— Ты мне понравился, Кевин. И я искренне сочувствую твоему горю. Вот и все. Хочешь — верь, хочешь — нет. О мертвых плохо не говорят, но Аманда и мизинца твоего не стоила.
— Как ты смеешь так говорить?! — Кевин грубо схватил Рут за руку и рывком развернул к себе.
— Отпусти меня, — тихо, стараясь сохранить спокойствие, сказала Рут, глядя Кевину в глаза.
Он разжал пальцы. Но и не подумал извиниться.
— Забудь, — выдохнула она, сожалея, что завела этот разговор.
— Забыть? Ты оскорбила память моей невесты, а теперь предлагаешь просто взять и забыть об этом?
— Бывшей невесты.
— Что?! — взревел Кевин.
— Аманда погибла уже не твоей невестой. Мне жаль, что приходится причинять тебе боль. Но, боюсь, иного выбора ты мне не оставил. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело…
— Откуда ты знаешь…
— Ты что, вообразил, что единственный человек на всем белом свете, с кем несправедливо обошелся Господь? — ощетинилась Рут. — Бедный Кевин! Я похоронила мать, когда мне едва исполнилось шестнадцать. А своего папашу я вообще никогда не видела. Тебе ли упрекать меня в бессердечии и черствости?
— Я не знал.
— Теперь знаешь, — огрызнулась Рут. — Однако в отличие от тебя я не опустила руки. Мне не нужна чужая жалость.
— Мне тоже.
— Да? А чего же ты тогда ждал от меня, как не жалости? Нет, Кевин, я тебе сочувствую, но не собираюсь помогать тебе гробить свое будущее. Смерть Аманды — огромное несчастье, но ты должен его пережить. Пусть она останется в прошлом.
— Как ты не понимаешь, Рут, — перебил ее Кевин. — Я не могу смириться с тем, что она погибла в тот момент, когда меня не было рядом.
— Она сама сделала решительный шаг. Видимо, Аманда оказалась смелее тебя.
— Вдруг бы я смог ее спасти? Мы могли бы сейчас подписывать приглашения на свадьбу…
— Кевин, черт побери, о чем ты говоришь?! — взорвалась Рут. — Аманды больше нет! Вашей свадьбе не суждено было состояться. Даже если бы Аманда была сейчас жива…
— Но ее нет.
— Да, ее нет, — согласилась Рут, чье сердце разрывалось от противоречивых чувств: жалости и злости. Неужели Кевин не понимает, что копает себе могилу, строя предположения и увлекаясь «если бы» и «вдруг»? — Ничего уже нельзя исправить. Ты должен жить дальше.
— Как? Я не представляю свою жизнь без Аманды.
— Неправда, — твердо произнесла Рут, подняв полные слез глаза на Кевина. — Я верю в тебя и в то, что ты сможешь справиться с горем.
— Аманда бы смогла, а я…
— И ты сможешь. Если тебе нужна помощь…
Рут протянула руку, но Кевин от ответного жеста воздержался. Она со вздохом опустила руку, чтобы скрыть дрожь в пальцах.
— Ты не обижайся, Рут, но тебе лучше уйти.
— И оставить тебя одного?
— Я хочу побыть один и подумать.
— Об Аманде?
— Да, — с вызовом ответил Кевин.
— Хорошо, — сдалась Рут. — Только обещай мне одну вещь.
— Какую? — спросил Кевин с таким видом, словно заранее собирался отказать в просьбе.
— Поешь. Тебе это необходимо, чтобы стоять на ногах.
В голосе Рут прозвучало столько теплоты и заботы, что Кевин устыдился своей колючести и подозрительности. В сущности, эта Рут очень милая и отзывчивая женщина. Кевин с интересом, будто впервые, разглядывал Рут. И что она с ним возится? Зачем выслушивает нытье и упреки вместо того, чтобы гулять и веселиться с ровесниками?
Что-то в ее облике удивляло и притягивало его. Быть может, непривычное сочетание натуральных светлых волос и жгучих карих глаз. Или поразительные сила воли и твердость, странным образом умещавшиеся в миниатюрной телесной оболочке.
— Рут, тебе сейчас, и правда, лучше уйти.
Она едва сдержала слезы обиды. Неужели Кевин не замечает, что она неравнодушна к нему? Неужели горе настолько затмило его взор? И неужели даже мертвая Аманда не отпустит от себя Кевина?
Да, бороться с живой женщиной за сердце мужчины — сложная задача, но все же легче, чем сражение с бесплотным облаком воспоминаний. А ведь Кевин находился в плену тех самых воспоминаний, мыслей, мечтаний и надежд, которые они когда-то создали вместе с Амандой. Рут никак не вписывалась в систему мироздания Кевина Росса. Значит, решила она, придется разрушить ее и на освободившемся месте построить новую систему координат.
— Но я хочу, чтобы ты пришла ко мне завтра. Мне нужна твоя помощь.
— Правда? — недоверчиво спросила она, боясь даже поверить в то, что Кевин действительно произнес эти слова.
Он кивнул и провел рукой по ее голове. Рут закрыла глаза, как котенок, дождавшийся ласки от жестокосердной хозяйки.
— Хорошо. Я заскочу к тебе перед работой.
— Спасибо.
— Кевин, я… я…
— Тсс, ничего не говори. Прошу тебя, Рут. Ради Аманды.
Черт возьми! — готова была воскликнуть Рут. Опять эта проклятая Аманда! Какого дьявола ее понесло на этот корабль в сезон ураганов? Если бы она сейчас преспокойно попивала чай — или что там пьют эти расфуфыренные дамочки из высшего общества? — то Кевин совсем другими глазами смотрел бы сейчас на нее, Рут. Так нет же! Аманде мало было потрепать ему нервы своим идиотическим письмом… Могла бы и поговорить с Кевином по-человечески. Кевин Росс не похож на психопата, способного прирезать бросившую его женщину. Пусть эта женщина и обещала стать его женой.
— Знаешь, Кевин, не хотела тебе рассказывать, но ты меня вынудил.
— Что еще? — насторожился он.
— Помнишь, я тебе говорила, что Аманда очень спешила в тот день, когда попросила меня передать тебе письмо?
Кевин молча кивнул.
— Так вот, в тот вечер она ушла из бара не одна.
— То есть… как это не одна?
— Она заказала коктейль, но даже не успела пригубить, как в баре появился мужчина…
Рут помолчала, дожидаясь реакции Кевина. Интересно, поверит он ей или решит, что она напридумывала все, чтобы очернить память Аманды? На лице Кевина не дрогнул ни один мускул, и Рут продолжила:
— Аманда сразу расплатилась и ушла вместе с ним.
— И что это, по-твоему, означает?
— Только то, что я сказала. Аманда ушла из бара с мужчиной. Причем им был не ты.
— Думаешь, я поверю в то, что у моей невесты был любовник? — Кевин скептично усмехнулся.
— Во-первых, она уже перестала быть твоей невестой. Просто ты еще пока об этом не знал, — выпалила Рут, которой надоело преодолевать сопротивление Кевина.
Человека трудно заставить поверить во что-либо, пока он сам этого не пожелает.
