– Да.
Бауэн опустил голову. Он не мог спокойно слышать о том, что его враг сделал то, чего не смог сделать сам Бауэн. Поражение угнетало его.
– Мы еще вернули двух сестер Кэдрин, умерших давным-давно, – сказал Гневный.
– Об этом поговорим позже, – попросил Лахлан, глядя на огонь. – Нет смысла торчать здесь.
Бауэн понимал тревогу Лахлана. Более сотни лет Орда вампиров истязала Лахлана в вечном огне. Каждый день его сжигали заживо, но он продолжал жить. Спасся он совсем недавно, и уже само нахождение здесь было для него огромным испытанием.
– Он не из Орды. А его брат спас жизнь Эммы. Эмма, королева и возлюбленная Лахлана, была наполовину вампиршей, наполовину валькирией.
– Да, он помог Эмме… за вознаграждение. А почему Гневный доставил тебя сюда? Что потребовал взамен?
– Чтобы Эмма встретилась с Кристоффом, королем мятежных вампиров, – признался Лахлан. – Кристофф – ее кузен.
– Слишком опасно. Я бы не позволил Эмме пойти на такой шаг ради меня.
– Она хочет встретиться с ним. К тому же у нас не было выбора. Так же как ты единственный знаешь местонахождение этой гробницы в Центральной Америке, так же только Гневный и Кэдрин знали, как найти это место.
Страдая от кровопотери, двухнедельного голода и жажды, Бауэн не совсем понял слова Лахлана. При чем здесь гробница?
– Если хочешь выбраться отсюда, то должен принять его помощь, – сказал Лахлан и обратился к Гневному: – Подай руку.
Гневный коротко кивнул и сделал шаг вперед.
– Не прикасайся ко мне, вампир, – рявкнул Бауэн. – Как-нибудь обойдусь без тебя. Зачем кому-то понадобилось разыскивать гробницу? – прохрипел он, пытаясь подняться.
– Потому что, оборотень, игроки, которых ты там запечатал, так и не вернулись, – ответил Гневный.
– Что? – взревел Бауэн и, встав на ноги без посторонней помощи, упал без сознания.
Глава 8
– Какого черта ты делаешь? – гаркнул Лахлан на Бауэна, когда увидел, что тот пытается сесть в постели.
Прошел всего один день с тех пор, как его снова доставили на территорию оборотней в Луизиане.
– Меня ждут в другом месте, – ответил Бауэн усталым тоном, но в его облике чувствовалось скрытое возбуждение.
– Ты еще не готов к новым подвигам. – Вчера, когда Бауэн пришел в себя, Лахлан позаботился о том, чтобы его раны были обработаны и как следует перевязаны. Количество ран ужасало. Мало того, что он лишился кисти и глаза, весь его торс был истыкан осколками ржавого металла, повредившими нижнюю часть легких. – Ты еще не в той форме, чтобы куда-либо двигаться.
– Не имеет значения.
– У тебя откроются раны.
Поражал сам факт, что в таком состоянии Бауэн еще имел силы продолжать бороться на победу, если, конечно, не знать, за что он боролся. После всех испытаний и сокрушительного поражения Лахлан не понимал, почему Бауэн не сделал шаг в бездну. Если бы Лахлан потерял свою подругу, и не единожды, а фактически дважды, он бы, не раздумывая, бросился в огненную пропасть. Но что двигало Бауэном? В клане об этом только гадали.
– Хватит разглядывать меня, братец.
– Иногда я просто не понимаю тебя, – вздохнул Лахлан. Бауэн опустил ноги с кровати и заскрипел зубами – по-видимому, от пронзившей его боли.
– Если ты за двенадцать столетий не научился понимать меня, то уже никогда не поймешь.
Лахлан не мог не признать правоты кузена. С другой стороны, Бауэн всегда отличался от других представителей клана.
Как и большинство оборотней, он был нетерпеливым и порывистым, при этом мог часами спокойно объяснять молодым правила игры в регби. Всегда первый на поле боя и в драке, он не давал уступок слабакам и всегда прощал их, когда сражение заканчивалось.
На севере Шотландии зимы, как правило, были жестокие, и их сородичи всегда с радостью встречали приход весны. Но Бауэн обычно с грустью смотрел, как сдает позиции зима. Это было его любимое время года. Но после того как в разгар зимы он потерял свою Марию, его отношение к зиме изменилось…
– Почему ты не можешь больше отдыхать или есть? – махнул рукой Лахлан на гелевые упаковки с едой и минеральными напитками. Пробыв столько времени без еды и воды, Бауэн должен был усиленно пить и питаться, но он едва прикасался кеде. – Планируешь мстить Гневному?
Бауэн ничего не ответил. Опустив ноги на деревянный пол, он, похоже, собирался вставать.
– Если так, то вынужден просить тебя не делать этого, и не только потому, что чувствую себя в долгу перед его братом. Если бы не Николай Гневный, Эмма могла… умереть. – В этот момент Лахлан вдруг испытал острую необходимость ее увидеть, дотронуться до нее, хотя знал, что она ждет его у своей неистовой родни, у валькирий, в Валгалле, всего в двадцати минутах отсюда. Он оставил ее в безопасности, за плотными шторами, защищавшими от солнца, где она играла в видеоигры. – Бау, не забывай, что это было состязание. И в сообщениях, которые мы получали, говорилось, что оборотень действовал в игре безжалостно и подло, хуже, чем Кэдрин в трех предыдущих состязаниях.
Бауэн пожал плечами.
– Мы слышали, что ты загипнотизировал Кэдрин блестящим предметом, чтобы заблокировать ее там, где был оползень. И разве ты не оставил ее одну с тремя голодными василисками?
В единственном глазу Бауэна вспыхнуло что-то похожее на удовлетворение.
– И еще мы слышали, что на задании в Конго ты вырубил Себастьяна Гневного, ударив его по лицу лопатой, а затем сбросил в бурную реку. И это в Африке, в самую жару.
Его кузен явно был доволен своим поступком и до сих пор радовался, не испытывая никакого чувства вины.
– Нет, дело не в Гневном. Пока не в нем.
– Значит, твои мысли занимает ведьма?
Наконец Бауэн повернулся к Лахлану с интересом:
– И что ты слышал?
– Я знаю, что из-за ее проклятия ты можешь умереть от ран.
Но Бау, похоже, это нисколько не тревожило.
– У нас с этой ведьмой есть кое-какие незаконченные дела. Мне придется вытаскивать ее из этой пещеры, раз никто другой до сих пор этого не сделал. Хотя не понимаю, почему никто не смог найти гробницу. В том раунде состязания координаты получили все участники.
– Говорят, богиня Риора стирает данные после каждого раунда, – пояснил Лахлан. – Никто не стремился запомнить координаты, потому что не собирались туда отправляться. А ты запечатал всех, кто там находился.
Бауэн нахмурился:
– Я был уверен, что они выберутся оттуда.
