— Ты права, — проговорила наконец мать. — Если уж он решил… — Вдруг она вскинула голову: — Но мы можем спрятаться в хижине вдвоем!
— А галерея? А наши дома?.. Рано или поздно он все равно нас разыщет. Я хочу встретиться с ним, поговорить и положить этому конец.
Пэтси молча покачала головой. На лице ее матери отражался непреодолимый ужас, и Саманта решила сменить тему, чтобы хоть немного снять напряжение.
— Тебя действительно звали Трейси? — спросила она. — Это имя стоит в свидетельстве о рождении.
Мать закусила губу.
— А девичья фамилия — Эдвардс?
— Да, так и есть. Хотя давным-давно никто не звал меня этим именем.
— Ты говорила о сестре… А какие-нибудь другие родственники у тебя есть?
— Никого, кроме Сьюзен, — ответила Пэтси. — Она на восемь лет старше и вырастила меня после смерти матери.
— И все эти годы ты с ней не виделась?
— Нет. Если не считать той поездки три недели назад.
Сэм невольно вздрогнула, подумав о том, какой ценой Пэтси заплатила за их безопасность. И все же ее обуревал гнев — уже не столько на мать, сколько на мир, в котором вся ее жизнь в одно мгновение рассыпалась, словно карточный домик. Идеальная семья, безоблачное существование в тихом маленьком городке — все это оказалось лишь декорацией, картонным фасадом, скрывающим пустоту.
Саманте предстоит еще очень многое узнать, но она чувствовала, что продолжения «допроса» мать не выдержит. Позже. Быть может. Рано или поздно она найдет ответы на все свои вопросы.
— Так ты спрячешься в хижине? — спросила она еще раз.
Саманта знала, что найти охотничий домик очень нелегко даже для опытной ищейки. Он был приобретен на имя несуществующей фирмы; а налоги на него регулярно выплачивал личный адвокат Дэвида. Прежде Сэм не понимала, к чему такие предосторожности, видела в этом лишь чудачество отца, ревнивое желание оградить свою личную жизнь от посторонних глаз. Теперь она поняла, что причины были гораздо серьезнее.
Устало вздохнув, Пэтси подняла глаза на дочь:
— Когда ты выезжаешь?
Это было признание поражения. Но, глядя в измученное, разом постаревшее лицо матери, Сэм больше не чувствовала ни гнева, ни радости от своей победы — лишь сострадание и глубокую печаль.
— Через два дня. Надо кое-что доделать в галерее.
— Я позвоню Хелен и попрошу ее присмотреть за галереей, — предложила мать. — И заберу с собой Сарси.
— Лучше всего тебе завтра же уехать, — посоветовала Сэм. — Или… послушай, может быть, просто обратиться в полицию?
При этих словах мать побелела, как мел.
— Нет! — вырвалось у нее.
Саманта уставилась на мать, как на сумасшедшую. Ей казалось, что ничто уже не сможет ее удивить, но этот ужас при упоминании о полиции…
— Ни в коем случае, — проговорила мать, справившись с собой. — Нам не нужна огласка. Скандал погубит наш бизнес. А «семья»… — Это слово она произнесла так, что Сэм невольно вздрогнула. — В полицию мы пойдем, только если не останется другого выхода.
На мгновение Саманту охватил ужас. Что она делает? Во что ввязывается? Что, если совершает роковую ошибку?
Но она напомнила себе, что за много тысяч километров на восток, в Бостоне, живет ее брат-близнец, не подозревающий о ее существовании. И родной отец, которому осталось жить несколько месяцев.
Она должна с ними встретиться. И дело не в угрозах незнакомцев. Просто бывают случаи, когда делаешь то, что должен, — потому что не можешь поступить иначе.
5
— Я еду с тобой! — объявила Терри.
— Нет, — твердо ответила Сэм. — Я не должна никого в это впутывать.
— Но я никогда не была в Бостоне. Всегда мечтала съездить, только не с кем было. — Помолчав, Терри добавила: — Ты же сказала, что остановишься в гостинице, а не… не у этих людей. Лучше, чтобы кто-то был рядом.
Сэм не сразу решилась рассказать обо всем подруге. Несмотря на внешнюю открытость и общительность, она была довольно замкнутым человеком: свои радости, страхи и печали всегда предпочитала держать при себе. Но ей была необходима страховка — а Терри как-никак ее лучшая подруга, которая знает ее с детства.
В этот вечер женщины, как обычно, встретились для утренней пробежки, а затем зашли перекусить в кафе. Здесь-то Сэм и рассказала свою историю. Разумеется, не всю: сказала лишь, что ее мать была замужем за человеком из Бостона, что теперь родной отец связался с ней и просит приехать, что мать его боится. Еще сказала, что, возможно — только возможно, — у нее есть брат. И она отправляется в Бостон, чтобы это выяснить.
О криминальных связях семьи Мерритта Сэм не сказала ничего. Однако отдала Терри запечатанный пакет с двумя компакт-дисками: на одном — ее история, на другом — сведения о Мерритте, полученные из Интернета.
— Береги их, — предупредила она. — Если со мной вдруг что-нибудь случится…
— Послушай, ты меня пугаешь, — заметила Терри. — Этот твой родной отец — он что, такой дурной человек?
Сэм пожала плечами:
— Я о нем ничего толком не знаю. Но тебе же известна моя слабость к драматическим эффектам. Обожаю триллеры!
Но Терри не улыбнулась в ответ.
— Может быть, нужно…
— Просто возьми диски и спрячь в безопасном месте.
Терри покачала головой:
— А я-то никогда не понимала, почему твои родители так тебя оберегают! Вот мои вообще за мной не следили — считали, что братья обо мне позаботятся.
— Я всегда тебе завидовала, — вздохнула Саманта. — Подумать только — три брата!
— Да, вот только они на меня всегда смотрели как на обузу.
— Не выдумывай. Они притворялись. Говорят, все братья делают вид, что сестры для них обуза, а на самом деле в сестрах души не чают, — ответила Сэм. В собственном голосе она ясно расслышала мечтательные нотки.
Терри повертела в руках фотографию Ника Мерритты.
— Симпатичный. И волосы, и глаза у него твои.
— Скорее, у меня — его. Он же старше.
— И все же лучше, чтобы я поехала с тобой, — настаивала Терри.
Саманте и самой так было бы спокойнее, однако у нее из головы не шло загадочное ограбление. Как и едва замаскированная угроза в адрес матери. Нет, она не вправе подвергать опасности посторонних.
— Мне необходима твоя помощь здесь. Маму все это очень расстроило, она хочет уехать на несколько дней к друзьям, и за галереей некому присмотреть.
Сэм была уверена, что этот довод сработает: Терри никогда не могла устоять, заслышав просьбу о помощи. Порой это качество подруги раздражало Саманту, но чаще — как сейчас — восхищало.
