— Тогда доставай наконец ключи. И без шуток мне больше! А то осерчаю. Сердитый я знаешь какой злой становлюсь — кошмар просто!..
Семен не понимал, что над ним откровенно насмехаются — слишком был напуган.
Через пару минут Север и Семен уже сидели в квартире последнего — за столом, друг напротив друга. Перед Беловым лежал снятый с предохранителя «магнум». А сам Север вещал.
— Я, Сема, человек крайне сентиментальный, — втолковывал он халдею. — И как всякий сентиментальный человек я очень жестокий. Ну очень, поверь, Сема! Я сам себя по вечерам боюсь, как Жека Евтушёнко. Знаешь Жеку Евтушёнко?
— Какой еще Тушёнка? — спросил Семен обалдело. — С Милославской, что ли?
— Малограмотный ты урод, Сема! — заключил Север напыщенно. — Евтушёнко — это такой типа поэт. Стихи у него, правда, совсем дрянные, зато известен был Жека на весь Советский Союз. Неужели ты про Евтушёнку не слышал?
— Да слышал, слышал! — отозвался Семен плаксиво. — Скажи лучше, чего тебе от меня надо! Ты вообще кто?!
Северу не хотелось избивать или пытать Семена — не имел Белов природной тяги к подобным мероприятиям. Поэтому Север давил официанта морально. И чувствовал — дело продвигается успешно: запуган Сема до смерти.
— А разве ты меня не узнал, презренный?! — с пафосом провозгласил Белов. — Я владелец самого крутого в мире конного завода! Вся Европа, Азия и Африка ездят на моих лошадях! Моя фамилия Пржевальский!
Семену стало совсем плохо — он всерьез решил, что перед ним сумасшедший.
— Что ты хочешь?! Денег?! — выкрикнул халдей надрывно.
— Деньги не помешают, — кивнул Север. — Выкладывай. Но учти: я принимаю только валюту. Мне надо накопить ее полный примус.
Непонятная фраза про примус повергла Семена в настоящую панику. Однако деньги — это уже было нечто реальное. Откупиться, откупиться от этого психа, лишь бы он ушел!
Поскребя по сусекам, Семен набрал долларов семьсот. Пока он рылся в ящиках стола и шкафа, Белов, взяв в руки «магнум», увлеченно его разглядывал. Сема понимал: стоит ему дернуться — ненормальный «гость» пристрелит, не задумываясь.
Наконец халдей вывалил перед Севером груду купюр. Аккуратно сложив бумажки, Белов сунул их в карман. Он понимал: свои накопления, заначку свою Семен ему не отдал. Но это было без разницы. Не грабить халдея пришел сюда Север.
— Ну вот, финансовые проблемы разрешены, теперь можно поговорить. Присаживайся, — Белов указал дулом револьвера на стул напротив себя.
— О чем говорить?! — всполошился Семен.
— Есть одна девушка, Яной зовут, — приступил Север к делу. — Она должна вам что-то около «тонны» баксов по счетчику.
— Уже не тонну! — перебил Семен зло.
— А сколько?
— Это ты вступился за девку возле «Джанга»?
— Я, — ответил Север спокойно. Он хорошо спрятал Яну и не опасался открыто говорить о ней. Пусть бандиты знают — у девчонки теперь имеется защитник.
— Зря влез, — продолжал между тем Семен. — Мы-то с Сивым и Дэником — ладно… А вот наш охранник Валера — он из «братвы». Ты больно его ударил. Валера сильно обиделся, причем больше на Яночку, чем на тебя…
— Ой, как страшно! — усмехнулся Белов.
— Зря скалишься, — сказал Семен. Он понял, что его собеседник не сумасшедший, и немного успокоился. — Теперь Яночка должна «братве» не одну «тонну», а десять. Во столько Валера оценил целость своей физиономии.
— Дорого ж он себя ценит! — Север уже не улыбался.
— Дорого, — подтвердил Семен. — Когда девку отыщут, ее заставят продать квартиру. Но за это время счетчик еще бабок нащелкает… И Яночку отправят на панель — отрабатывать, пока не сдохнет.
— Почему пока не сдохнет? — уточнил Белов.
— Потому что такие долги в принципе не отрабатываются. Девка молотит, а счетчик все щелкает и щелкает… Плохую услугу ты оказал своей подружке, парень!
— А если Янку не найдут?
— Найдут! — заявил Семен убежденно. — Но если вдруг не найдут… Что ж, тогда долг перейдет на Мальву — она когда-то за Яночку подписалась… Только вот взять с Мальвинки нечего. Ее, наверное, просто поставят на хор и затрахают до смерти. В прямом смысле до смерти.
— Да понял я! — Север досадливо дернул щекой. — А кто это все решает?
— Не я, слава богу! — Семен перекрестился.
— Что не ты, ясно! Ты «шестерка», шаха дешевая, ты ничего не решаешь, только болты блатнякам сосешь!
Белов разозлился и выражений не выбирал. Однако Семен и не подумал возмутиться: он понимал, насколько этот парень опасен.
— Повторяю вопрос: кто решает, как поступить с должниками? — неожиданно спокойно и раздельно произнес Север.
Семен отвел взгляд.
— Извини, братан, но есть границы дозволенного…
— Ты хочешь сказать, что тебя потом убьют, если ты мне ответишь? — Север оскалился.
— Да…
— Ну так слушай: если ты не ответишь, тебя убьют прямо сейчас! — Север бестрепетной рукой навел «магнум» в лоб Семену.
— Ты не посмеешь… — пробормотал Сема помертвевшими губами.
— Еще как посмею! — фыркнул Белов. — А потом возьмусь за Валерика. Тебя мне жалко, а уж ему-то я точно паяльник в очко загоню, прежде чем прикончить! И все он мне скажет, «браток» трепаный!
— Ладно… Ладно… Я скажу… — Семен заикался. — Есть человек, Джавад, бригадир. Он горец, кавказец, чечен, кажется… Он курирует «Джанг»…
— Он и героин поставляет? — в ответе Белов не сомневался.
— Да… Привозит партиями, передает мне. После Сивый и Денис раздают порошок официантам. Когда кончается смена, те сдают им выручку, они отдают ее мне, а я — Джаваду…
— Каждый день?
— Мне передают бабки каждую мою смену, а Джавад появляется в конце недели…
— И где ты держишь недельную выручку?
— Не здесь! — Семен испугался, что незнакомец захочет отнять у него деньги Джавада. — В «Джанге», в сейфе директорского кабинета… Кроме своей доли, конечно.
— Значит, директор «Джанга» тоже замазан?
— Он в курсе наших дел, но сам не участвует. Я плачу ему, чтобы не обижался…
— Ладно, хрен с ним. А должниками, стало быть, занимается Джавад?
— Да, он и его ребята… Джавад разрешает нам отпускать героин в долг, потому что потом у задолжавшего отбирают квартиру. Это выгодно…
— А милиция куда смотрит? — поинтересовался Белов ради шутки.
Но Семен юмора сейчас не воспринимал.
— Разве станет наркуша обращаться к ментам? — пожал он плечами. — «Торчок» сам вне закона… Да что там! «Торчок» не только квартиру — он мать, отца, брата, сестру и даже любимую бабу продаст за дозу! И душу продаст, если только кому-то понадобится его поганая душа! — халдей распалился: ему нравилось чувствовать собственное превосходство над своими клиентами.
