— Надеюсь, с вами не случилось ничего серьезного? — снова спросила Грейс.
Мисс Макколган обычно не отличалась активностью во время светских бесед, а сейчас чувствовала, что дар речи и вовсе покинул ее. Сегодня события прямо таки подхлестывали друг друга. Сначала злополучное письмо, теперь напоминание об отсутствии на подиуме в ноябре… Это просто…
— О чем это ты? — нахмурился Алан, услышав их разговор и, видимо, закончив в свою пользу недолгий спор с кузеном о том, кто будет платить по счету.
Грейс с улыбкой повернулась к нему.
— Я просто напомнила Джулии, что мы могли поработать вместе в прошлом году, но болезнь не позволила ей выйти на подиум.
Алан, прищурившись, посмотрел на Джулию.
— А что с вами приключилось? — поинтересовался он.
— Ну же, Алан! — лопотала Грейс. — К чему такое откровенное любопытство?
— А что такого? — нахмурился он. — Ты же сама упомянула, что в прошлом году Джулия была чем-то больна. Мне просто захотелось узнать, чем именно.
Грейс бросила на Алана укоризненный взгляд, пожалев, что вообще коснулась этой темы.
— Видишь ли, Алан, у женщин могут быть свои секреты, — упрекнула она его.
— Успокойтесь, мое недомогание было самым обыкновенным, — холодно вмешалась Джулия. Ей совершенно не хотелось, чтобы Алан думал, будто ее перерыв в работе был связан с каким-то таинственным заболеванием. — Просто грипп, и не более, — объяснила она. — Приятно было познакомиться с вами, пока!
И действительно, сегодня Кевин с Грейс в буквальном смысле спасли ей вечер. Они оказались интересными людьми. Грейс была довольно известным модельером, а Кевин — весьма перспективным писателем.
Правда, ужин закончился, и сейчас Джулии хотелось поскорее выбраться отсюда и вернуться домой.
— Может быть, поужинаем вместе еще когда-нибудь? — спросил Кевин.
— Сомневаюсь. Завтра мой жених возвращается из Гамбурга, — как бы извиняясь, ответила Джулия и твердо добавила: — Как я уже говорила, Алан просто сделал любезность, выбравшись со мной на ужин.
— Но ведь это не так, — сказал О’Мейл, как только они с Джулией сели в такси. — То, что вы говорили обо мне в ресторане, неправда, — с обидой произнес он. — Мне искренне хотелось провести этот вечер с вами.
Ей вдруг показалось, что в машине слишком тесно, и к горлу подступил комок. Близость Алана О’Мейла никак не могла разрядить напряжение, охватившее Джулию. Он сидел рядом, почти вплотную, соприкасаясь с ней бедром, и ее это волновало.
В полумраке салона она повернулась к нему, чувствуя себя обязанной сказать что-нибудь.
— Алан…
— Джулия! — прошептал он внезапно дрогнувшим голосом, потом наклонил голову и прижался губами к ее губам.
Нет, этого не должно было случиться! Она же помолвлена с Ламбертом! Пусть это не более чем взаимная договоренность о совместном проживании, но все-таки она обязана соблюдать определенные правила. Испытывать хотя бы чувство благодарности, что ли.
По мере того как Алан все более исступленно целовал ее, тело Джулии наполнялось какой-то инертностью. Она, внезапно обретя невесомость, парила словно птица, высоко-высоко, не чувствуя ничего вокруг, кроме настойчивых губ Алана О’Мейла.
Даже если бы она попыталась, то не смогла бы оторваться от этого мужчины. Но она и не пробовала. Руки ее уже гладили плечи и грудь О’Мейла, когда Джулия начала отвечать на поцелуи.
— Сэр, с вас восемь с половиной фунтов, — вдруг сказал таксист, не оборачиваясь.
Джулия отпрянула, ее широко раскрытые голубые глаза напряженно светились в полумраке салона такси. Алан пристально посмотрел на нее, выражение его лица было непроницаемо, лишь в зрачках блуждали огоньки страсти — единственное напоминание о минутах близости, проведенных ими в объятиях друг друга.
— Простите, что беспокою вас, — извинился таксист. — Но мы уже минут пять, как приехали.
Она сделала глубокий вдох, чтобы обрести спокойствие, когда они вышли из машины.
— Нет, Алан, не нужно меня провожать. — Она была почти не способна взглянуть на своего спутника. И все же подняла ресницы.
— Но Джулия…
— Пожалуйста, не говори мне ничего, Алан, — перебила она его, вновь гордо вскинув в темноте голову и пытаясь выдержать его взгляд. — Я получила огромное удовольствие от встречи с Кевином и Грейс сегодня вечером. Спасибо за ужин.
— Только не нужно говорить, что эти счастливые мгновения больше никогда не повторятся! — хрипло проговорил Алан.
— Да, именно это я и хотела сказать. Спокойной ночи! — И Джулия, развернувшись на каблуках, направилась к двери особняка Уиндема, оставив Алана стоять на тротуаре.
Но, едва переступив порог дома, она остановилась и бессильно прислонилась спиной к дубовой двери. Как же теперь ей объяснить Ламберту, не раскрывая всей правды и не аннулировав их договоренности, что она больше не будет позировать О’Мейлу?
6
— Неужели мой ужин пришелся вам не по вкусу, мистер Алан? — нахмурилась миссис Дэвис, убирая почти нетронутую тарелку с едой.
— Да нет, ужин превосходен, как обычно, — через силу улыбнулся О’Мейл. — Просто я не голоден.
Он был чертовски зол, чтобы думать о какой-то там пище. Зол на Джулию, на Ламберта Уиндема. А больше всего на себя.
С момента его встречи с Джулией Макколган прошло три долгих, полных разочарований и одиночества дня.
На самом деле раньше он всегда жаждал уединения, чтобы обрести больше спокойствия. Но три дня назад все переменилось. С того самого момента, как только он обнял и начал целовать Джулию и она ответила ему с той же страстью, ему сложно было определить, что же с ним вдруг произошло. Ясно теперь одно, что с уединенностью и одиночеством придется повременить, собственное общество его отныне совершенно не устраивало. Ведь когда он оставался один, все его мысли занимала только Джулия. Что она делает в тот или иной момент? Кто сейчас с ней? Думала ли она о нем на протяжении этих трех дней?
Губы его слегка дернулись, когда с досадой Алан признал, что если чужая невеста и думала о нем, то эти мысли были отнюдь не лестными для него. Ведь он фактически оскорбил ее, переступив ту невидимую черту, которая их разделяла. Бог мой, с досадой корил он себя, как можно было вообще ожидать, что ее отношение может измениться в лучшую сторону? Она же помолвлена с другим! Какую бы ненависть ни разжигало данное обстоятельство в душе Алана, но помолвка была неоспоримым фактом. И если он предпочел забыть об этом, Джулия могла ответить лишь холодным презрением.
В те считанные мгновения, когда он целовал ее, им овладел порыв чистейшего безумия. А теперь он рискует никогда не увидеться с ней больше. Кроме того, Алан уверен, что Джулия наверняка не захочет больше позировать ему.
