— И что же? Поговоришь с Робертом немного позже, только и всего.
— Весьма сожалею, — промурлыкала Терри, придвигаясь поближе. — Знаю, как важен для тебя этот разговор…
В действительности ее интересовало, ощущает ли он запах ванильного порошка, которым она чуть раньше мазнула себе за ушами. Другой парфюмерии в настоящий момент у нее под рукой не было.
Терри сокрушенно пожала плечами.
— У Майка нет телефона. — Она постаралась окрасить свой голос максимальным количеством печали.
— Север, — спокойно пояснила Терри. — Жизнь здесь трудна и сурова.
— Да уж! Но тебе не приходилось жить в Мельбурне. — Дейв вздохнул. — Тамошнее существование еще сложнее. — Последовала горестная пауза, затем он добавил: — Все, это катастрофа…
— Эй! — Терри взяла его руку и легонько сжала. Потом выждала несколько мгновений, стараясь не думать о том, какая у Дейва большая и теплая ладонь. И как естественно сплелись их пальцы. — Не вешай нос. Я знаю чудесное противоядие от грусти.
Наконец-то наступил момент, которого Терри так долго ждала, — прекрасная возможность отвлечь его мысли от дел.
В эту минуту Дейв задрал голову и чихнул.
Он скользнул взглядом по полу в одну сторону, потом в другую, словно ожидая увидеть белый порошок.
Терри воспользовалась этим мгновением, чтобы сбросить с себя и швырнуть на спинку кухонного стула халат.
Дейв поднял голову.
3
Никогда в жизни Терри не замечала, чтобы мужчина так смотрел на нее. Такими влажными, сияющими глазами. Восторг это или шок? — пронеслось в ее мозгу. Не перегнула ли я палку? Но я должна выиграть это сражение! Должна…
Она завела руки за голову — как девушка, изображенная на одном из постеров, прикрепленных к стенам «Заимки». Для большего эффекта Терри выставила бедро и приподнялась на цыпочки, потому что красотка на картине была в туфлях на высоком каблуке. У Терри их никогда не было, и она решила немножко схитрить.
Дейв скользнул взглядом по ее поднятым рукам, груди, крутому изгибу бедра, затем вернулся к глазам.
— Какого дьявола… Что ты делаешь?
— Собираюсь принять ванну, — сказала Терри, изо всех сил стараясь выглядеть одновременно застенчивой и притягательной.
По-прежнему удерживая руки за головой, она медленно повернулась и направилась из кухни в ванную. Больше всего на свете ей хотелось услышать за спиной шаги Дейва.
Что-то стукнуло. Затем прозвучало негромкое ругательство.
Терри поморщилась. Нужно было предупредить его, что перед дверью на кухне высокий порог! С другой стороны, теперь она знает, что Дейв следует за ней.
Уголки ее губ приподнялись в улыбке.
План сработал!
Дейв опустил взгляд, чтобы посмотреть, обо что споткнулся, а когда поднял глаза вновь, то увидел, что Терри завернулась в мех, стащив с кожаного дивана накидку. Сейчас все искусительные выпуклости и изгибы, вид которых словно превратил Дейва в безвольного идиота, оказались спрятаны под эротическим покровом. Соблазнительная нагота исчезла из виду.
Дейв провел рукой по лицу. Он должен успокоиться. В конце концов, разве прежде ему мало доводилось видеть обнаженных женщин? Да сколько угодно!
Проблема в том, что с Терри все было по-другому — сложно, неожиданно… и даже сногсшибательно! Ведь он только что чуть не упал, споткнувшись о порог.
Дейв открыл было рот, чтобы что-то сказать, однако, встретившись взглядом с Терри, сумел лишь подумать, что под этим чертовым мехом скрывается самый красивый зверь из всех виденных ранее. Какое уж тут равновесие!
Глаза Терри потемнели, как будто она догадалась, о чем он думает. На ее губах появилась едва заметная улыбка.
К своему ужасу Дейв осознал, что тоже улыбается в ответ.
Улыбка Терри стала шире.
Они стояли, глядя друг на друга, и улыбались, как пара сомнамбул. И внезапно Дейв почувствовал себя счастливым. Его охватило совершенно иррациональное ощущение радости. Ему было хорошо с Терри.
— Я иду в ванную, — сказала она, нарушая молчание. — Присоединишься ко мне?
Дейв представил себе, как соприкасаются их обнаженные тела, мокрые и скользкие из-за того, что их покрывает мыльная пена, и у него возникло почти болезненное желание поцеловать Терри, ощутить ее всю, проникнуть в жаркую женскую глубину…
Не теряй голову! — остановил он себя. От сеанса радиосвязи зависит вся твоя карьера.
— Я не могу присоединиться к тe6e, — глухо произнес Дейв.
Терри склонила голову к плечу.
— Даже ненадолго? Горячая ванна так приятна. Она хорошо воздействует на напряженные мышцы…
Интонация, с которой Терри произнесла слово «напряженные», вызвала чувственный трепет во всем теле Дейва.
— К тому же весь вчерашний день ты провел в пути, — вкрадчиво добавила Терри. — Тебе не помешает понежиться в горячей водичке.
— Нет, не могу.
— Не можешь или не хочешь? — Она чуть приоткрыла меховую накидку, обнажив верхнюю часть груди. — Вы, горожане, слишком много и упорно работаете. Вам бы следовало научиться расслабляться, вознаграждая себя за усердие.
Дейв тотчас представил себе, как срывает с Терри меха и овладевает ею — жестко и быстро, прямо на полу. Он непроизвольно шагнул вперед… и заставил себя остановиться.
Я не хочу, чтобы ты снимал здесь свой телесериал! Я не хочу, как заклинание мысленно повторила Терри.
— Не могу. — Дейв судорожно глотнул воздух. — Нет времени.
— Нет времени, — тихо повторила она, произнося слова так, будто они были иностранными, непонятными.
Ноздри Дейва вновь уловили нежный запах, и неожиданно ему стало ясно, что ванилин не рассыпан на кухне, а покрывает разгоряченную кожу Терри. Она посыпала себя ванильным порошком! Накинула меха на обнаженное тело!
Дейв еще не встречал женщины, которая бы превращала привычные, обыденные вещи в совершенную экзотику. Вероятно, подобным умением обладают лишь северянки.
— Что ж, — произнесла Терри, намеренно окрасив голос грудными, бархатистыми тонами, — тогда я отправлюсь в ванную сама, не возражаешь?
Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к застекленной двери. С каждым шагом меховая накидка сползала все ниже, постепенно обнажая красивую спину и узкую талию.
Будто мореплаватель, очарованный песней сирены, Дейв последовал за Терри, лишь отдаленным краем сознания воспринимая потрескивание дров в печи, запах кофе и тиканье настенных часов на кухне — все затмевало словно разлитое в воздухе предвкушение блаженства.
