Володя уже один раз сделал ходку на Бычке, привез 4 тонны картошки, сейчас он поехал за овощами по второму разу, при этом он просил, чтобы мне передали:
— Машины на завтра получить не удастся, они нужны в институте.
Самосвалы тоже сделали вторую ходку с углем и, как предупредили Николая, это была последняя — их снимали и перебрасывали на другую работу. Хотя их услуги, если честно, нам уже были, пожалуй, и не нужны, вся сколоченная емкость уже была заполнена до краев углем — его там было тонн тридцать. Чтобы не отвлекать ребят от разгрузки мешков с углем мы с Сашей сами разгрузили все привезенные продукты. К этому времени закончили разгружать и уголь. Мы пошли в дом немного перекусить, где переговорив с мужиками, я пригласил их вместе с женами приходить к нам в гости часам к семи. Нужно было все обговорить, ну, заодно, и расслабиться, ведь еще оставалось почти пять ящиков пива купленного в Туле и, вообще, как говорится — от работы кони дохнут, надо и отдохнуть.
В нашу третью ездку в Тулу, мы с Сашей выехали в половине четвертого, хотя еще светило солнце, но начало быстро холодать и усиливался ветер. Но все равно, ехать было легко и приятно, дороги были чистые и сухие, до складов мы добрались за один час двадцать минут.
Глава 5
Загрузили нас тоже достаточно быстро, мы, как обычно, заказав и оплатив товар на завтра, выехали обратно в Поселок. Погода как-то резко испортилась, пошел мелкий ледяной снег. Пока мы ехали по Симферопольскому шоссе до поворота на Пущино, началась сильная метель, стало очень скользко и, к тому же, стемнело, поэтому после поворота, мы поехали очень медленно не более 40 километров в час. Даже у меня в Мерседесе, где имелась антиблокировочная система и прочие причиндалы для безопасного движения, чувствовалась скользкость дороги — лампочка АВС часто загоралась. А каково же сейчас Саше управлять Газелью — сочувственно думал я.
Не доезжая где-то километра три до поворота на наши дачи, меня начало бросать по дороге то вправо, то влево, — я резко затормозил, с досадой думая, что, наверное, пробил колесо и сейчас, в темноте, при такой плохой погоде, придется его менять. Остановившись, я попытался выйти из машины. Но в этот момент опять начало трясти, все зашаталось и меня откинуло обратно на сидение. Такое может быть только при землетрясении — подумалось мне, и в сердце что-то испуганно сжалось и екнуло — неужели проклятый вулкан все-таки взорвался.
Страх и какое-то беспомощное состояние обуяло меня. Я неподвижно сидел в полной прострации, не в состоянии, ничего сделать. Очнулся только от резких толчков в бок — это был Саша, он что-то кричал. Только через несколько секунд я начал понимать смысл его выкриков. Оказывается, его выбросило на обочину, и он не свалился в кювет только благодаря нашей низкой скорости и не растаявшему валу снега на обочине, который собрали при чистке дороги. Газель носом уткнулась в этот вал, и без помощи, Саша выехать оттуда не мог. Несмотря на бурную деятельность, которую мы развили по вытаскиванию машины из сугроба — эта наша лихорадочная деятельность была вызвана беспокойством о судьбе наших женщин. Вытащить Газель удалось только минут через тридцать. Я на Мерсе сжег, наверное, все покрышки, вытаскивая Газель из снежного плена — если бы у меня была не шипованная резина, вряд ли удалось бы ее вообще вытащить.
Пока мы этим занимались, произошло еще несколько сильных толчков. Самое интересное то — что до Саши, еще не дошел, весь ужас происходящего. Выдернув, наконец, Газель, я подошел к нему и отстраненно, глядя на звездное небо, заметил:
— Вот и начинается!
Он непонимающе переспросил меня:
— что начинается?
