Шон был на грани того, чтобы ударить его. Патрик, очевидно, чувствовал это и сделал шаг, подойдя почти вплотную, словно провоцируя его.
Внезапно Рогана осенило. Что, если их более редкие встречи с Люси после того, как Патрик вернулся в Вашингтон, были делом его рук?
– Что ты сказал ей? – спросил, закипая Шон.
– Пока что ничего. Но я слежу за тобой, Роган.
– Не нужно.
Были ли они вообще когда-либо друзьями? Как он мог думать, что хорошо знал Патрика? Теперь ему казалось, будто он совсем его не знал. Если б Люси услышала обо всех бывших подружках Шона, она бы очень сильно расстроилась. Одобрение Патрика значило для нее больше, чем одобрение кого бы то ни было из ее семьи. Но если б Люси услышала комментарий Патрика об острове, она бы огорчилась еще больше.
– Я поговорю с остальными друзьями Кирстен, – сказал Кинкейд, давая понять, что разговор о Люси подошел к концу. – А ты разберись с компьютером. Мы уходим в четыре.
– Хорошо.
Шон тоже был не против замять эту тему, но, к сожалению, они оба дошли до пиковой точки. Если Патрик заставит Люси выбирать между ним и семьей, она, боялся Шон, выберет семью. И даже если б она выбрала остаться с ним, то была бы несчастна. Он не желал ей такого.
Шон должен был убедить Патрика в том, что Люси была любовью всей его жизни.
Иначе… нет, он должен был убедить Патрика. Альтернатив не было.
Глава 5
Во время поездки обратно в Вашингтон никто из них не проронил ни слова.
Патрику позвонила Кейт и сообщила, что Люси чувствует себя неважно. Праздничный ужин был отложен до выходных.
Шон высадил Патрика у дома, в котором располагались офис «РКК» и их квартиры, а затем поехал к Кинкейдам. Дверь открыла Кейт.
– Я сказала Патрику, что Люси чувствует себя неважно, – сказала она.
– Я знаю. Я пришел проведать ее, – ответил Шон.
Кейт впустила его.
– Хорошо, только ненадолго. Люси редко болеет, но когда это происходит, она обычно замыкается в себе, и все становится еще хуже.
Роган торжественно перекрестился и поднял руку.
– Обещаю!
Это заставило Кейт улыбнуться. Шон поднялся по лестнице, прошел по длинному коридору к комнате Люси, находившейся обособленно от остальных комнат, и постучал в дверь.
– Это Шон. Я могу войти?
Ответа не последовало. Может, она спала? Рогану не хотелось беспокоить ее, но ему нужно было увидеть свою любовь. Отчасти из-за того, что он скучал, отчасти потому, что хотел убедиться, что с Люси все было в порядке после просмотра той видеозаписи. Если б он знал, что она обнаружит что-то подобное, то ни за что не попросил бы ее помочь… или все-таки попросил бы? Шон понимал, что инстинктивной реакцией Патрика было защитить Люси, но он знал, что она испытала куда более страшные вещи, не только во время тех злосчастных событий почти семь лет назад, но и во время ее работы в ФОМД.
Люси, несомненно, посчитала сайт «Пати Герл» оскорбительным для себя. Она очень болезненно относилась к теме сексуального насилия над женщинами. Шон надеялся, что Люси отменила праздничный ужин не из-за того, что была раздосадована тем, с чем столкнулась сегодня.
Он снова постучался.
– Люси?
– Мне нехорошо, – послышался ее приглушенный голос из-за двери.
Шон попытался открыть дверь. Она была заперта. На его памяти Люси никогда не запиралась.
– Люси, впусти меня. Я ненадолго.
– Я позвоню тебе завтра.
Роган нахмурился. Люси была совсем не похожа на себя. Мгновение поколебавшись, Шон достал набор отмычек. Через десять секунд он уже был внутри.
Люси сидела в дальней части темной комнаты в своем огромном кресле. Единственным освещением здесь был свет уличных фонарей, пробивавшийся снаружи сквозь задернутые занавески.
– Не могу поверить, что ты взломал замок, – сказала она.
Шон закрыл за собой дверь.
– Я беспокоился о тебе.
– Я в порядке. Ты можешь идти.
Люси сидела, прижав подбородок к коленям. Ее лицо было бледным и заплаканным, а черные волосы свисали неаккуратными прядями. И она вовсе не выглядела так, будто была в порядке.
Шон сделал несколько шагов по направлению к Люси, затем остановился. Он никогда раньше не видел ее в таком виде. Она была по-настоящему зла на него.
– Ты не знаешь никакой меры! – сердито воскликнула Люси.
– Ты злишься из-за того видео? Мне жаль, Люси; если б я знал, что ты обнаружишь, я бы ни за что…
Люси посмотрела на Шона долгим взглядом, затем сказала:
– Нет, дело не в видео.
– Пожалуйста, скажи мне, в чем дело. Я сделал что-то не так? – Может, он обидел ее и не понял этого? – Пожалуйста, поговори со мной.
Люси вздохнула и указала рукой в сторону стола.
Шон подошел к столу и увидел тетрадь, заполненную аккуратным почерком Люси. Затем окинул взглядом поверхность стола. Фотографии членов семьи, некоторые в рамках, другие просто лежали на столе. Несколько черно-белых фото их с Люси из будки в молле, сделанные в тот день, когда он устрил ей шопинг, чтобы узнать, что ей хотелось на день рождения, не спрашивая об этом напрямую. Тот вечер был замечательным, и улыбка на ее лице была тому доказательством.
Последним Шон заметил письмо, лежащее текстом вниз. Он поднял его.
Письмо было из ФБР. Ему не нужно было читать его, чтобы понять – в письме не сообщалось ничего хорошего.
– Люси…
– Теперь ты знаешь, – прервала она его. – Можешь идти.
– Нет… – запротестовал было Роган.
– Шон, оставь меня в покое. На один вечер. Ты не понимаешь. У меня ничего не осталось. Мне нужно подумать о куче вещей – и сделать это в одиночестве.
– Ты не в состоянии принимать решения сегодня.
Шон подошел к Люси и, встав на колени, положил ладони ей на плечи. Она была напряжена, ее глаза были красными от слез и полны боли.
– Я не знаю, что заставило ФБР принять такое решение, но я считаю, что они – кучка некомпетентных болванов, которые не знают, что делают.
Люси не ответила ничего, лишь дрожала.
Роган прижал ее лицо к своей груди и поцеловал в макушку. Ему хотелось разделить ее боль. Он не знал, что сказать или сделать, чтобы облегчить ее страдания. И из-за этого переживал еще больше.
– Мы со всем разберемся, – сказал он.
– Это не твое дело, – прошептала Люси.
– Твои проблемы – и мои тоже.
Что ему нужно было сделать, чтобы доказать, что он предан ей всегда, в горе и радости?
