Я беру на себя полную ответственность за изъятие этого эпизода. Об этом не просили ни издатели, ни читатели из тест-группы. Пришлось сокращать книгу в целом, а в этой сцене, как бы она ни нравилась мне, было больше трех тысяч слов, удаление прошло гладко – его не заметил никто, кроме меня. То, что Лиша переросла Лесорубову Лощину, и так стало ясно, а остальные события совершенно не влияли на сюжет.
Я не жалею о своем решении. В окончательной версии повествование стало стройным и захватывающим, каждый эпизод вырастает из предыдущего. А эта сцена иная, она только соприкасается с основным рассказом. Вдобавок ее удаление помогло выверить эфирное время Лиши и Рожера, которое я хотел поделить поровну, но Лише досталось (и достается) больше.
И все-таки мне дорог этот небольшой, стоящий особняком рассказ, и я очень рад поделиться им с людьми, которым он, возможно, понравится.
Эпизод
– Нужна твоя помощь, – сказала Мэйри.
– Ты захворала? – встревожилась Лиша и тылом кисти потрогала ее лоб, но Мэйри покачала головой и отстранилась.
– Нет, не мне.
– Детям? – Лиша быстро оглядела всех на предмет нездоровья. – Или Бенну?
Мэйри снова мотнула головой.
– Брианне, – сказала она. – У нее разболелся живот. Она скрывает, но я вижу, как она морщится. Что-то неладно. Мы решили, что ты скорее поможешь, если попрошу я.
– А я-то зачем? – удивилась Лиша. – Ее травница – Дарси.
– Ты сама сказала, что Дарси чаще действует наобум. А прошлой зимой она не спасла ребенка Дага и Меррем.
– Я не говорила, что это ее вина, – заметила Лиша.
– Тебе и не нужно. Об этом шепчется полгорода, как только она нарисуется. Брианна слишком горда, чтобы обратиться к тебе за помощью.
– Даже если бы обратилась – с какой мне стати соглашаться?
– Потому что она больна, а ты – травница, – ответила Мэйри.
– Она почти семь лет говорит про меня гадости, – сердито сказала Лиша. – И не забывай, она сделала все, чтобы разрушить мою жизнь.
Лиша отвернулась, но совесть не успокоилась. Травницы дают обет помогать всем нуждающимся.
– Она оплакивала тебя, – бросила Мэйри ей в спину. – Как и все мы.
– Ты о чем? – поворотилась к ней Лиша.
– В то утро, когда твоя маменька пришла в город и сообщила, что ты не вернулась домой до темноты. Брианна подняла на ноги весь город в поисках… – Мэйри отвела глаза. – Твоего тела.
– Мы были уверены, что ты мертва, – продолжила Мэйри чуть погодя, не дождавшись от Лиши ответа. – Брианна сказала, что это она виновата, и давай реветь. Мы говорили, что ничего подобного, но она была безутешна. – Мэйри тронула Лишу за плечо. – Она понимает, что обидела тебя, Лиша.
– Я не слыхала ни слова раскаяния, – возразила та. – Если на то пошло, с тех пор она еще худшего наговорила. Не думай, что до меня не дошло.
– Она хотела извиниться. И Сэйра тоже.
– Но извинилась только ты.
– Словом легко ранить, а излечить трудно, – процитировала Мэйри саму Лишу. – Не забывай, ты первая ее обидела.
Это было сродни пощечине. А вдруг Брианна и правда больна и нуждается в ее помощи? Неужели она откажет ей? Ее ребенку? Разве Бруна хоть раз кому-нибудь отказала?
– Ты права, – ответила она Мэйри. – Конечно, я приду.
– Это не все, – сказала Мэйри.
Лиша подняла на нее глаза.
– Она беременна.
Мэйри отослала малышей домой и направилась с Лишей к домику, построенному селянами к свадьбе Брианны и Эвина.
– И давно она знает? – спросила Лиша, шагая так быстро, что Мэйри едва поспевала в ногу.
Ее охватил страх за дитя Брианны.
– Живот сообщил ей несколько недель назад, – ответила Мэйри. – Сейчас срок, наверно, два месяца. Эвину призналась только на этой неделе.
– А с первой беременностью осложнения были?
– Кроме вынужденного брака с Эвином? – спросила Мэйри, и Лиша наградила ее мрачным взглядом.
