Вера в это время изучала кухню. Она без всякого энтузиазма копалась среди кухонных принадлежностей, осматривала плиту, холодильник, раковину и думала о том, что нет ничего хуже ситуации, когда ищешь сама не знаешь что.
— Что-нибудь есть? — спросила Марина, когда покинула свою часть помещения и присоединилась к ней.
Грач виновато пожала плечами:
— Все вроде бы в порядке. Ничего подозрительного я здесь не нахожу.
Марина подошла к холодильнику, открыла его и спросила:
— А почему холодильник почти пуст? Когда последний раз его затаривали и кто этим занимается?
— Продукты закупаю я, — чуть смущенно ответила Вика. — Вернее, вместе с Юрием Ивановичем.
— Когда вы это делали в последний раз?
— Две недели назад. Мы вместе с Юрой заезжаем в супермаркет и затовариваемся на неделю. Обычно мы делаем это по субботам.
— В эту субботу вам что-то помешало?
— Нет, нам ничего не помешало. Просто, когда я напомнила Юрию Ивановичу, что нам пора в супермаркет, он сказал, что ничего страшного не произойдет, если мы отложим наш очередной поход в супермаркет на другой день.
— А на какой именно, он не упомянул?
— Нет. Все это было сказано как бы вскользь, между разговором. Мы ждали выгодного клиента. Юра готовился к сеансу. Я не стала переспрашивать.
— И вы не обеспокоились, что ваш холодильник окажется пустым?
— Вы знаете, — Вика виновато улыбнулась, — почему-то нет. Видите ли, сама я ем очень мало. Мама меня в детстве очень сильно раскармливала. В общем, можно сказать, она внушила мне к еде отвращение. Я и сейчас к еде совершенно равнодушна. Юра тоже ест мало. Так что…
— Понятно. А пьет Юрий Иванович много?
— Нет. Я же говорила, что он очень умерен в потреблении спиртного. Вот чай он пьет в огромном количестве. Я едва успеваю его готовить.
— Он предпочитает черный? Какая марка?
— Нет, исключительно зеленый. «Ахмад» или «Черный дракон» в золотой упаковке.
Марина закрыла холодильник. Глаза ее быстро обежали кухню, после чего она вновь вернулась в спальню. Остановилась и опять внимательно все оглядела.
— Ничего интересного на первый взгляд нет, — задумчиво сказала Азарова. — Хотя что-то меня настораживает. Вот только не пойму, что именно. Что-то тут не так. Ладно, давайте вернемся в зал предсказаний.
Вика выключила свет, и Марина с Верой вышли в колонный зал. Напоследок Марина оглянулась и вдруг резко остановилась.
— Погоди-ка! — схватила она Веру за руку. — А ну давай вернемся.
— Что-нибудь нашли! — радостно вскрикнула Вика. — Подождите, я включу свет.
— Не надо! — чуть ли не крикнула Марина. — Не трогайте выключатель.
— Хорошо, — испуганно ответила Вика и отдернула от выключателя руку.
— Я же говорила, что здесь что-то не так! — радостно заговорила Азарова. — Смотри, Вера.
— Ничего не понимаю, — ответила Вера Грач, крутя по сторонам головой. — Что тут необычного?
— Как что? Разве ты не видишь? Приглядись внимательнее. Что ты видишь? Вика, закройте, пожалуйста, дверь.
Вера пригляделась.
Над пологом кровати прямо на стене из темноты выступали какие-то непонятные знаки, узоры и пятна.
— Фосфорная краска! — ахнула Вера.
— Именно так, — подтвердила Азарова. — Вика, ваш босс случайно под кроватью не прячет огромную собаку?
— Что? — Вика не сразу поняла Маринину шутку. — Нет, знаете ли. Собак и кошек здесь нет.
— Что это такое?
— Светящиеся обои.
— Это я поняла. Но что все это означает?
— Не знаю. Просто абстракция.
— Первый раз такое вижу. Обычно светятся звездочки или бабочки. А тут что-то непонятное. И почему не по всей комнате? Этот рисунок был здесь с самого начала?
Вика не ответила.
— Почему вы молчите?
— Вы знаете, нет. Раньше этого не было.
— Ага! Так, значит, не было? Я так и думала. И когда же появилось это художество?
— Кажется, месяц тому назад. Или около того. В общем, я как-то осталась здесь на ночь. Когда горят ночные лампы, ничего не видно. Но ночью я проснулась оттого, что захотела пить. Сходила к холодильнику, а когда вернулась, то увидела вот это.
— И, конечно же, вы спросили Юрия, что это такое? — продолжала спрашивать Азарова, не сводя глаз с загадочного светящегося пятна.
— Да. Я даже разбудила его.
— И что он ответил?
— Посмеялся надо мной и сказал, что это всегда здесь было. Хотя я и раньше просыпалась по ночам, но узоров не видела.
— Вы засомневались?
— Честно говоря, нет. Я иногда бываю рассеянной. Поэтому подумала, что действительно просто не обращала на это внимания. Больше мы об этом рисунке не говорили. Но…
— Что но?
— Не знаю, как сказать?
— Смелее!
— С того раза я стала оставлять ночник включенным.
— Почему?
— Просто как-то неприятно на это смотреть. И что-то в этих узорах есть неприятное и зловещее.
— Зловещее? — хмыкнула Марина. — Да, действительно. Не очень приятное зрелище. Вера, а твое мнение?
— Гадость какая-то! — проворчала Вера. — Словно лягушку раздавили.
— Это явно не простая абстракция, — покачала головой Марина. — Что-то за всем этим кроется. Вот только не пойму что.
И она сделала несколько шагов в сторону, чтобы посмотреть на странную роспись с другого угла. Затем перешла в противоположную часть комнаты, посмотрела оттуда.
— Ничего не разберу, — сказала она. — Мазня и есть мазня. Самая настоящая абстракция. Ваш Юрий Иванович большой оригинал.
— Да. Он очень оригинальный человек.
Марина еще несколько минут бесцельно пялилась на светящееся пятно, но так ничего и не нашла.
— Вера, ты тоже ничего не видишь? — спросила она.
— Ничего, — сердито ответила Вера. — Не люблю я подобную живопись. Тут хоть на голове стой, все равно ничего не увидишь.
— На голове, говоришь? — тут же ухватилась за ее мысль Азарова. — А что, это идея. А ну-ка, Верунчик, поддержи меня.
И без дальнейших колебаний она сделала стойку на голове. Вера увидела, что она хорошо держит равновесие, и лишь встала рядом с подругой для подстраховки.
— Что-нибудь есть? — спросила она.
— Ничего, — пропыхтела Марина и вернулась в нормальное положение. — Все то же самое.
— Жаль.
