— И поэтому тринадцать лет держались в стороне от мужчин.
Он затронул больную тему.
— Верно... Какой же вы умный. — Она открыла холодильник, чтобы достать пиво.
— А почему вы, например, не путешествуете, к тому же водите доисторический автомобиль и арендуете домик размером с горошину?
Марни открыла пиво, достала стакан и с грохотом поставила все на кухонную стойку. Лицо у нее залилось краской.
— Вы ведете себя как полицейский на допросе! Знаете что, давайте сменим пластинку и поговорим о вас. Вы не бедны.
— Деньги достались мне от моих родителей и от родителей Дженнифер, — просто ответил он. В его голосе ничего не изменилось, но Марни никогда не претендовала на роль тонкого психолога.
— Полагаю, вы унаследовали долю Дженнифер. Простите, я не хотела вас обидеть, но поймите, Кэл, я сбежала из дому в семнадцать лет. Деньги на автобус я украла у матери вскоре после родов, а свое первое жилье оплатила, продав бабушкин перстень с бриллиантом. Я хотела лишь одного: быть подальше от матери и ее власти. Я работала в дешевых забегаловках, чтобы оплатить университет и решить небольшую, но весомую проблему: мне хотелось есть. Я все еще выплачиваю университетские взносы, поэтому многие вещи — вроде новой машины, или собственного дома, или кругосветного путешествия — пока остаются для меня вне пределов досягаемости. — На ее лице мелькнула горькая улыбка. — Тем не менее, у меня есть собственная байдарка и альпинистское снаряжение — лучше, чем ничего.
— Тэрри преуспел в банковском бизнесе. Почему он вам не помогает?
— Он предлагал, я отказалась.
— Мне все яснее, в кого Кит такая упрямая.
— Пейте свое пиво, — ответила Марни сердито.
— Только давайте сперва кое-что выясним. — Он помолчал, потом добавил: — Даже когда сидите передо мной в футболке, которая на шесть размеров больше вашего, вы сводите меня с ума.
Она вздохнула.
— Простите, Кэл, почему вы с Дженнифер решили усыновить ребенка? Отчего не завели своего?
— Через год после свадьбы у Дженнифер обнаружили рак матки, — произнес Кэл глухим тоном. — Ей сделали операцию, но иметь детей она не могла. Но она очень хотела иметь семью. Мы стали наводить справки об усыновлении. Когда нам позвонили из клиники, мы даже не раздумывали. Так Кит оказалась у нас.
Марни осторожно тронула его за руку.
— А вы любили Дженнифер, но, будучи женатым на ней, не могли иметь собственного ребенка.
— Кому, как не вам, должно быть известно, что жизнь не всегда складывается так, как хочешь.
— Поэтому вы так много ездите? Решил уйти в работу?
Он удивленно поднял голову.
— Откуда вы знаете?
— Случайно увидела статью о вас в одном из старых журналов.
Кэл осторожно взял ее за плечи и провел рукой по мягким, как шелк, волосам; лицо его было так близко, что она чувствовала его дыхание, видела густые, длинные ресницы.
— Сейчас меня больше интересует, нет ли у вас, чего-нибудь пожевать. Простите за откровенность, но на ланч у меня сегодня не хватило времени.
— Хотите получше меня узнать? — спросила Марни. — Откройте тот шкаф, слева от вас.
Кэл повиновался, и перед ним предстала целая гора картофельных чипсов различных мастей и оттенков, со всеми мыслимыми вкусовыми добавками.
— Так вот в чем ваш секрет? Вы запасаете еду? — уточнил он, со смешком глядя то на нее, то снова на картошку.
— Нет, только чипсы. Лишите меня всей еды в мире — кроме мороженого, конечно, — но если вам дорога жизнь, не вздумайте встать между мной и пачкой чипсов со вкусом кетчупа.
— Постараюсь запомнить, — пообещал Кэл, беря упаковку со сметаной и луком. Он вернулся в гостиную, устроился на диване и, раскрыв пакетик, жадно отправил в рот горсть чипсов. — Что ж, — глубокомысленно проговорил он, запив сухой картофель несколькими глотками пива. — Не так уж плохо.
Марни тоже опустилась на диван, чуть поодаль от Кэла. Она понятия не имела, что теперь делать и говорить.
Кэл был непредсказуем.
— С моей стороны было глупо и непорядочно обвинять вас в том, что вы подстроили встречу в школе, — не отрывая глаз от пива, произнес он. — Узнав об изменениях в плане лиги, я сломя голову помчался в Фолкнер. А когда увидел вас вместе, внутри у меня все будто перевернулось. — Он поднял глаза. — Простите меня, Марни, я не имел права так плохо о вас говорить или думать.
— Вы прощены.
Он криво улыбнулся:
— Чем больше я с вами общаюсь, тем больше вижу, что на неискренность вы просто не способны. Всегда смотрите прямо в лицо.
— Почему вы не сказали, что Кит спрашивала обо мне? — спокойно поинтересовалась она. — О своей настоящей матери.
— Очень просто: я боялся. Вас, — пояснил он и стал разглядывать свое пиво. — Смерть Дженнифер была тяжким испытанием, и решиться на серьезные отношения для меня сейчас очень трудно. Особенно если речь идет о родной матери Кит.
— Продолжайте.
— Последние полторы недели Кит просто была не своя. Она ненавидит меня за то, что я не сказал ей о вас, и ненавидит вас, считая, что вы бросили ее. Я пытался разубедить ее, но она не слушала. На прошлой неделе она завалила все экзамены, учителя в ужасе от ее поведения в школе. Я хочу, чтобы в выходные вы приехали к нам домой, и попробовали помочь мне поговорить с ней.
— Я? К вам домой?!
Она поперхнулась, и Кэл похлопал ее по спине. Слезы выступили у нее на глазах. Она вздохнула.
— Хорошо, хорошо, достаточно. Кэл, она не хочет меня видеть. Все станет только хуже.
— Вы нужны ей. Что еще сделать, я просто не представляю!
— А она знает, что вы сейчас здесь?
— Нет, у нее сегодня тренировка до шести тридцати. Скоро мне уже нужно возвращаться. — Его голос стал еле слышен. — Прошу тебя, не отказывай. Может, вместе мы до нее достучимся.
Мы... Такое короткое слово, а как много в себе содержит...
— Я люблю Кит, и не могу видеть ее несчастной. Наблюдая за ней, я чувствую себя таким беспомощным, что готов наложить на себя руки.
— Я приеду, — пообещала Марни.
— Приедешь? — недоверчиво спросил Кэл.
— Да. А ты полагал, что я откажусь?
— Я ничего не полагал. — Он взял ее за руки. — И не бойся, у нас все получится.
Его сильные руки оказались мягкими и теплыми... Как завороженная, Марни смотрела на него.
— Я боюсь, — прошептала она. — А вдруг напрасно? Вдруг мне станет еще больнее чем раньше?
Он притянул ее к себе, и она услышала частое биение его сердца. Вот чего ей недоставало так долго — чувства совершенной, абсолютной защиты. Неужели она начинала нуждаться в Кэле? Если да, то для нее это не менее опасно, чем вновь увидеть Кит.
