— А теперь убирайтесь.
Когда убийцы скрылись из виду, он повернулся к Анне. В его глазах еще горели ненависть и страх. В тот же миг ноги девушки подкосились. Юлиус подхватил ее. Он прижимал ее к себе дольше, чем она могла бы ему позволить. На мгновение Анна почувствовала, как Юлиус поцеловал ее в голову, и следующую же секунду они отпрянули друг от друга, словно по команде.
— Я думал, ты не из тех женщин, которые все время падают в обморок, — пошутил Юлиус, хотя его глаза были совершенно серьезными.
— Я ведь говорила тебе, что они опасны, — пробормотала Анна.
— Я знал об этом. — Юлиус замялся на мгновение и нерешительно погладил Анну по мокрым от дождя волосам. — Поэтому я и здесь. Ты… — Его рука скользнула с ее головы на плечо. — С тобой все в порядке? Они не успели причинить тебе вреда?
— Все хорошо, — прошептала Анна. Она все еще была скована страхом.
— Я бы без колебаний прикончил их, если бы они с тобой что-нибудь сделали, — прошептал Юлиус в ответ.
Произнося эти слова, он не смотрел на девушку. Затем он снова заглянул ей в глаза. Анна сглотнула. Верно ли то, что она прочла на его лице? Анна была замужем, и Юлиус не имел права так на нее смотреть. Они никогда не смогут принадлежать друг другу.
— Надеюсь, ты догадываешься о том, как я рад, что встретил тебя, — произнес Юлиус.
— Но ты же меня почти не знаешь!
— Это не так, — Юлиус не отрываясь смотрел на девушку, — я знаю тебя.
— Ну конечно, я поговорю с Умберто. — Виктория присела на кровать. Корсет под светло-голубым платьем был затянут до предела, волосы свободно спадали на плечи.
Сидя у стола, Юлиус рассказывал о своих планах. Он рассчитывал основать в Новом Свете филиал фирмы отца и уже сейчас налаживал необходимые связи. Муж Виктории был его потенциальным клиентом. Через несколько месяцев после прибытия, самое позднее через год, Юлиус намеревался посетить Санта-Селию — эстансию семьи Сантос, расположенную на северо-западе Аргентины.
Анна отпила немного чаю. Он уже остыл. После напряженных событий последних дней она с радостью слушала рассказы о надеждах и мечтах. Калеб тоже мечтал обзавестись собственным крестьянским двором.
— У нас будут коровы, — говорил он Анне, — много-много коров. И поля пшеницы, такие большие, что им не будет видно ни конца ни краю. Мы станем выращивать табак, а по вечерам будем сидеть на веранде. Я буду дымить собственным куревом, а ты — прясть, потому что мы заведем и овец или, может быть, даже лам.
Анна тогда еще спросила его, как выглядят ламы. Калеб показал ей картинку. На ней было изображено животное с длинной шеей и густой шерстью.
— Умберто постоянно ищет новых клиентов со свежими идеями, — послышался голос Виктории.
Анне нравилось, когда ее подруга рассказывала о своем муже. Умберто был на девять лет старше Виктории и был просто чудо-человеком: и красивый, и обаятельный. Он хорошо танцевал, мог говорить не только на испанском, но и на английском, французском и, к сожалению лишь немного, на немецком. Виктории пришлось быстро выучить испанский, и теперь она обучала ему Анну. Хотя в Буэнос-Айресе многие говорили по-немецки, Юлиус заявил, что говорить хоть немного по-испански ей не помешает.
— Мне так не хватает Умберто, — сказала Виктория с присущей только ей театральностью. — Знаете, в Париже он велел принести мне в гостиничный номер тысячу роз. — Она смущенно улыбнулась.
Анна взглянула на Юлиуса и в тот же миг осознала, что не хотела этого делать. «Ты же замужняя женщина, — увещевал ее знакомый внутренний голос, — тебе нельзя думать о том, о чем ты думаешь сейчас».
И Анна сделала бы все, чтобы скрыть от Виктории то, что прочитала в глазах Юлиуса, и то, что та могла увидеть. Дважды они с Юлиусом чуть не поцеловали друг друга. Анна уставилась на чашку с чаем.
«Как только мы причалим в Буэнос-Айресе, — подумала девушка, — мы все равно больше никогда не увидимся. Никогда». Анна почувствовала, как защемило сердце. Она поднесла чашку к губам и решительно допила чай.
Может, все это ей только кажется. Когда Анна видела, с какой легкостью Юлиус и Виктория общаются друг с другом, она была почти уверена в том, что ее новая знакомая что-то затевает: у сына купца и дочери коммерсанта много общих интересов, особенно теперь, когда Юлиус надеялся сделать мужа Виктории своим деловым партнером.
Анна же, напротив, вернется в свой привычный мир, будет помогать мужу и, если на то будет воля Божья, родит ему детей. Она будет тяжело работать, чтобы воплотить в жизнь свои скромные мечты. Ей не стоит даже задумываться над тем, что она увидела в глазах Юлиуса.
В последующие дни Анна избегала встреч с Юлиусом и Викторией. Девушка не ходила туда, где они проводили время вместе. Анна сократила прогулки до необходимого минимума. Она стала проводить еще больше времени с молодой матерью и младенцем, сшила мальчику распашонку из старой шали. Иногда девушка встречала Дженни, которой под опекой Юлиуса жилось хорошо. Казалось, малышка просто расцвела. Кете по указанию Виктории сшила ей из нижней юбки платьице, и девочка была несказанно ей благодарна. С того времени как Юлиус зарегистрировал Дженни у капитана и оплатил ее проезд, малышка официально поселилась у него.
— Я могу стать горничной у господина Мейера, — сообщила Дженни Анне. — Он обещал помочь мне найти отца.
Иногда Анна видела неподалеку Михеля и Пита, но была уверена, что ей ничто не угрожает — впервые после того ужасного дня.
Они продолжали быстро приближаться к Новому Свету, который должен был изменить жизнь каждого пассажира. Анна старалась чаще думать о Калебе, об отце, о братьях, сестре и матери. Они так долго не виделись! Как они переживают разлуку с ней? Удалось ли им купить надел земли или организовать мастерскую? Все они здесь мечтали о работе, о лучшей жизни, не такой, как на родине. Было ли это разумно — отправиться не в благословенные Соединенные Штаты Америки, а в Аргентину?
В тот день — было воскресенье — Анна стояла у поручней и смотрела на гладкое, как зеркало, море. В пути им случилось пережить все возможные капризы погоды: шторма и штили, жару и холод, но главные испытания были впереди. Никогда еще Анна не чувствовала так остро влияние природы, хотя раньше она работала в поле и шла на работу и в хорошую погоду, и в плохую. Она не могла привыкнуть к безделью. Но сегодня, в такой прекрасный день, Анна не обращала на это внимания. Скоро у нее начнется новая жизнь.
Девушку вдруг охватило радостное чувство, возможно, оттого, что в последнее время стали чаще появляться птицы и ощущалось окончание плавания. На какое-то время Анна закрыла глаза, но птичий крик заставил ее поднять голову. Опытные люди говорили: это свидетельствует о том, что земля близко.
Иногда рядом с судном проплывали кусты, ветви и листва.
Анна так сильно вцепилась в поручни, что костяшки ее пальцев побелели. Громче стал гул голосов — приближалось время корабельной трапезы. После долгого путешествия ко времени обеда срабатывали внутренние часы. Анна бросила последний взгляд на свинцовую гладь океана, которая теперь, казалось, двигалась перед кораблем.
