Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
— Хотите сказать, что в реальной боевой обстановке ни численность гарнизона, ни его вооружение особого значения не имеют?
— Куда большее значение имеет тактика построения обороны.
— То есть мы должны будем строго придерживаться вашей антипартизанской тактики?
— Численность гарнизона и его обеспечение тоже могут сыграть свою роль, если нацеливать его защитников не на активные действия в тылу врага, а исключительно на защиту своих подземелий и на выживание. Разбить гарнизон на небольшие тактические группы, определить сектора обороны, пути отступления и тайные выходы на поверхность. Тайные выходы — это особенно важно. Одесские партизаны называли их «лисьими лазами» и очень дорожили каждым из них, поскольку ничто так не действует на психику катакомбника, как осознание того, что выходы на поверхность заблокированы. Срабатывает эффект западни.
— Но ведь гарнизон «Регенвурмлагеря» уже давно обитает над землей, — возразил Гиммлер. — Значит, вопрос привычки.
— Бойцы гарнизона знали, что все выходы на поверхность действуют, к тому же по воскресеньям всех их выводили на поверхность. Притом что гарнизоны дотов и так могли спокойно дышать, наслаждаясь «духом природы».
— О тех же проблемах мы только что беседовали с командованием подводного флота.
— Который, кроме всего прочего, занят обустройством нашей «Базы-211» в Антарктиде, — решил блеснуть эрудицией барон. И был слегка шокирован, когда Гиммлер резко осадил его.
— Разве я пригласил вас для того, чтобы обсуждать проблемы «Базы-211», само упоминание о которой вне этих стен запрещено под угрозой суда? — Штубера такая реакция задела. В нем взыграл аристократический гонор, и понадобилось какое-то время, чтобы барону удалось погасить его вспышку. Но пока он усмирял свою гордыню, рейхсфюрер неожиданно, совершенно иным, трезвым, рассудительным голосом произнес: — Вместе с тем антарктический вариант мы тоже не должны исключать. Как, прочем, и передислокацию основных подразделений в район «Альпийской крепости». Как вы относитесь к такому варианту? К «Альпийской крепости»?
— Мне трудно судить об этой, пока что условной, как я понимаю, «крепости», — сухо ответил Штубер, пытаясь хотя бы таким вот методом отомстить Гиммлеру, — поскольку понятия не имею, что это за крепость, где она расположена, каково ее предназначение, а главное, каковы ее реальные возможности.
Гиммлер в упор расстрелял его свинцовыми стекляшками своих очков и вернулся к своему месту за столом.
— Если честно, барон, мне тоже хотелось бы получить ответы на все высказанные вами сомнения. Где конкретно эта «крепость» расположена, — взглянул рейхсфюрер на висевшую на стене огромную карту Германии, — каков ее гарнизон и каковы возможности. Но пока что известно только одно: заниматься подготовкой этой «Альпийской крепости» к обороне фюрер поручил Отто Скорцени.
— Обер-диверсанту рейха известно об этой крепости не больше нашего. Мне пришлось поговорить с ним по этому поводу.
Гиммлер тактично помолчал, а затем произнес:
— Что ж получается, что в реальное существование «Альпийской крепости» все еще искренне верит только фюрер? Или фюрер...уже тоже верит? Похоже, что пока что только он, и никто больше.
— А вот «СС-Франкония» действительно существует, — поспешил сменить тему Штубер, на сей раз явно приходя на выручку Гиммлеру. — Независимо от того, верит кто-либо в ее существование или не верит. Но для того, чтобы рассчитывать на нее, как на отдельный укрепленный район, следует позаботиться о складах продовольствия, амуниции и вооружения, а также о защите источников света, тепла и питьевой воды. Кроме того, нельзя забывать о партизанских базах и агентурной сети на поверхности лагеря. Это целая система, создавать которую следует задолго до того, как наши бойцы окажутся в тылу врага, помня при этом, что никто из них не имеет никакого опыта партизанской борьбы.
— Приблизительно то же самое говорил мне недавно главный интендант войск СС, начальник тылового снабжения наших фронтовых подразделений, — задумчиво кивал Гиммлер. — Как только ореол героизации развеивается, — изрекал он, — наступает миг тылового интендантского прозрения, со всем его снабженческим идиотизмом.
— И его следует понять. Только дилетанты могут воспринимать партизанское движение в тылу врага в ореоле диверсионной романтики. Проблем возникает очень много. Так что вряд ли стоит оставлять там большой гарнизон. Мне порой кажется: а не лучше ли эту массу людей рассредоточить по украинским и белорусским лесам? Так или иначе все они погибнут, но. в лесах действовать будут эффективнее.
Их разговор был прерван приближающимся, надрывным каким-то гулом моторов. Хотя звенья самолетов проходили по северо-восточной окраине Берлина, нетрудно было определить, что это шли тяжелые бомбардировщики в сопровождении нескольких групп истребителей. Появление еще одной армады англо-американской авиации напомнил офицерам СС, что время победных иллюзий в самом деле истекло, настало время жестких «пораженческих» решений.
— А весь подземный город СС, конечно же, прикажете взорвать... — иронично продолжил мысль барона рейхсфюрер СС.
— Взорвать?! Такое огромное, уникальное строение? Зачем?!
— Вот и я тоже считаю, что уничтожение «Регенвурмлагеря» было бы сущим безумием, — вновь поднялся из-за стола и продолжил свое нервное хождение по кабинету Гиммлер. — К которому меня, кстати, активно подталкивают.
— Срабатывает некий сатанинский «инстинкт отступления», согласно которому, все, что отступающие войска не способны увезти с собой, подлежит уничтожению. Но унести с собой в рейх «Регенвурмлагерь» мы не способны, и буквально через пару месяцев он окажется на территории возрожденной Польши. Причем не важно, кем возрожденной — Британией или Советами.
Покачиваясь на носках, Гиммлер с минуту стоял у окна, спиной к Штуберу. Барон не способен был прочесть мысли командующего войсками СС, но интуитивно улавливал, что размышлял тот не о «Регенвурмлагере» и не об «Альпийской крепости». Скорее всего он думал о спасении. Не рейха, а своем собственном. Гиммлер не мог не знать, что ненавистью к СС охвачены не только враги Германии, но и сотни тысяч самих германцев, в том числе и солдат вермахта. Он мог почувствовать это, расследуя вместе с Мюллером обстоятельства арестов, совершенных в июле в Париже подчиненными Штюльпнагеля, во время заговора генералов против фюрера.
Уж кто-кто, а Гиммлер прекрасно понимал, что именно он вынужден будет предстать перед победившей Европой в ипостаси воплощения идеи СС — со всеми ее концлагерями, крематориями и гетто; с карательными экспедициями, зондеркомандами, а также гестапо, СД и всеми прочими службами и подразделениями.
— Вы знаете, что фюрер назначил меня командующим группой армий «Висла»?
— Так точно, господин рейхсфюрер. Это было мудрое решение.
Оглянувшись, Гиммлер недоверчиво блеснул свинцовотусклыми стеклами своих очков, пытаясь выяснить: действительно ли «человек Скорцени» считает это назначение очередным проявлением фюрерской мудрости или же попросту иронизирует?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
