Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Вам повезло, ничего не скажешь.
– Тут вы попали в самую точку, – закивал он. – Мне всю жизнь везло, а вот от моего бедняги брата фортуна словно нарочно напрочь отвернулась. Он из тех, кто всегда старается избегать конфликтов, отойти в сторону, но все равно его ухитряются втянуть в бучу в силу непредвиденных обстоятельств. При образе жизни, какой он ведет, насилие подстерегает тебя за каждым углом. – Он выпрямился на стуле. – Но то, что произошло на прошлой неделе, совершенно необъяснимо. Это настолько не похоже на Джорджа!
– Что именно не похоже на него?
– Хорошо, – взялся за объяснение он. – Вот полицейская реконструкция событий. Хольцман стоит у углового телефона-автомата и звонит. Джордж подходит к нему и просит дать денег. Хольцман либо вообще не обращает на него внимания, либо отказывает, либо даже в грубой форме посылает куда подальше. Тогда Джордж достает оружие и начинает стрелять.
– И почему вы не согласны с такой реконструкцией?
– Вы сами сказали, что встречались с Джорджем в своем районе. Вы когда-нибудь видели, чтобы он клянчил у кого-нибудь деньги?
– Сейчас что-то не припоминаю.
– Поверьте, и не сможете припомнить. Джордж не был попрошайкой. Он вообще не любил что-то у кого-то просить. Если бы он действительно оказался на мели, то есть без гроша в кармане, и хотел бы наскрести несколько баксов, он бы насобирал бутылок и пустых банок для пункта приема или взялся бы протирать стекла машин на светофоре. Но и тогда он бы не выпрашивал у водителей вознаграждения за непрошеный труд. И уж он точно не стал бы приставать к мужчине в солидном деловом костюме, который говорил по телефону. Джордж всегда старался обходить таких людей стороной.
– Быть может, Джордж просто спросил, который час, и ему не понравился грубый ответ?
– Говорю же вам, Джордж ни за что не заговорил бы с таким мужчиной.
– А если у него помутился рассудок, и он решил, что вокруг снова идет бой?
– Для помутнения рассудка всегда нужна хоть какая-то побудительная причина. Человек, просто разговаривающий по телефону, не мог вызвать у него приступа.
– Мне понятны ваши сомнения, – сказал я. – Но только все это чистая теория, правда же? А вот когда рассматриваешь улики…
– Ладно, если вам угодно, – склонился вперед он, – давайте рассмотрим улики. С моей точки зрения, именно в них и заключается основная слабость обвинения.
– В самом деле? А я считал их достаточно убедительными.
– Они представляются неопровержимыми, но только на первый взгляд, – сказал он. – С этим я согласен. Свидетели видели его рядом с местом преступления, но разве это не имеет простого объяснения? Он живет за углом и проходит мимо того телефона-автомата, должно быть, несколько раз каждый день. У них есть еще один свидетель, утверждающий, что слышал, как он упоминал о пистолетах и стрельбе. Но кто все эти так называемые свидетели? Обычные уличные бродяги, вот кто. Они скажут все, что захотят услышать от них копы.
– А вещественные доказательства?
– Как я полагаю, вы говорите о гильзах?
– Да, найдено четыре, – подтвердил я, – и все соответствуют девятимиллиметровым пулям, извлеченным из тела жертвы. Они должны были автоматически выбрасываться из патронника пистолета после каждого выстрела, но их не оказалось на месте, когда патрульные прибыли туда. Их обнаружили в кармане куртки армейского образца вашего брата при аресте.
– Это очень важная улика, – признал он.
– Более чем важная. Многие профессионалы назвали бы ее решающей.
– Но для меня это только подтверждает уже известный нам факт, что Джордж находился поблизости от того места преступления в то время, когда было совершено убийство. Вполне вероятно, он стоял в тени дверного проема. Тогда его не видел ни сам Хольцман, ни его убийца. Хольцман говорит по телефону. Появляется преступник. Он либо подходит к нему, либо выскакивает из машины, кто может знать. Бах, бах, бах, бах! И Хольцман мертв, а преступник скрывается. Убегает или уезжает – мы опять-таки можем только гадать. И Джордж выходит из своего укрытия. Быть может, он наблюдал всю сцену или же дремал на пороге и был разбужен выстрелами, но он видит, что мужчина у телефона упал, а на тротуаре при свете уличного фонаря блестят четыре кусочка металла. – Он прервался и опустил взгляд в стол. – Но меня заносит. Мне лучше остановиться, пока вы не сочли меня таким же умалишенным, как мой брат.
– Нет-нет, продолжайте.
– Вы уверены? Хорошо. Тогда брат подходит ближе, чтобы получше рассмотреть жертву. Это вполне в его характере. Он видит на земле гильзы. Отслужив в армии, он понимает, что это такое. Помните, что он сказал полицейским? «Вам нужно лучше исполнять свои обязанности, – сказал он. – Нельзя, чтобы медь так просто валялась повсюду».
– Но разве это не говорит о том, что из-за него гильзы там и появились? Что они выпали из его собственного пистолета?
– Мне это говорит только об одном: он полностью запутался. Там был мертвый человек, на земле лежали стреляные гильзы, и все напоминало о Вьетнаме. В армии у них был строгий приказ собирать за собой стреляные гильзы, и потому он так и поступил.
– А не проще предположить, что он пытался убрать улики против себя?
– Да, но куда он их убрал? Положил треклятые латунные цилиндры в карман собственной куртки и таскал с собой целый день до того момента, когда его взяли. Если он хотел избавиться от улик, времени было предостаточно. Они утверждают, что он дошел до реки, чтобы выбросить пистолет, который швырнул с пирса в воду. Почему же он выбросил пистолет, а гильзы оставил? Их вообще можно было выкинуть где угодно. В любую урну, в контейнер для мусора, скинуть в решетку водостока. А он носил их с собой целый день. Где здесь логика?
– Может, он забыл о них?
– Четыре металлических гильзы? Они бы звенели у него в кармане. Нет, Мэтт, здесь какая-то бессмыслица. Полный абсурд.
– Но даже вы не беретесь утверждать, что ваш брат вел себя разумно.
– Пусть даже так, Мэтт. Пусть так. Но давайте тогда обсудим орудие убийства. Оно было совершено из девятимиллиметрового пистолета, верно? Пули, извлеченные из Хольцмана, подтверждают это, как и гильзы, найденные у Джорджа.
– Ну и что?
– А то, что у Джорджа был пистолет сорок пятого калибра.
– Откуда вы знаете?
– Я его сам видел.
– Когда?
– Примерно год назад. Может, чуть меньше года. Я отправился его искать, чтобы кое-что передать, и ездил по району, пока не увидел. Он сидел в одном из своих любимых мест рядом с входом с больницу имени Рузвельта. – Том отпил немного кофе из своей чашки. – И мы вместе дошли до его комнаты, чтобы он смог убрать принесенные мной вещи. В основном одежду и пару больших пачек печенья. Ему всегда нравилось печенье с начинкой из арахисового масла «Наттер-баттер». Еще когда мы были детьми, он любил им лакомиться. И я всегда привозил ему запас при каждом удобном случае. – Он на мгновение закрыл глаза, открыл снова и продолжал: – Мы пришли к нему в комнату, и он сказал, что хочет мне показать одну штуку. Там царил страшенный беспорядок. Вещи разбросаны по всем углам, но он в точности знал, где лежит то, что нужно. Сдвинул в сторону кучу какой-то ветоши и достал пистолет. Он его завернул в грязное полотенце для рук, но развернул специально, чтобы показать мне.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
