Внимание мальчика к младшей сестре вызывало у Дины куда более сложные чувства, чем просто ревность, – ведь Вера была соплячкой и потому за соперницу не сошла бы, но… всё-таки неприятно было видеть, как эти двое быстро сошлись. Уж казалось бы, что у них может быть общего, а вот поди ж ты… Надя с Ильёй не замечали разлившегося в воздухе напряжения, а вот Верочка насторожилась, покосилась на сестру украдкой и съёжилась, понимая, что симпатия Ильи выйдет ей самой боком.
Дина почувствовала себя ещё более уязвлённой, когда внезапно обнаружилось, что у Веры великолепный музыкальный слух. Самой Дине медведь наступил на ухо, и бабушка, бывало, горестно сокрушалась по этому поводу: мол, как далеко упало яблочко от яблони.
Музыкальные способности младшей внучки Римма Витальевна распознала случайно. В один из обычных будних дней, проводив остальных домочадцев на работу и учёбу, бабушка возилась на кухне с оставшейся после завтрака посудой, а Вера в детской слушала свою любимую пластинку «Питер Пэн и Венди» и с удовольствием подпевала:
– Жил да был слонёночек упрямый,
Очень славно жил да поживал.
Он, конечно, звал слониху мамой,
Он слона, конечно, папой звал…
На втором куплете бабушка отложила очередную тарелку и прислушалась внимательнее. Затем, оставив посуду недомытой, тихонько приблизилась к детской и ещё некоторое время стояла на пороге, не обнаруживая своего присутствия перед сидящей к ней спиной Верой, продолжающей беззаботно заливаться соловьём. И только когда песня закончилась, старуха деликатно кашлянула. Вера обернулась.
– Скажи-ка, детка, – ласково спросила её бабушка, – ты любишь петь?
Вера пожала плечами:
– Ну да, люблю… Меня в садике всё время просили выступать на утренниках. Потому что я не стесняюсь и очень громко пою. Я ещё и танцую хорошо, – добавила она без ложной скромности.
– Не сомневаюсь… Не могла бы ты пройти со мной в гостиную на пару минуточек? – попросила Римма Витальевна. – Мне надо кое-что проверить…
Немного недоумевая, Вера встала и проследовала за бабкой – туда, где стояло старое пианино. Усевшись за него, старуха наугад ткнула пальцем в какую-то клавишу.
– Ну-ка, пропой мне эту ноту… Просто повтори – голосом, понимаешь?
Вера хмыкнула – мол, чего ж тут непонятного – и послушно затянула:
– А-а-а-а…
– Прекрасно… А теперь – вот эту!
Вера взяла и другую ноту.
– А если вот так? – Бабушка сыграла гамму, и Вера послушно пропела:
– Ла-ла-ла-ла…
Римма Витальевна опустила руки на колени и несколько секунд смотрела на внучку с изумлением, словно видела впервые.
– Деточка, да у тебя абсолютный музыкальный слух!
Вера на всякий случай вежливо улыбнулась, ещё не понимая, какие привилегии ей это даёт. А бабушка уже оживилась, глаза её заблестели в предвкушении.
– Мы будем с тобой заниматься… Много заниматься! Кто знает, быть может, у тебя большое будущее… Ах, Верочка, как же ты меня порадовала!
Старуха наклонилась и поцеловала внучку в щёку. Это было первое физическое проявление её любви, и девочка сильно смутилась.
Однако ещё большее смущение овладело ею в тот же вечер за ужином, когда Римма Витальевна во всеуслышание объявила:
– А у нашей Верочки талант к пению! И слух, к слову, великолепный.
Отец улыбнулся ей, словно не удивляясь этой новости. А вот мачеху так и перекосило от злости.
– Вторая певица растёт? – язвительно поинтересовалась она.
Свекровь не приняла издёвки, а совершенно спокойно подтвердила:
– Очень даже может быть. Моя порода!
– Ну да, куда уж нам, со свиным-то рылом… – психанула Ольга, намекая на полную бесталанность собственной дочери и отчаянно злясь на Римму Витальевну за то, что поставила старшую внучку в такое дурацкое положение.
– Успокойся, Оля. – Отец примирительным жестом положил руку мачехе на плечо. – У Дины наверняка ещё проявятся способности… к чему-нибудь другому.
Однако настроение у Снежной королевы уже было безнадёжно испорчено.
– Ты хочешь, чтобы Вера ходила в музыкальную школу? – поинтересовался отец, но бабушка лишь покачала головой:
– Это пока ни к чему. Я лично буду давать ей уроки вокала. Мы будем заниматься каждый день. Правда ведь, Верочка?
Девочка лишь смущённо улыбнулась и неопределённо пожала плечами, понимая, что её мнение, по большому счёту, бабку не интересует – она уже все решила. Римма Витальевна не бросала слов на ветер и шла к намеченной цели напролом. Уж если она задумала вылепить из внучки певицу, то непременно сделает это.
Верочка и не подозревала, как страстно бабушка желает превратить её в достойную представительницу рода Громовых. Девочка должна была стать истинной леди, от макушки до пяток, и чем скорее – тем лучше. Именно поэтому старуха была категорически против любых воспоминаний внучки о прежней жизни в коммуналке, и она постаралась сделать всё, чтобы Вера не пересекалась больше ни с кем из бывших знакомых. Верочка очень сильно удивилась бы, узнав о том, что бабушка несколько раз ездила по её старому адресу в Подмосковье – нужно было завершить кое-какую бумажную волокиту. Визиты эти держались от девчонки в строжайшем секрете – иначе она непременно начала бы плакать и проситься тоже поехать, чтобы повидаться с соседями и друзьями… Ни к чему это, полагала старшая Громова. По той же причине она всякий раз недрогнувшей рукой указывала неверный адрес на письмах, которые маленькая Верочка писала своему другу, хулигану Ромке. В том, что мальчишка хулиган, бабка ни секунды не сомневалась – он донимал её постоянными телефонными звонками. Счастье, что ей удавалось сохранять эти звонки в тайне: Верочка ещё не настолько освоилась, чтобы самой подходить к телефону.
Начались нуднейшие занятия вокалом, которые Вера сразу же невзлюбила: ничего скучнее она в жизни не испытывала, а бабушка к тому же была весьма строгим и беспощадным педагогом. Пришлось учить нотную грамоту, делать утомительные вокальные упражнения, а также заниматься речевой и дыхательной гимнастикой. Более всего ненавистна была девочке распевка – она чувствовала себя полной идиоткой, бесконечно выпевая то бессмысленный набор звуков («да-дэ-ди-до-ду»), то не менее глупые фразы («вот иду я вверх, вот иду я вниз»). К тому же отныне Верочке запрещалось грызть семечки и орехи, а также пить газировку. Существенно ограничила бабушка также употребление мороженого, шоколада и мандаринов с апельсинами – они позволялись внучке редко-редко, лишь по праздникам. В свободное от занятий время Римма Витальевна старалась музыкально развить девочку – и вместо любимых детских пластинок отныне в доме звучала классика, а также всевозможные оперные арии, от которых у Веры сводило скулы. Она изнемогала от скуки, но, боясь расстроить и разочаровать бабушку, старательно делала заинтересованное лицо.
