Но без работы Далит не остался. Как хорошо палача его сразу взял на службу крупный мафиози. Правда, о том, как индус оказался в пиратском экипаже Дуче не рассказал, но и так было понятно, что человек такой профессии и квалификации необходим любому крупному бандиту.
Представив мне своих приближённых, Дуче принялся что-то в полголоса обсуждать со своим соседом. Я же на какое-то время оказался предоставлен сам себе, и с любопытством осматривался. Стены помещения были обшиты ореховыми панелями и украшены картинами, на которых были изображены белоснежные красавцы-парусники, разные пейзажи. Рядом с иллюминатором стоял массивный стол с изящными безделушками и великолепным письменным прибором из белого металла. Возле стола – кожаное кресло, а за ним старомодный шкаф-сейф, прикрученный к полу с помощью специальных креплений. Должно быть, это было рабочее место капитана.
Неожиданно мой взгляд упал на фотографию, висящую в рамке на стене капитанского салона. На ней был запечатлён крупный седовласый мужчина с широким добродушным и мужественным лицом мудрого руководителя и заботливого отца большого семейства. Он обнимал красивую стройную женщину, двух светловолосых девочек-подростков и очень серьёзного юношу лет семнадцати. По всей видимости, это был погибший капитан сухогруза со своими близкими.
Дуче и его подручные даже не удосужились снять со стены фотографию злодейски умерщвленного ими моряка. Напротив, кажется они находили особое удовольствие в том, чтобы сидеть в удобных креслах за чужим столом, есть и пить из краденой посуды, пользоваться услугами личного капитанского официанта, и иметь перед глазами образ бывшего хозяина всего этого. Именно так во все времена любили поступать бесчестные разорители аристократических дворцов и родовых дворянских гнёзд.
Дуче всё меньше казался мне «интеллигентным бандитом». Даже моё приглашение на пир, скорее всего, было не актом искренней благодарности с его стороны за жизнь спасённого сына, а широким показушным жестом. Соратники по банде должны были видеть, каким благородным может быть их главарь. Словно в подтверждение моих мыслей Дуче передал мне через сидящего по его правую руку подручного фотографию моей жены и сына. Она хранилась за обложкой изъятого у меня загранпаспорта.
– Я хочу, чтобы они были у вас, доктор. Для нас – итальянцев всё, что связано с семьёй – свято.
Набравшись наглости, я спросил о своём обручальном кольце. Дуче сразу велел позвать какого-то Родригеса. Минут через десять в капитанском салоне появился вызванный капитаном пират. Я сразу узнал в нём командира катера, что прошлой ночью взял джонку Чэна на абордаж. Дуче спросил его:
– Послушай, Амиго, я тут случайно узнал, что у кого-то из бойцов твоей группы прошлой ночью прилипла к рукам часть добычи, а конкретно обручальное кольцо. Ты ведь хорошо знаешь своих парней, кто бы это мог быть?
Было видно, что вызванный пират сильно занервничал.
– Я всё выясню, Мастер.
– Сделай такое одолжение. Но если через двадцать минут кольца не будет, завтра утром я закажу своему повару приготовить мясо с кровью. Ты меня понял, Амиго?
– Я вас понял, Мастер. Обещаю, что этого не потребуется. Я сейчас же решу вопрос.
После слов про мясо с кровью Родригес изменился в лице. Как только Дуче объявил, что время, отпущенное на поиск пропажи, уже пошло, катерник пулей вылетел из помещения салона. А уже через пятнадцать минут я надевал на палец изъятое у меня при обыске кольцо…
Обратно меня конвоировал тот же самый туземец. На этот раз чудак сразу повёл меня прямиком на палубу. Наверное он решил, что это самый верный путь! Между тем я успел узнать от Мирчи, что все жилые и служебные помещения на судне связаны между собой внутренними коридорами. Я попытался втолковать этому деревенщине, что нам незачем рисковать в такую погоду, тем более что, как мне показалось резиденция судового доктора находится где-то поблизости.
– Ты ошибаешься – как можно миролюбивее говорил я. – Если хочешь, я помогу тебе найти верный путь.
Но то ли он не понимал мой английский, то ли действительно был неисправимо туп, только мои слова не дошли до его сознания. Тогда я попытался объясниться с ним с помощью простейших жестов. Но и это не помогло. Зловредный гриб выругался на своём гортанном языке, и силой выпихнул меня наружу.
На палубе сухогруза были натянуты тросы – леера для передвижения экипажа в шторм. Только к ним наверняка полагалось иметь специальный широкий пояс со страховочным карабином для защёлкивания на леере. Вместо этого мне пришлось голыми руками хвататься за стальной канат. Впрочем, мой идиот-конвоир рисковал не меньше. Вообще-то я человек незлобивый, но в эту минуту порадовался, что если и отправлюсь на корм рыбам, то не в одиночку.
И мы пошли! Находясь постоянно лицом к ветру, я испытывал мучительную пытку: капли дождя с большой скоростью били меня, словно картечь. Каждая попавшая в глаз водяная пуля на какое-то время ослепляла. Я попытался идти спиной вперёд, но это оказалось очень неудобно. В конце концов пришлось наспех изобретать компромиссную манеру движения, состоящую из странных рывков вперёд и уворачиваний от брызг.
Я заметил, что рулевой корабля старается держать судно носом по направлению к самым большим волнам, рассекая их острым носовым форштевнем. Но однажды водяная гора обрушилась на нас с борта. Слава Богу, я вовремя заметил грозящую мне опасность и успел мёртвой хваткой вцепиться в перила ограждения. В следующее мгновение на меня как будто с оглушительным воем налетел поезд. Я не мог дышать, так как фактически находился под водой. Мои ноги оторвались от палубы и свободно болтались; я слышал только ужасающий рёв и громкое шипение. Но при этом чётко осознавал, что стоит разжать руки и мне конец.
Когда вода схлынула, я обнаружил, что моего конвоира рядом нет. Его нигде не было видно. Похоже его всё-таки смыло в океан. Что ж, он получил по заслугам, хотя теперь мне его стало даже жаль. Впрочем, моя собственная жизнь тоже весела на волоске. Послышался грозный гул приближающегося океанского монстра. Откуда-то сбоку на палубу с рёвом ворвалась огромная волна. Она покатилась, яростно взрываясь высокими бурунами возле любых препятствий на своём пути. Я бросился наутёк! На скользкой поверхности мои ноги разъехались. Не успев ничего сообразить, я обнаружил себя уже лежащим плашмя на палубе! При падении шейные позвонки хрустнули, а мозг сильно тряхнуло в черепной коробке. Очень скверные ощущения! Но больше всего досталось затылку, – я со всего размаху приложился им обо что-то металлическое и ребристое. В это время судно стало резко заваливаться на левый борт, и я поехал куда-то вниз.
Говорят, что за секунду до смерти человек успевает вспомнить всю свою предыдущую жизнь. Теперь я знаю, что это истинная правда. За какие-то мгновения перед моим мысленным взором успели промелькнуть главные события моего прошлого…
Глава 7
Моё беспомощное тело на приличной скорости врезалось в ограждение борта. Хорошо ещё, что в эту стальную преграду я угодил ногами, а не пострадавшей при падении головой.
