Вирджиния бросила взгляд на невесту Мэтью. Кэтрин выглядела не столь представительно, как Мэри. С длинными светло-каштановыми волосами, струящимися по плечам, одетая в удобные шорты и сандалии, она разительно отличалась от подтянутой и строго одетой Мэри.
— Чтобы сыграть свадьбу там, — сказала Вирджиния, — вам, вероятно, придется выяснить, кто является владельцем виллы.
Румянец, вызванный, по всей видимости, чувством вины, появился на щеках Кэтрин.
— У меня уже есть список покупателей, но, как я уже объясняла вам, когда вы вели расследование, у меня нет полной уверенности, кто является владельцем… — Кэтрин поспешила сменить тему. — Пожалуй, я… приглашу на свадьбу свою матушку…
Сердце Вирджинии сжалось от боли при мысли о собственной матери, с которой она не виделась двадцать лет. И никогда уже не увидится. Это не было позой, просто нанесенная рана все еще не зажила в душе Вирджинии. О примирении не могло быть и речи, но иногда она ощущала острую потребность в общении с матерью, хотя ни разу не попыталась связаться с ней. Ей хватит сил и стойкости. Боже, будь милостив к людям, отвернувшимся от своих детей!
— Вы думаете, ваша мать приедет? — тихим голосом спросила Вирджиния.
Кэтрин пожала плечами.
— Не знаю. Я с ней пока не разговаривала, но мне кажется, это было бы довольно мило. — Улыбнувшись Мэтью, Кэтрин продолжила: — Церемония состоится на вилле, и мы произнесем собственноручно написанные клятвы. Мэтью пишет такие романтические стихи…
— Осторожнее, — прожевав кусочек пирога, произнесла Вирджиния, сделав вид, что не замечает, как рука Фрэнка, скользнув по спинке стула, приблизилась к ее плечам, — иначе вы рискуете разрушить устоявшийся образ «крутого» полицейского.
Перед обедом Фрэнсис провел ее по дому, и Вирджинию снова поразили замысловатые модели кораблей, изготовлению которых он, судя по всему, отдал немало сил. Но сейчас она впервые обратила внимание на изящество его рук — крупных, но с тонкими и длинными, как у художника, пальцами. Невольно Вирджиния представила, как они скользят, лаская, по ее коже…
— Что ж, — вступил в разговор Мэтью, — я все равно собираюсь уходить из полиции.
Его слова удивили Вирджинию, она даже забыла о Фрэнке.
— И куда?..
Пожав плечами, он взглянул на Кэтрин.
— Не знаю, — загадочно произнес он. — Возможно, открою гостиницу. А может быть, просто стану писать картины на пляже.
— Ты собираешься переехать в Дувр? — высказала догадку Вирджиния.
Мэтью усмехнулся.
— Да. Поближе к Кэтрин.
Подобный образ жизни требует куда больше денег, чем зарабатывает полицейский, но Вирджиния не стала озвучивать свою мысль.
— Надеюсь, отец вернется домой к твоей свадьбе, — пробормотала Ванесса.
— Не надо, мама! — попросил Фрэнсис, оторвавшись от десерта. — Мы договорились не затрагивать этой темы сегодня.
Вирджиния в очередной раз поняла, что безоблачная атмосфера вечера создавалась специально для нее.
— Не из-за меня, надеюсь? Мне бы не хотелось…
Ванесса отрицательно покачала головой и машинально стиснула руку Вирджинии. Этот жест показался Вирджинии милым и естественным, чисто материнским. Невозможно было не испытывать теплоты к этой женщине, но факт оставался фактом — на ее банковском счете лежали пятьдесят тысяч фунтов, и, по всей видимости, она не унаследовала эти деньги от своих аристократических родственников.
В начале вечера Ванесса Маллори отвела Вирджинию в сторонку, похлопала по руке и сказала:
— Я знаю, что вы ищете моего мужа. Знаю также, что считаете его преступником, но это неправда.
— Ваш сын Фрэнсис утверждает то же самое, — ответила Вирджиния.
Ни тогда, ни сейчас окружающая атмосфера не казалась ей враждебной. Что бы ни случилось с Энтони, его семья продолжает верить, что он жив и невиновен, и по-прежнему не теряет надежды.
Сейчас Вирджиния смотрела на Ванессу и не знала, что думать. Трудно что-либо противопоставить сделанному ею предположению, что Энтони украл яйцо Фаберже, удрал с ним из города, затем тайно вернулся, а Ванесса ни о чем не догадывается.
Пытаясь развеять возникшее напряжение, Вирджиния, сделав над собой усилие, снова оживленно заговорила о саде.
— Тут у вас так замечательно! Вы создали дом, куда вашим детям приятно возвращаться.
Ванесса пристально посмотрела на нее, в ее глазах промелькнула тревога.
— Вы не общаетесь со своей семьей?
— Мы… редко видимся.
— Откуда вы родом?
Вирджиния медлила с ответом, заметив, что Фрэнк внимательно прислушивается к их беседе.
— Из Шотландии.
Фрэнсис нахмурился.
— Я этого не знал.
Вирджиния посмотрела на него.
— Откуда ты мог это знать?
— Я… — Кривая ухмылка вдруг мелькнула у него на губах. — По правде говоря, мне казалось, что ты родилась в Лондоне. У тебя нет акцента, и ты не похожа на деревенскую девочку.
— Женщину, — поправила его Вирджиния и тут же пожалела об этом, ибо Фрэнк окинул ее взглядом, не оставлявшим никаких сомнений относительно ее женских достоинств. — Я рада, что отвечаю нужным требованиям, — добавила она.
— Отвечаешь, — заверил он. — Где ты изучила юриспруденцию?
— В Оксфорде.
Фрэнсис окинул ее таким взглядом, словно упрекал за то, что она скрывала от него столь важную информацию, хотя Вирджиния тоже могла упрекнуть его, ибо он не сказал ей о романе Мэтью с Кэтрин Морстон.
— Я и не подозревал, что у тебя…
— Такая родословная? — Вирджинии не хотелось углубляться в эту тему. Слишком тяжело ей досталось нынешнее благополучие. — У меня была именная стипендия.
— И ты пошла работать в полицию? — удивился он.
Видимо, он подразумевал, что Вирджиния вполне могла бы со своей ученой степенью заняться частной практикой.
— Да, — ответила она.
Его брови поползли вверх.
— Тобой владело неудержимое желание преследования хороших парней?
Вирджиния болезненно сглотнула. Фрэнк явно знает, как вывести ее из себя. Он словно догадывается о существовании одного такого «хорошего» парня, с которым ей не удалось справиться.
— Я отдаю под суд хороших парней, только если они оказываются плохими.
— А как быть с плохими парнями, оказавшимися хорошими? — Он явно имел в виду себя.
— Я никогда не говорила, что ты плохой.
— Да я не о том. Неужели ты никогда не слышала, что лгать нехорошо?
Вирджиния пожала плечами, на ее губах мелькнула улыбка.
