Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
До своего дома Рита добежала запыхавшись. Под ложечкой кололо, во рту был такой привкус, будто она разжевала кусок железа.
На детской площадке возле дома она увидела Митю и Ирку. Митя сидел на лавочке, а Ирка на облезлых качелях; это Рита почему-то заметила. Едва увидев их обоих, она снова стала замечать ни к чему не нужные подробности. Наверное, потому что поняла, что Митя с Иркой пришли сюда не на радость ей.
– Рит! – раскачиваясь на скрипучих качелях, позвала Ирка. – Иди сюда. Что-то расскажем.
В ее голосе слышалось вдохновение. Понятно, что ей не терпелось сообщить нечто сногсшибательное. Рите стало так противно, что она едва не развернулась и не бросилась куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой Ирки, очень, кстати, красивой, с ярко-голубыми, как у молодой сиамской кошки, глазами.
К счастью, Митя никакого вдохновения от предстоящего разговора, похоже, не испытывал. Он поднялся с лавочки и подошел к Рите.
– Мы мимо шли и увидели, что у тебя в квартире окно открыто, – сказал он. – Ну и решили зайти. Мать твоя сказала, ты насовсем из Москвы вернулась.
– Я… – проговорила Рита.
И замолчала. Теперь она уже не понимала – насовсем, не насовсем… А главное, это было ей теперь неважно.
– Игорь уехал, – сказал Митя.
Рита сразу ощутила внутри себя собранность и почти что спокойствие. Митя говорит спокойно, ну и ей надо спокойно его выслушать.
– Я знаю, – кивнула она.
– Откуда знаешь? – удивленно спросила Ирка.
Рита не удостоила ее ответом. Она требовательно смотрела на Гриневицкого.
– Ир, иди домой, – сказал он.
– С какой это радости? – возмутилась та.
– Я к тебе через полчаса зайду, – не глядя на Ирку, произнес Митя. – Или через час.
«Что он мне целый час рассказывать собирается?» – подумала Рита.
И сама не поняла, спокойно подумала об этом или смятенно.
Ирка сердито фыркнула, что-то проворчала, но ушла.
«Боится, что Гриневицкий ее бросит, потому и паинька», – подумала Рита.
– Игорь письмо мне передал? – спросила она.
– Нет, – пожал плечами Митя.
– А что передал?
– Ничего.
– Совсем ничего? – не поверила она. – А почему же ты…
Но тут сердце у нее ухнуло в пустоту, и она не закончила вопрос.
Она совсем перестала понимать, что произошло. То есть она и полчаса назад этого не понимала. Но полчаса назад у нее оставалась надежда…
– Он меня попросил книжки у него забрать. – Митя понял ее вопрос и в недоговоренном виде. – Вечером зашел и попросил.
– Зачем? – тупо переспросила Рита.
«Зачем мне это знать?» – подумала она при этом.
– Не выбрасывать же их было, – пожал плечами Митя. – Сказал, что в Америку книжки взять не получится, да и некогда уже собирать. Они правда в один день уехали, – помолчав, добавил он.
– Я и не сомневаюсь, – холодным тоном произнесла Рита.
Она уже взяла себя в руки. Каких усилий ей это стоило, Гриневицкому знать было необязательно.
– Его родителей с работы уволили, – сказал он. – Они письмо какое-то написали против партии и попросили, чтобы их в Америку отпустили. Это не решалось, не решалось, а потом вдруг сразу и решилось. Игорь подробно не говорил, конечно. Но я так понял.
Эти слова были – будто из другого мира. Будто с Марса. Они не имели к Ритиной жизни никакого отношения. Но изменили ее жизнь бесповоротно и навсегда.
Все, что происходило в мире взрослых, в устроенной ими жизни, Рита считала белым шумом. Она просто не обращала внимания на то, что говорится по телевизору и пишется в газетах, на все эти съезды КПСС, перестройку и прочее подобное.
Что весь этот ничего не значащий фон можно считать белым шумом, объяснил ей Игорь.
– Когда спектральные составляющие шума равномерно распределены по всему диапазону задействованных частот, то шум называют белым, – сказал он. – Это, например, шум близкого водопада.
– А дальнего? – засмеялась Рита.
– А если дальнего, то это называется «розовый шум», – ответил он.
И стал объяснять еще про неравномерное затухание высокочастотных и низкочастотных составляющих; этого Рита уже совсем не поняла.
Сейчас те его слова вспомнились болезненно и ярко. Вдруг оказалось, что белый шум захлестнул ее жизнь. Ее единственную жизнь, которая до сих пор простиралась перед нею одним лишь бесконечным обещанием счастья.
Ей хотелось подняться и уйти с детской площадки, где они сидели вдвоем, облепленные тополиным пухом. Или не хотелось?.. Этого Рита уже не понимала.
– Почему он ничего мне не сказал? – с тоской проговорила она. – Я ведь была в это время в Москве. Мы могли бы встретиться.
Она не стыдилась этих слов, этой тоски, этой своей слабости. Вряд ли именно перед Гриневицким не стыдилась, просто не могла сейчас чувствовать вообще ничего, и стыда тоже.
– Это же понятно, – сказал Митя.
– Что – понятно? – не поняла Рита.
– Почему встречаться с тобой не стал. Что бы эта встреча дала? Стыд только. А стыд не каждому по силам.
Это была правильная мысль. Странно, что она ей самой не пришла в голову. Хотя и не странно… В ее нынешнем состоянии слишком малую роль играл разум.
– Ты в Полиграфический поступила? – спросил Митя.
– Нет, – ответила Рита.
– Провалилась?
– Не стала поступать.
– Понятно…
«Что тебе понятно?! – чуть не крикнула она. – Мне самой – ничего! Я не знаю, как мне теперь жить…»
Вот это было главное. Как ей теперь жить? Не куда поступать, не где работать, не что вообще делать – а как жить?
Рита боялась, Митя скажет, чтобы она не расстраивалась и что поступит, мол, в следующем году. Что на это отвечать?
Но он ничего не сказал. Они учились вместе с первого класса и знали друг друга так, что никакой необходимости в дежурном сочувствии не было.
– Ты сейчас домой? – все-таки спросил он.
– Нет, – машинально ответила Рита. – Потом.
– Ну ладно.
Митя поколебался немного – остаться, уйти? Но, наверное, понял, что она не хочет сейчас никого видеть. Или к Ирке поспешил. Все-таки он ее обидел тем, что домой отослал.
Когда Митя ушел, Рита тоже поднялась с лавочки. Невозможно было сидеть на детской площадке на виду у всего дома. Да еще того и гляди дождешься, что мама выглянет в окно и позовет ужинать.
При мысли о еде Риту чуть не вывернуло наизнанку.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
