Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Кажется, лишь мне одной понравился предвкушающий и многообещающий взгляд рыжего, метаморфа старшей ветви рода Дао-дво от него перекосило.
– Ты не посмеешь!
– Убить не убью, – продолжил рассуждения Гер, – но покалечить имею право.
– Ты не нападешь на заместителя министра… – Этот самый заместитель выглядел сейчас до смешного глупо. Помятый, испуганный. Столько пафоса в каждом слове и столько страха в глазах. Даже жаль его стало, чуть-чуть. И чуть сильнее, когда рыжий произнес эпическое:
– Да, подонков, взлетевших так высоко, я еще не бил. Сейчас наверстаю.
– Я все еще твой сородич. Слышишь? Твой кузен… – Высокородный трус начал озираться по сторонам в поисках путей отступления.
– А мне плевать, смертник как-никак.
– Это ничего не меняет, – напомнил Даррей, отступая. То бишь в родственные связи он верил, а вот в адекватность рассерженного многоликого нет. – Я все еще опекаемый тобой! Я выбранный родом!
– Навязанный, ты хотел сказать.
– Все одно. – Метаморф старшей ветви рода Дао-дво безрезультатно пытался придать своему голосу невозмутимости. – Любой вред, нанесенный мне, ты почувствуешь собственной шкурой!
Вот это поворот. Значит, я, узнав о болях, которые испытывает опекающий, постаралась их минимизировать, а этот родственничек, наоборот, использует для шантажа. Ужас! Теперь ясно, почему Гер долго не объяснял мне смысла связи и запугивал. Что же он ответит сейчас?
– Не страшно. – Многоликий скосил взгляд на меня и мрачно заметил: – Я уже через многое прошел…
– Ты не посмеешь! – почти взвизгнул Даррей и обернулся рысью, намеренный сбежать.
– Поспорим? – Герберт, даже не входя в оборот, единым прыжком преодолел разделяющее их расстояние, схватил паскудника за шкирку и повернул к себе, чтобы цинично усмехнуться в изумленную усатую морду: – Что поставишь?
На этом я решила им не мешать, развернулась и побрела в другую сторону. Слез не было, как и всхлипов, стенаний о прошлом вечере и нелепых нежностях с котенком. Обида горьким комом улеглась где-то в глубине, а вместе с ней и сожаления о своей наивности. Правда, злость вернулась скоро, вместе с Гером. Он нагнал меня на мосту через озеро.
– А я, выходит, чувствовал не только твой разврат, но и смертельную опасность, грозящую кузену! – усмехнулся рыжий, став позади меня, и иронично произнес: – Теперь даже не знаю, кого из вас сильнее наказать.
– Чего? Разврат?! – Я резко развернулась, оказавшись чуть ли не в объятиях многоликого.
– А ты думаешь, я поверю в твое неведение на его счет?
– Да!
– Нет, – холодно ответил он и презрительно сощурился. – В случае со мной ты еще могла напутать – артефакт Хао, моя истощенность и прочее тому виной, но сейчас… когда у тебя есть книги по играм Смерти… Нет.
– Во-первых, я их еще не прочла, а во-вторых, не вижу никакой разницы. Я всего лишь подобрала котенка! – Брови разведчика медленно поднялись вверх, затем скептически изогнулись. И я спохватилась уточнить: – Вернее, он сам ко мне устремился.
– Да неужели? – со смешком протянул многоликий, он сложил руки на груди, качнулся с пятки на носок, передразнивая мой голос. – И что, увидев ту пакость, ты подумала: «Какой замечательный день! Ко мне впервые самостоятельно подошло живое существо!»?
– Я не… – на мгновение стало обидно до боли. – Что значит впервые? Не наводи напраслину.
– То и значит! – рыкнул рыжий сдавленно и наклонился, чуть ли не касаясь меня носом. – Ты – смертьнесущая, бездна, поглощающая силы! Животные чувствуют и ненавидят тебя, нежить принимает за свою родню, а мы, многоликие и двуликие, как и люди, ничего не ощущаем, – и как приговор озвучил: – Оттого и мрем.
Я смутно помнила, что отец запрещал держать в доме живность. Впрочем, необходимости в запрете не было: даже тайно принесенное сестрами зверье сбегало, едва появлялась возможность. Один лишь баран Гошка прижился, стал отцовской гордостью, любимцем семьи и обладателем паскудного характера. Все время норовил меня боднуть пониже спины или ноги оттоптать. Но если он остался, значит, рыжий…
– Ты не прав!
– Хочешь сказать, что к тебе ластился не только треклятый лемур?
– Его зовут Гирби!
– Звали, и он оказался скифом, – жестко отрезал многоликий, нависая надо мной. – И что ты скажешь в свое оправдание теперь?
– Ничего, – произнесла по слогам, – а ты лжешь.
– Не веришь. – Он как-то нехорошо улыбнулся, внимательно разглядывая мое лицо.
– Нет.
– А хочешь, докажу обратное?
– Нет. – Я отступила назад, почти вжимаясь в перила.
– А придется, – ответили мне. – Здесь и сейчас. Знаешь ли, ты нынче в команде, поэтому должна научиться думать, а не на каждом шагу подставлять.
Упрек был незаслуженным и обидным, о чем я и заявила, мотивировав это тройкой мастеровитых должников.
– Для этого не нужно было записываться! Следовало приказать. Они дали клятву. Дали клятву на крови, родовую… Им никуда не деться, слышишь, ты?!
– Слышу и не понимаю, за что ты так взъелся на меня. Все равно получается, что я по дурости подставила только тебя.
– Команду! – взревел метаморф. – Команду! Раньше у них Граф был слабое звено, теперь – ты.
– И что?
– Таррах! – Моей непонятливостью он был удивлен, вернее, даже шокирован. Отступил на шаг, ругнулся и, сжав кулаки, прошипел: – А то, что Граф при всей своей дурости не сдохнет, у него лишние жизни есть! А ты…
Карий взгляд прожигал, энергия, исходящая от Гера, опаляла, наводя животный ужас. И отступить страшно – загрызет, и стоять невыносимо, потому что не только энергетика, но и каждое его обвинительное слово отдавало болью. И не понять, то ли это его переживания, то ли мои. А может, все вместе?
– Чтобы спасти твою шкуру, они будут подставляться под ядовитые иглы, удары и укусы, направленные на тебя, а все потому, что ты, маленькая человечка, не бессмертна!
– Я не…
– Не думала? Не хотела? Не знала? – Кажется, я заторможенно кивнула, и он, хищно оскалившись, произнес с предвкушением: – А теперь еще и не веришь мне…
– Я не настолько беспомощна!
– Не веришь, – изрек рыжий с ощутимым наслаждением, перекатывая эти два слова на языке. – Что ж, идем, покажешь, что умеешь. Заодно и выясним, насколько ты беспомощна. – Он схватил меня за руку и потащил за собой в глубь парка, туда, где ухоженные дорожки превращаются в нехоженые тропинки, не пробивается солнечный луч, темень сгущается с каждым шагом, а птичьи голоса затихают в кронах черных деревьев. Многоликий уверенно тянул меня на полигон под красным кодом – опасно, но не смертельно. Правда, это самое «но» распространяется на меняющих ипостась, а не на меня.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