Я немного дрожащим голосом ответил:
— Ад начинается! Йеллоустооунская катастрофа, все-таки произошла, и видать по наихудшему сценарию — взрыва супервулкана, и первые последствия этого, ты видишь сам. Как еще по-другому еще можно объяснить землетрясение в Подмосковье? А по тому, как нас болтало — это было не менее 8–9 баллов по шкале Рихтера…
Он побледнел, видно до него начало доходить и, чтобы уже Сашу вывести из ступора, я легонько его пихнул и сказал:
— Нужно быстрее ехать домой! Вдруг потребуется оказать помощь нашим женщинам или друзьям.
Он тут же очнулся, и мы поехали на дачу. Слава Богу, до нее было недалеко — три километра по трассе и километр по подъездной дороге. Ехали мы очень медленно, так как начали попадаться трещины в асфальте — не очень широкие, сантиметров по пять — десять на машине проехать было можно. Минут через двадцать мы все-таки доехали до поселка. Кстати, связь не работала — сразу после толчков я попытался дозвониться до жены и до дочери, но аппарат, ни как не мог поймать сеть Билайна, из этого я сделал вывод, — что произошла какая-нибудь авария, скорее всего от землетрясения разрушились вышки ретрансляторов.
В поселке уличное освещение не работало — все было темно, сторожей тоже не было, и ворота были открыты настежь. В этой темноте, выделяясь очень ярко, горели окна только в моем доме, от сердца немного отлегло — значит, дом цел и никто не пострадал, да и ветряк не рухнул.
Мелькали какие-то огоньки у дома Игоря, мы подъехали туда — весь народ был там. Дом стоял полуразрушенный, крыша сползла, рухнули кое какие перекрытия. Но, к счастью, ни Надя, ни ее малыш Никита, не пострадали — Игорь постоянно с ней перекрикивался. К моменту нашего появления, мужчины практически освободили проход в дом. Мы тоже сразу же включились в работу, и примерно минут через сорок, вытащили ошалевшую Надю с совершенно спокойным и что-то гукающим свое ребенком. После чего все отправились к нам домой.
В доме было все нормально, никаких разрушений не наблюдалось, только некоторая мебель сдвинулась, да упал и разбился цветной телевизор, и во внутренней стене на 2 этаже появилась трещина, но это было не критично. Стена не была несущей, а служила просто перегородкой в полкирпича, между санузлом и коридором. В душе я и не сомневался, что мой дом устоит от таких толчков. Все-таки все было сделано качественно из первоклассных материалов, с большим запасом прочности. Тем более я столько металлической сетки и метростроевской арматуры, извел на армирование дома.
Меня больше беспокоил ветряк, все-таки его высота была больше семнадцати метров — но он выдержал испытание с честью, его нисколько не перекосило, мы хорошо углубили его стояк в землю и забетонировали.
А вот гараж подкачал — у него рухнули две плиты перекрытия, разбив часть кирпичной кладки и перекосив большие железные ворота. Хорошо, что там не стояла машина, а то ее точно бы раздавило. Запасы угля и других материалов и оборудования не пострадали, они были в задней части гаража, куда через маленькие ворота машину я не ставил — использовал это место для мастерской. Место у больших ворот было свободно, оно предназначалось для стоянки Газели, в передней части гаража, пострадала только электрощитовая и электросчетчик, на который подавалась электроэнергия с общей линии.
У других моих соседей дела обстояли гораздо хуже. Как я уже говорил, у Игоря дом был полуразрушен, у Володи обвалилось тоже несколько перекрытий, и рухнула задняя стена — жить в таком доме, было уже нельзя. У Николая дом практически весь рассыпался, одним из обломков был даже разбит моторный отсек пригнанного бензовоза — хотя он стоял в метрах пятнадцати от дома. К счастью, сама цистерна с горючим не пострадала, так же обломками дома был полностью раздавлен автомобиль — «Форд Мондео». Несмотря на это Коля буквально излучал счастье, они всего за несколько минут до толчков ушли к нам, прихватив с собой и детей. Вика с Катей собирались поиграть с ними в «Монополь». Если бы они хотя бы на десять минут вышли позже их наверняка бы там засыпало.
