На следующем видео была крыса, не имевшая опыта преодоления лабиринта: ее только что доставили в лабораторию. Крысе ввели вирусный коктейль Киры и через двадцать минут посадили в клетку, из которой открывался вид на водный лабиринт. Оттуда она наблюдала, как ее братец, не получивший препарат, крутится в воде, пока наконец случайно не нащупывает платформу.
Как только крысу с усиленным разумом выпустили в воду из клетки, она стрелой помчалась к платформе.
Кира отметила, как была потрясена, впервые пронаблюдав такое поведение. Крыса поняла, как пройти тест, просто смотря на своего собрата. Всего за один раз. Это был неслыханный результат.
Примерно на середине видео вернулись Дэш и Коннелли. Они принесли воду, безалкогольные напитки, поднос с горкой кусков жареной курицы и сэндвичами с курицей и тунцом, которые наверняка были приготовлены заранее и упрятаны в холодильник. К тому времени, когда запись закончилась, а Кира завершила свой рассказ, мужчины уже поели.
Кира нажала кнопку на маленьком черном пульте, и экран погас. Она посмотрела на ван Хаттена. Тот был погружен в свои мысли. По его вопросам и реакции Кира чувствовала, что физику хочется поверить, но ее утверждения слишком фантастичны, слишком дерзки, и он никак не может избавиться от остатков скепсиса. Она уже сталкивалась с такой реакцией.
– Все мы понимаем – то, о чем я рассказывала, вполне может оказаться искусным розыгрышем, – сказала Кира. – И видеозапись с крысой может быть поддельной.
Она сделала паузу.
– Я могла бы продолжить и продемонстрировать вам открытия и изобретения, которые явно выходят за рамки современного состояния науки и техники. Мы уже поступали так в аналогичных ситуациях, но результат оказался неоднозначным. Некоторые люди, Антон, побывав на вашем месте, верили нам и отбрасывали сомнения, но другие сохраняли свой скептицизм. Стоит один раз увидеть пару трюков из волшебных шоу Вегаса, и вы решите, что все можно подделать. Изобретения, видеозаписи, что угодно…
Ван Хаттен позволил себе слабо улыбнуться.
– Справедливо. По крайней мере, я убедился, что вы – молекулярный биолог. Ваши познания в генной инженерии и работе мозга впечатляют. И, должен признать, ваши рассуждения превращают невозможное в почти реальное.
Он сделал паузу.
– Но вы правы. Я все еще не могу избавиться от мысли, что все увиденное – некий волшебный трюк, хотя и великолепно исполненный.
На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Кира взяла с подноса сэндвич с ростбифом и, поймав взгляд Гриффина, незаметно кивнула ему. Ее часть представления была закончена. Дэш давным-давно настоял, чтобы она не участвовала в последующей дискуссии, которая часто принимала нелицеприятный характер. И дело вовсе не в том, что она женщина, а остальные – мужчины. Просто все единодушно признавали ее лидером группы и считали, что ей следует оставаться над схваткой.
Великан выдохнул.
– Есть только один способ доказать нашу правоту на пресловутые сто десять процентов, – заявил он. – Примите капсулу и убедитесь сами.
Он помолчал, давая ван Хаттену время переварить эту мысль.
– Могу обещать, что эффекты не опасны. И длятся они не более часа. После вы почувствуете сильный голод, но мы обеспечим вас едой с высоким гликемическим индексом.
Гриффин улыбнулся.
– Для тех из нас, кто во времена колледжа немного экспериментировал с травкой, – добавил он, – это состояние известно как «пробив на хавку».
Дэш встретился взглядом с ван Хаттеном.
– Вы хотите попробовать? – спросил он.
Физик снял очки, протер глаза и водрузил очки на место.
– А если нет? – наконец произнес он.
– Мы отнесемся к этому с уважением, – ответил Дэш. – Мне самому не хотелось. Все равно что подталкивать вас принять ЛСД. Мы говорим, что препарат безвреден и не имеет побочных эффектов, но его прием все равно требует безоговорочно довериться нам. Вдобавок он изменяет мышление. Невозможно винить вас за нежелание попробовать.
– Значит, вы не против, если я откажусь?
Дэш поморщился.
– По правде говоря, против, – сказал он. – Боюсь, нам придется настоять. Мы понимаем, что такое принуждение совершенно неэтично. Мы пытаемся сделать хорошую мину, говоря «цель оправдывает средства», но отлично знаем, что этот аргумент – последнее прибежище некомпетентности. Однако точно так же я знаю, что, когда все закончится, вы будете нам благодарны.
– Благодарен за то, что вы меня вынудили?
Дэш кивнул.
– В отличие от вас, мы точно знаем об отсутствии побочных эффектов препарата, – сказал он и наклонил голову. – Предположим, вы столкнулись с представителем первобытной культуры, который умирает от бактериальной инфекции, а у вас есть пенициллин. Предположим, этот человек верит, что ему станет лучше, и отказывается от пенициллина, ничего не зная об антибиотиках и сомневаясь, можно ли вам доверять. Однако вы знаете – без пенициллина его ждет смерть. Вы заставите его принять лекарство?
– Да, – не раздумывая, ответил ван Хаттен. – Полагаю, так поступят не все, но я – да.
Он покачал головой.
– Впрочем, эта аналогия слишком притянута. Я не дикарь, умирающий от бактериальной инфекции. Эта ситуация слишком далека от вопросов жизни и смерти. Ваше сравнение исключительно неудачно.
Дэш усмехнулся.
– Профессор, перестаньте ходить вокруг да около и скажите, что вы на самом деле думаете.
Гриффин тоже ухмыльнулся.
– Не могу не признать вашу точку зрения, доктор ван Ха… ээм, Антон, – заметил он. – Вечная проблема с привлечением гениальных людей. Они слишком… ну… гениальны. Их очень непросто убедить.
– Послушайте, – сказал Дэш, – мы просим вас добровольно принять препарат. Но повторюсь, если потребуется, мы вас заставим. Даже понимая, что не имеем на это никаких морально-этических прав. Мы не станем этим гордиться. Но мы не можем позволить вам уйти, пока вы не испытаете усиление, как мы это называем.
– Зачем? Чем это так важно?
– Ни один из тех, кто хоть раз испытал усиление, не отказался присоединиться к нашим трудам, – произнес Коннелли, который бóльшую часть времени хранил молчание. – Если вы не пройдете усиление, если не осознаете, что мы рассказали вам правду, вы станете угрозой нашей безопасности. Вы слишком много о нас знаете.
– Вы готовы сделать это добровольно? – вновь спросил Дэш.
– Не уверен, что мы одинаково понимаем добровольность, – отозвался физик. – Сейчас мне приходится добровольно выбирать из двух вариантов: либо я принимаю капсулу сам, либо вы выкручиваете мне руки и запихиваете ее в рот. Примерно так?
Дэш нахмурился.
– Я приношу вам свои извинения. Вы достойный человек и гениальный ученый. Мы хорошо вас изучили и восхищаемся вами. Но дело в том, что я уверен: вы простите меня, как только испытаете то, что уже испытали все мы. И поймете, почему мы были вынуждены на это пойти.
