Какое имя? Черт возьми, какое придумать имя?!
– Ты что, забыла, как тебя зовут?!
– Хм… что вы?! Конечно нет! Меня зовут… Синди! Да, да, Синди! Синди… Кроуфорд!
Марко ошеломленно уставился на меня. Рэчел вслед за ним разглядывала меня с таким видом, будто у меня вдруг выросла борода. Дрожащей рукой я вывела свое имя на листке бумаги. И добавила первые попавшие в голову цифры.
Капитан с лейтенантом вышли. Дверь с негромким щелчком захлопнулась у них за спиной. В замке повернулся ключ.
– Синди Кроуфорд? – потрясенным голосом переспросил Марко. – Ты часом не спятила?!
– Я?! Это я спятила?! А сам-то?
– Да кто ж не знает, кто такая Синди Кроуфорд?!
– Тихо! Пора выбираться отсюда! И побыстрее! – перебила нас Рэчел. – Между прочим, я дала им телефон в «Пицца-Хат», по которому заказываю пиццу на дом.
– А я – телефон спортивного тотализатора, – похвастался Марко.
– А я просто написала: один-два-три-четырепять-шесть-семь-восемь, – сказала я.
– Сколько-сколько? Восемь?! – подавился смехом Марко. – Ну, ты даешь! Восьмизначный номер! Вот черт, с тобой и влипнуть недолго! Шпионка из тебя еще та! Ладно, проехали. Ну, и как мы отсюда выберемся, хотел бы я знать?
– Я могу превратиться в гризли, и… – начала было Рэчел.
– Нет! – в панике завопила я. – Только не это! Это же все нормальные люди, разве ты не понимаешь? Они никакие не йерки! Зачем причинять им зло? Надо просто превратиться в кого-то крохотного и потихоньку выбраться отсюда, вот и все! В муху, например.
– Ненавижу мух! – содрогнулась Рэчел.
– Тогда в муравьев?
– Ни за что!
– Значит, в тараканов?
Рэчел покорно кивнула…
– Ладно уж: Согласна на таракана.
Марко обалдело покрутил головой, глядя на нее во все глаза:
– Ничего себе! В муху, значит, ни за что на свете! А в таракана – пожалуйста! Выходит, тараканы тебе больше по душе?
Но мы с Рэчел уже поспешно превращались в тараканов, так что Марко пришлось не мешкая присоединиться к нам.
На этот раз пол не то чтобы стал приближаться к нам – он просто-таки со страшной скоростью рванулся нам навстречу! А те перемены, которые с нами происходили сейчас, несколько отличались от постепенного, завораживающего своей красотой процесса превращения человеческой кожи в птичьи перья.
В этот раз, неизвестно почему, преображение Марко в таракана началось с антенн. Два огромных, длинных, похожих на мушкетерские шпагиотростка вдруг словно выстрелили у него изо лба.
СПЛИИИТ!
Для Рэчел изменения, наоборот, начались с ног. Точнее, с появления еще одной пары ног, промежуточной. Той самой, которая вдруг выросла прямо у нее из груди.
– Ой! – взвизгнула я от неожиданности, хотя, конечно, примерно представляла, как это будет происходить. Более или менее представляла.
И тем не менее постарайтесь меня понять, когда на твоих глаза прямо из головы твоего приятеля выстреливают гигантские шевелящиеся усики-антенны, а из груди лучшей подруги вдруг высовывается пара волосатых членистых ног… Это такое зрелище, привыкнуть к которому попросту невозможно.
Впрочем, мне сейчас было не до того, чтобы следить, что происходит с Марко и Рэчел. Больше всего в этот момент меня почему-то поразило, что кусок истертого ногами линолеума подо мной внезапно стал огромным, как площадка для игры в теннис. Я, как могла, старалась сосредоточиться, не обращая внимания на противный скрежет откуда-то изнутри меня – казалось, стонала и кряхтела каждая кость, недовольная тем, что перемалывается в пыль. Особенно почему-то было неприятно то, как моя кожа прямо на глазах твердела и становилось гладкой.
ПЛЮХ! Из груди У меня тоже выпрыгнула добавочная пара ног. ,
ШЛЕП! Откуда-то из середины лба выстрелили усики-антенны.
Собственные мои ноги будто усохли. Не удержавшись, я упала ничком. Попыталась было вытянуть вперед руки, чтобы хоть как-то смягчить удар, но… у меня уже больше не было рук!
– Я передумала, – начала вдруг Рэчел. Наверное, решила пошутить. Но в чем заключалась шутка, нам не суждено было узнать ее хорошенькое, даже красивое лицо вдруг приобрело оттенок темной бронзы и как-то разом отяжелело, а рот превратился в клацающие тараканьи челюсти.
– Я собиралась сказать, я передумала – тараканы противнее мух, – объяснила Рэчел.
И как раз в эту минуту нашими чувствительными усиками-антеннами мы уловили колебания воздуха. Воздух слегка сотрясался под чьими-то тяжелыми шагами. Довольно-таки сердитыми, насколько я могла судить.
Нужна была некоторая практика, чтобы приспособиться к тем органам чувств, которыми пользуются тараканы. В частности, привыкнуть преобразовывать колебания воздуха в человеческую речь. К счастью, практики у нас было немало. Поэтому мы сразу поняли, что это говорит капитан:
– «Пицца-Хат», а? Неплохо! Ну, я сейчас покажу этому маленькому чудовищу, где раки зимуют! – Голос его звучал сердито.
– Бежим, девочки и мальчики! – завопила Рэчел как дурочка. Все это было знакомо – тот же самый идиотский восторг она испытывает каждый раз, когда мы оказываемся на грани гибели.
– РЭ-Э-Э-ЙД! – завизжал Марко.
– Очень смешно! Просто обхохочешься! – проворчала я недовольно. – Может быть, обойдемся без всех этих воплей и просто-напросто потихоньку унесем отсюда ноги?
Легкое движение воздуха! Сильные колебания! Ветер! И запах, запах человека!
Дверь распахнулась. Она пронеслась как раз над нашими головами. Не сговариваясь, мы заработали всеми тремя парами ног. Ура, наконец-то мы выбрались оттуда!
Глава 10
ЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ!
Мы со свистом летели вперед по гладкому, как лед, линолеуму.
Все шесть моих ног двигались с безумной скоростью, усики-антенны дико вращались во все стороны сразу, а инстинкт, которым матушка-природа снабдила тараканов, казалось, пронзительно кричал: беги, беги! БЕГИ!!!
И я бежала.
Мы все бежали.
Хотя, по-моему, ни один из нас толком не знал куда.
– Куда теперь?– пропыхтел Марко.
– Откуда, черт возьми, мне знать?! – рявкнула Рэчел.
– Ориентируйтесь на дневной свет! – крикнула я.
– А как отличить, дневной это свет или старая, добрая люминесцентная лампа?
– Понятия не имею. Хм… хм… – Я судорожно ломала голову, пытаясь сообразить, каким же образом ориентируются тараканы, безошибочно отличая дневной свет от искусственного.
Ну, конечно, вспыхнуло вдруг у меня в голове! Тараканы ведь страшно пугаются, когда вспыхивает свет. И чем он ярче, чем сильнее они испуганы! Как все просто!
