетушке гильотине? – беспечно проговорила Жанна. – Вам ведь не найти другой такой Камиллы… да и такой прекрасной Селимены! – Продолжая весело щебетать, Жанна проводила гостя до самой двери. – Вы – настоящий аристо, гражданин! – воскликнула она, с прекрасно разыгранным восхищением указывая на двух стражников, ожидавших Эрона в передней. – Я горжусь, что у моих дверей столько граждан. Смотрите же, приходите сегодня вечером смотреть Камиллу и не забудьте заглянуть в фойе, дверь которого будет всегда для вас гостеприимно открыта.
Ланж сделала Эрону шаловливый реверанс, и он ушел в сопровождении своих телохранителей.
Заперев за ним дверь, Жанна стояла, прислушиваясь, пока их шаги не раздались уже во дворе. Тогда она с облегчением вздохнула и медленно направилась в будуар, только тут почувствовав, чего ей стоило выдержать всю эту сцену. За сильным нервным напряжением последовала неизбежная реакция; Жанна, шатаясь, с трудом добралась до своей комнаты и упала в кресло. В ту же минуту Арман, очутившись перед ней на коленях, сжал ее в объятиях.
– Вы должны немедленно покинуть Францию, – заговорила она сквозь рыдания, которых уже не в силах была удержать. – Он вернется, я его хорошо знаю. Вы только в Англии будете в безопасности.
Но Сен-Жюст не мог ни о чем думать, кроме Жанны. Эрон, Париж, весь мир не существовал для него.
– Я обязан вам жизнью! – прошептал он. – Какая вы мужественная! Как я вас люблю!
Ему казалось, что он всегда любил Жанну. В ней он нашел все, чему привык поклоняться, чем всегда восхищался в своем благородном вожде, видя в нем воплощение всех своих идеалов. Жанна обладала всеми качествами, которыми глубоко чтимый им герой приводил его в безграничный восторг. Арман не переставал удивляться мужеству Жанны, спокойной находчивости и смелости, которые помогли ей отвратить грозившую ему опасность. Но чем же он заслужил все это; почему она ради него рисковала своей драгоценной жизнью? Это и сама Жанна не сумела бы объяснить.
Мало-помалу нервное волнение улеглось; только Жанна никак не могла удержать слезы, впрочем, нисколько не безобразившие ее хорошенького личика. Она не могла двинуться с места, не могла пошевельнуться, так как Арман продолжал обнимать ее колени; но ей было хорошо, покойно, и она не отнимала рук, которые Сен-Жюст не переставал покрывать поцелуями.
Минуты летели, а им надо было столько сказать друг другу! Уже сгущались вечерние тени; комната погрузилась во мрак, потому что тетя Мари, которая, вероятно, еще не пришла в себя от пережитого ужаса, не спешила зажечь свет; но молодые люди не жаловались на это.
– Ты меня любишь? – прошептал Арман, поднявшись с колен и заглядывая в глаза Жанне.
Она молча склонила голову к нему на грудь.
Тетя Мари наконец принесла лампу и нашла их сидящими рядом, рука об руку, забывшими все на свете, кроме своей великой любви. Внесенный свет нарушил очарование, волшебной сказке пришел конец.
– О, дорогая моя! – дрожащим голосом начала тетя Мари. – Как тебе удалось избавиться от этих животных?
Ей никто не ответил, и она, вглядевшись пристальнее в молодых людей, не стала больше ни о чем расспрашивать, поняв, что им не до нее и ее страхов, и на цыпочках вышла из комнаты.
– Твоя жизнь в опасности, – сказала Жанна, пробудившись от очарования и вернувшись к действительности. – Умоляю, береги ее ради меня! Уезжай поскорее из Парижа! Каждый час, который ты проведешь здесь, только увеличивает опасность.
– Я не могу покинуть Париж, пока ты здесь.
– Но мне ничто не грозит, – возразила она. – Не забудь, что я – актриса, а правительство не обращает внимания на нас, бедных шутов. Людям необходимо развлекаться, даже в промежутках между двумя убийствами. Мне даже гораздо безопаснее остаться здесь, так как мой поспешный отъезд мог бы для нас обоих оказаться гибельным.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
