Их глаза встретились. Спустя долгую, напряженную минуту он склонил голову и опустил плечи.
– О Боже, – сказал он с таким отчаянием, что Хэлли задумалась: обращается Майк к ней или к самому могущественному Создателю. – Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Вконец изможденные, они вышли из участка. Нерешительно постояли возле машины Майка. Им. следовало бы попрощаться и пойти каждому своей дорогой. Случайно сведенные общим интересом к судьбе запутавшейся, осиротевшей девочки, они были чужими друг другу. Во всяком случае, именно это каждый старался внушить себе.
– Что ж. – Хэлли опустила глаза вниз, на сорняк, торчащий из трещины в тротуаре. – Думаю, сегодня мы сделали все, что могли.
– Согласен. – Майк хмуро вертел в руках ключи. В данный момент его больше всего пугала мысль о возвращении домой, туда, где его никто не ждет. – Я... э...
Он с трудом остановил себя, не желая быть навязчивым по отношению к этой женщине, которая и так потратила на его проблемы слишком много времени. У нее наверняка были свои планы на вечер. Она же прожила здесь всю жизнь. У нее здесь друзья. Семья...
– Думаю, мы скоро увидимся.
– Конечно, – ответила Хэлли гораздо сердечнее, чем того заслуживало сдержанное замечание Майка. – Я позвоню вам завтра, как только Коринна будет в моем доме. – Хэлли взглянула в отрешенное лицо Майка. – Вы не передумали? Насчет того, что она проведет ночь у меня.
– Ах, да, конечно. – Он вымученно улыбнулся. – Я буду ждать вашего звонка. У вас есть мой рабочий телефон?
– Да.
Они посмотрели друг на друга. Хэлли чувствовала, что ей следует уйти. Сегодня вечером у нее занятия по итальянскому языку... И вдруг она поняла, что просто не может бросить человека в таком состоянии.
– Скажите, вы так же голодны, как я? – спросила она, надеясь, что вопрос прозвучал достаточно естественно.
Майк наморщил лоб, будто сомневался и должен был подумать.
– Что-то я не могу вспомнить, завтракал ли я сегодня...
– Я знаю одно чудесное место, – отважилась Хэлли, решив принять неопределенный ответ Майка за согласие. – Там не слишком шумно и не слишком тихо. Отсюда недалеко.
– Ну, что ж...
– «У Анджело». Это итальянский ресторан. – Она посмотрела в его все еще мрачное лицо. – Вам нравится итальянская кухня?
– Сейчас мне понравится все, кроме пиццы.
– Ее даже нет в меню, – заверила Хэлли. Она кивнула на его машину, не оставляя надежду поднять ему настроение. – Поедем на вашей или на моей?
Майк странно взглянул на нее.
– Неужели вы будете такой целый вечер?
Хэлли заморгала, ошеломленная.
– Какой – такой?
– Жизнерадостной.
Хэлли опять моргнула, не зная, обидеться ей или удивиться. Решила все же удивиться и со сдавленным смешком спросила:
– Что, чересчур?
– Немного. – Майк посмотрел в глаза, которые застенчиво улыбались. Несмотря на подавленное состояние и серьезность ситуации, он не мог не улыбнуться в ответ.
Хэлли показалось, что она никогда в жизни не видела такой обворожительной мужской улыбки. Жаль, что та пропала так же быстро, как и появилась. Слишком редко он улыбается.
Хэлли отметила, что сожалеет об этом гораздо больше, чем следует постороннему человеку.
«Этот мужчина легко может влезть в твою жизнь», – шептал на ухо ее верный внутренний голос. «Только если я позволю ему, – мысленно отвечала Хэлли. – Чего, конечно, я не сделаю».
– Почему бы нам не поехать каждому на своей машине? – предложила она. Это представлялось удачной находкой: для того, чтобы избежать близости при поездке в одной машине. – И встретимся в ресторане. Поезжайте за мной, а то я не сумею объяснить дорогу.
Майк с трудом в это поверил, но утвердительно кивнул. В таком состоянии, как сейчас, он последовал бы за ней куда угодно, лишь бы не возвращаться домой.
Домой! Он едва не засмеялся. А где его дом? Не в Айдахо. Не в Саудовской Аравии или в каких-нибудь других странах, где ему приходилось жить в течение нескольких месяцев, года и даже больше. И уж конечно не может быть его домом это розовое уродство, в котором он живет сейчас вместе с Коринной.
Майк махнул рукой и процитировал:
– Веди нас, Макдуф.
Вслед за машиной Хэлли он подъехал к небольшой стоянке возле ресторана. И было вполне естественно взять Хэлли под руку, когда они направились к входу. И ни о чем больше не говорить.
В помещении воздух был насыщен будоражащими аппетит запахами: чеснок, свежий хлеб и томаты. Теплота, одновременно и физическая и духовная, окутала Майка.
– Теперь я понимаю, почему вам нравится это место, – тихо сказал он, наклонившись к уху Хэлли, чтобы она услышала его сквозь звуки гармоники.
– Я люблю все итальянское. – В это мгновение Хэлли повернулась к Майку, чтобы он увидел ее улыбку, и случайно коснулась его щеки. Они оба напряженно застыли, но тут же постарались расслабиться. – А особенно их еду, – как ни в чем не бывало сказала Хэлли, но все же выдернула внезапно вспотевшую руку из руки Майка. Она всем телом ощущала его близость, следуя за официантом к столику.
Они одновременно поблагодарили официанта, протянувшего им меню, и обменялись взглядом притворного удивления, перед тем как приступить к изучению списка блюд.
Никогда еще чувства Хэлли не были так обострены. Даже изучая в меню различные названия спагетти, она точно знала, что делает сейчас Майк – вот он положил меню на стол, огляделся, отпил глоток воды. Хэлли сделала вдох, надеясь замедлить бешеное сердцебиение. Она откашлялась.
– Пожалуй, я возьму феттучини, – сказала она, изо всех сил стараясь сделать вид, что тщательно изучала меню, а не наслаждалась присутствием Майка Паркера. Закрыв папку, она положила ее на стол и подняла глаза.
Прямо на удивленное лицо Гилберта Смита.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Вспоминая впоследствии этот момент, Хэлли решила, что могла бы повести себя лучше. Тогда она смутилась, чувствуя себя предательницей, хотя из-за чего, собственно, ей было чувствовать себя виноватой? Она всего лишь обедала с отцом одной из своих учениц. Это было в пределах профессиональных обязанностей.
Однако, Гил явно так не думал. И он был прав. Ее интерес к Майку Паркеру вышел за рамки профессионального.
Но она поспешила себе напомнить, что ее волнует проблема его дочери. Просто эти два человека нуждаются в ее помощи. В этом нет ничего дурного.
Тогда почему же она так запиналась, когда представляла мужчин друг другу?
Холодный отказ Гилберта на вяловатое приглашение Хэлли присоединиться к ним оставил неприятный осадок, во всяком случае у нее. Гил был с матерью, которая никогда не скрывала своего недоброжелательного отношения к Хэлли. Будь Гил лет на десять моложе своих тридцати шести, которые он носил с таким величественным чувством ответственности, миссис Смит давно бы запретила своему сыну встречаться с ней. Хэлли была в этом уверена. Она лишь обменивалась с Хэлли вежливыми приветствиями и фальшивыми улыбками во время их нечастых встреч.
