Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Утром, в 10.00 следующего дня «ЗиЛ» въехал в Белый дом. Последовал салют из двадцать одного орудия, трубы дали сигнал, и два лидера на Южной лужайке Белого дома выступили с короткими речами. Ланч состоялся в советском посольстве; а затем Горбачев вернулся в Белый дом для подписания Договора о ракетах средней дальности в 1.45 пополудни. (Как впоследствии выяснилось, этот час и минуты были требованием астролога Нэнси Рейган).
Публика собралась в Восточном зале Белого дома. Рейган и Горбачев шли по красной ковровой дорожке.
Американский духовой оркестр играл американские и советские марши. Вокруг стояли сенаторы и конгрессмены, высшие военные чины американских и советских штабов. Все двигались в сторону Восточной комнаты — излюбленному месту общественных выступлений Рейгана. (Именно в этом зале лежали убитые Линкольн и Кеннеди.)
В своей речи Рейган произнес ставшее уже привычным «Доверяй, но проверяй» (на что Горбачев отреагировал несколько нервно: «Вы прибегаете к этой пословице при каждом удобном случае». Рейган — с поклоном в сторону Горбачева: «Мне она нравится»).
Овацией встретила публика речь Горбачева: «Этот договор — большой шанс. Он отводит нас от катастрофы». Последовал процесс подписания за столом, которым некогда пользовался Абрахам Линкольн. Папка красной кожи попала в руки Горбачева, синей — в руки Рейгана.
Согласно договору обе стороны пообещали в течение трех лет уничтожить все наземные ракеты средней и меньшей дальности и запускающие их устройства. Да, это было всего около пяти процентов накопленного двумя сторонами арсенала в 50 ООО единиц ядерного оружия. Но ведь речь шла об уничтожении самых совершенных видов советского оружия: лучшая твердотопливная ракета СС-20 была отдана, как уже говорилось, непонятно за что — за обещание не размещать в Европе ракеты «Першинг-2». Запомни, читатель: договор обусловливал уничтожение 1846 советских ядерных ракет и 846 американских ядерных ракет в течение трех лет. Вас не взволновало такое неравенство?
* * *
В Обеденной комнате каждый из двух лидеров обратился к своей делегации, а по сути — к своей стране. Затем последовало обращение двух лидеров к заполнившей Кабинетную комнату до отказа публике.
А в зале шла своя жизнь. В зале было 34 человека. Джойс Кэрол Оатс восхитилась речью Горбачева. Раиса Горбачева скала, что восхищена романом Дж. К. Оатс «Ангел света» — это поразило автора. Они обменивались мнениями до тех пор, пока Рейган и Горбачев не вышли по красной дорожке в Государственную обеденную комнату, оборудованную приборами двуязычного перевода.
Казалось бы, атмосфера должна разрядиться, но последовало столкновение. Рейган в своем обычном духе обратился к столь любимым обоими народами анекдотам: выпускника спрашивают в США, кем он будет после окончания университета? — «Я еще не решил». Тот же вопрос адресован советскому выпускнику. «Мне еще не сказали». Горбачев заметно покраснел. Пустяковый эпизод вывел его из себя.
Шульц пытался спасти положение. После окончания церемоний он убедил президента Рейгана не проводить мероприятий в большой Кабинетной комнате. «Для этого лучше подходит интимность Овального кабинета».
Не поладили первые леди. С точки зрения Нэнси Рейган, сделавшей карьеру в Голливуде, Раиса Горбачева была грубой и безразличной к собеседнику. Горбачева ни разу не спросила об операции рака груди Нэнси, о смерти ее матери — а ведь все это произошло всего лишь месяцем раньше…
Утром 9 декабря 1987 г. состоялась встреча в Овальном кабинете Белого дома. А затем прием в Государственном департаменте. Внимание присутствующих было сконцентрировано на Шеварднадзе и Шульце, которые подошли друг к другу после провозглашенных тостов. Шеварднадзе сказал: «Джордж, это был не ланч, а подлинное событие». Потом президент Рейган и Генеральный секретарь Горбачев обошли Белый дом.
Нужно сказать, что американцы просто не осознали своего счастья. Они никак не могли поверить в то, что Горбачев согласился ослабить свою страну на решающем участке, в эпицентре ее могущества.
1988
1988 г. был тяжелым годом для Горбачева. Дипломатия сплошных отступлений перестала видеться блестящей. В Москве крепла оппозиция. Американские дипломаты уже в феврале нашли Горбачева удрученным. Со своей стороны Шеварднадзе с горячностью утверждал, что «Москва сделал почти все для Вашингтона, о чем он просил. Американцы просили принять решение о выходе из Афганистана, и русские согласились; американцы требовали сократить срок выхода, и русские довели его до девяти месяцев — и согласны сократить еще более; Вашингтон требовал вывести половину всех войск в первые девяносто дней — и глава специальной Комиссии Политбюро Шеварднадзе ответил положительно».[30]Советский Союз просил только об одном: не помогать оружием талибам после выхода советской армии. Но американцы ответили своему фавориту Шеварднадзе жестким «нет».
Ну что ж, американцы сами выбрали дорогу помощи талибам, и особенно Пакистану, в функционировании лагерей исламского радикализма, подготовки антизападных камикадзе. Американцы очень скоро ощутят работу этих оплачиваемых США школ…
23 марта 1988 г. Шульц и Шеварднадзе определили сроки визита президента Рейгана в Москву: между 29 мая и 2 июня 1988 г. 21 апреля 1988 г. Шульц прилетел в Москву для последних приготовлений к саммиту.
Американцам была видна внутренняя борьба в России: только что в газете «Советская Россия» вышла антиперестроечная статья Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами». Одновременно в традиционно популярной в среде интеллигенции «Литературной газете» появилась статья Вячеслава Дашычева об отношениях Востока и Запада, о приоритетах внешней политики СССР. Существенной была открытая критика Дашычевым «советского гегемонизма» в отношении Восточной Европы и Китая. Брежнев осуждался за гонку вооружений 1970-х годов, за провал «первого десанта».[31]Но что поразительнее всего: Дашычев, вместо того чтобы выступить интеллектуальным защитником своей страны, фактически полностью перешел на сторону защиты национальных интересов… Соединенных Штатов.
Статьи, подобные дашичевской, были лишь началом огульной прозападной критики, бичевания армии за «афганскую авантюру», и любых проявлений геополитической самозащиты, которая во многом сбила с толку тех разумных и искренних патриотов, кто в более здоровой обстановке не потерял бы голову в ходе грядущей бесовской схватки Горбачева с Ельциным, не онемел бы в молчании, когда речь зашла о судьбе страны в 1991 г.
Смутное время начиналось в России; вот что писали тогда американцы: «Некоторые аналитики в ЦРУ видят в Ельцине важный политический источник помощи горбачевской программе, а если Горбачев потеряет лидерские позиции — его преемника».[32]
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
