Брайс спросила, где у петушков находится пиписька и… тут прозвучал спасительный звонок.
Четвертая и пятая оказались настолько скучными, что и сказать нечего. Даже имен не помню. Помню только, что кому-то из них очень нравится слово «тармакадам». Одна была в чем-то бежевом. А другая была бежевой занудой по сути. Натура такая.
Вспомнилось выражение «минута показалась долгой, как жизнь». Позволю себе его подправить: «долгой, как геологическая эра».
Шестой была Магдалена.
Моя вторая иностранка за вечер. Приехала из Португалии. В Лондоне подвизается медиумом и хироманткой.
Вы наверняка сейчас подумаете, что ни один человек в здравом уме никогда не покинет солнечный португальский берег ради счастья таскаться на работу в Брикстон и по часу трястись каждый день в транспорте. Вот и я подумал о том же. Уже через пару минут Магдалена схватила мою ладонь и прочла на ней, что Глена Артишока скоро ждет дальняя дорога в заморские края. Я тут же выставил оборону, признавшись, что не видать мне далеких морей из-за постыдного недуга: на больших водных пространствах мне постоянно хочется дрочить.
Магдалене пришлось услышать много подробностей о редком заболевании гидромастурбофилия. К другой теме мы перейти не успели — помешал звонок.
Седьмой была Максин, начальница отдела кадров в газете, на которую я сейчас работал.
Мы с натужной заинтересованностью обсуждали график отпусков. Заслышав наконец звонок, я чуть ли не бегом устремился к другому столику. И я, и она знали, что никогда в жизни не станем обсуждать сегодняшний вечер.
Барбара, восьмая. По фамилии Квакингем. Я даже пожалел, что Глен Артишок — выдумка, славная бы получилась парочка.
Говорильня длилась почти час, мне уже жить не хотелось, честное слово. Поэтому с Барбарой я откровенно вымучивал из себя какие-то фразы. Никакого куража. По нулям.
— Вам это все не нравится? — спросила она.
— Еще как. А вам?
— Жуть кошмарная. Могла бы сейчас сидеть дома, хихикать над очередной серией «Хора». А пришлось слушать, как Колин распинается про свою коллекцию превосходных пианино, Дэвид — про аллергию на пшеницу. А Юрий подробно изложил, почему ему никак не выдадут постоянную визу.
Барбара мне понравилась. Но (самому обидно!) я абсолютно на нее не среагировал.
— Боже, наконец-то! — крикнула она, заслышав звонок. — Срочно надо выпить.
Она выскочила из-за стола раньше меня, и только сейчас я понял, насколько обидно видеть, как кто-то торопится от тебя смыться.
Я поплелся в бар, чтобы заказать очередную диетическую колу. Еще только восемь из шестнадцати… и, судя по всему, единственным светлым пятном в этой блеклой толпе может остаться она, Барбара. Я стал рассматривать остальных участниц, заходивших в бар.
Трое среди них точно безнадежно бежевые по сути своей, хотя двое во всем черном, а третья, которая годится мне в матери, разукрашена, как озорная девчонка. Впрочем, девчонка довольно увесистая и перепуганная, — мне почему-то стало ее жалко. Последняя, шестнадцатая, была очень даже ничего, блондиночка. Но ее здорово портило злобное выражение, которое словно бы приклеилось к лицу.
Приклеилось, вероятно, потому, что к самой девушке настырно клеился тот сальный тип в белом костюме. Хотя я мог и ошибиться. Увидев, как лихо она опустошает бутылку с водочным коктейлем «Смирнофф-айс», я понял, что ей тоже уже невмоготу.
Вот с нею я бы с удовольствием пообщался.
Мне самому выпить не так уж и хотелось, но до смерти хотелось покурить. До конца перерыва оставалось пять минут, и надо было торопиться. Вообще-то я все равно собрался бежать, однако не отпускало нервное напряжение после светской болтовни с восемью незнакомками, причем без отдыха…
На улице шел дождь. Лил как из ведра. Покурить, но вымокнуть — или остаться сухим, но не курить. Меня не устраивали оба варианта.
И тут я сообразил, что клуб практически уже пуст, только мы, заложники своего одиночества, все еще тут торчим. Я двинулся по коридору к сортирам. Законы я чту, но курить хотелось адски.
Из женского туалета, пошатываясь, вышла та сердитая белокурая красавица. Я взглянул на ее все еще свирепую мордашку и понял, что не так уж и жажду этого знакомства. Хотя попка у нее прелесть.
Запершись наконец в кабинке, я зажег сигарету, и меня охватило ощущение покоя, подпорченное чувством вины. Назрела и естественная надобность — спустив брюки и трусы, я сел на стульчак. Через десять секунд меня окутало облако никотинового дыма, и перспектива предстоящих восьми свиданий уже не казалась такой мрачной.
Может быть, кто-то и приглянется!
Конечно, не та возрастная тетка. Всех морщин не замажешь и не запудришь, сколько ни старайся.
Моей вновь затеплившейся надежде не суждено было сбыться. Понимаете, современные ночные клубы нашпигованы техникой. Подсветки-наушники и прочие навороты. И противопожарные системы невероятной чувствительности.
Успел сделать только четыре затяжки, и началось…
Надсадно взвыла сирена, к счастью, я уже сидел на стульчаке. Заорав от ужаса, я уронил сигарету на лобок. И через секунду заорал еще громче, от боли, поскольку сигарета подпалила там волосы. Вскочив на ноги, отшвырнул сигарету куда-то в сторону. Тут-то они и сработали, противопожарные водяные форсунки. Одна из которых была как раз над моей головой. На меня хлынул поток воды.
Я снова заорал, когда ледяная вода попала за шиворот. Путаясь в болтавшихся на щиколотках труселях и брюках, я распахнул дверь кабинки. В тот же миг вбежал лысый охранник, примчавшийся проверять, все ли успели эвакуироваться. Охраннику выпала удача полюбоваться моей яичницей с хреном, прежде чем я стал натягивать брюки. С одеванием тоже вышел конфуз. Видите ли, я все-таки повернулся к стражу спиной, но… поскользнулся на залитом водой керамическом полу и грохнулся на четвереньки, будто бы подставляя задницу понятно для чего.
Слава богу, вышибала был не по этой части.
Помог мне подняться и, когда я наконец все надел и заправил, даже проводил в бар.
Можно было снова включиться в игру. Полагаю, когда все привели в порядок, матримониальные гонки продолжились. Но после перенесенных злоключений хотелось поскорее добраться до дома и не выползать оттуда дней двадцать. Надо же… человек мечтал найти этим вечером свою суженую, а в конечном итоге предстал во всей мужской красе перед лысым громилой с волосатыми руками, не забыв также продемонстрировать ему свой зад.
Поскольку я промок основательно, дождь не так уж и раздражал, пока я тащился к машине, чувствуя в паху боль от свежего ожога.
Так, едва начавшись, завершилась чудесная эпопея с «быстрыми свиданиями». Не суждено было Джейми Ньюману найти в тот вечер любовь своей жизни. Но его горячую голову весьма ощутимо охладили. А это, если вдуматься, было совсем не лишне.
