Граф де Сегюр, ехавший послом в Петербург в 1784 г., описывал, как он «совершенно покинул Европу» и «перенесся на десять веков вспять» при пересечении границы Пруссии и Польши. Американский путешественник Джон Ледьярд, ехавший в противоположном направлении, приветствовал Европу, пересекая «великий рубеж между азиатскими и европейскими манерами» на той же самой прусско-польской границе. Они были убеждены в принадлежности Пруссии Западу, а Польши — Востоку [51].
Австрийский канцлер Меттерних говорил: «Азия начинается за Ландштрассе», то есть австрийцы-немцы живут в прифронтовой полосе Европы. Отправляясь из Вены в Прагу, Моцарт считал, что едет на Восток, к славянам (хотя Прага находится западнее Вены).
Мнение элиты восточноевропейских стран было и остается важным аргументом в цивилизационных представлениях Запада о России. А. Безансон пишет: «Поляки, венгры, прибалты — народы, принадлежность которых к Европе отрицать невозможно и которые знают на собственном опыте, что такое жить под властью России, — имеют на этот счет свое мнение, и мы не вправе этим мнением пренебречь. Они объяснят вам, что «кожей чувствуют» нечто особенное, о чем им трудно говорить с вами именно потому, что вы — европеец и «вам не понять». Об этом можно прочесть у Густава Херлинга («Особый мир»), у Чеслава Милоша, у Адама Чапского. Конечно, большую роль тут играет идеология, но дело не только в ней; просто все эти люди знают, что такое Россия, изнутри. Они не питают к России ненависти, нередко они ее даже любят, но попробуйте сказать им, что Россия — часть Европы. Они будут сильно удивлены» [1].
Даже друг Пушкина и декабристов Адам Мицкевич, близкий ко многим литераторам России, писал о русских, о русской земле и городах строки, которые можно считать типичным литературным образом варваров. Вот строки из главы «Дорога в Россию» поэмы «Дзяды» (1823 г.). После описания мрачной, безжизненной природы говорится о людях:
А вот — что-то странное: кучи стволов,
Свезли их сюда, топором обтесали,
Сложили, как стены, приладили кров,
И стали в них жить, и домами назвали.
Домов этих тысячи в поле пустом,
И все — как по мерке…
Стоят эти срубы, и в каждом живут,
И все это городом важно зовут.
Но вот наконец повстречались мне люди,
Их шеи крепки, и могучи их груди.
Как зверь, как природа полночных краев,
Тут каждый и свеж, и силен, и здоров.
И только их лица подобны доныне
Земле их — пустынной и дикой равнине.
И пламя до глаз их еще не дошло
Из темных сердец, из подземных вулканов,
Чтоб, вольности факелом ярким воспрянув,
Той дивной печатью отметить чело,
Которой отмечены люди Восхода
И люди Заката, вкусившие яд
Падений и взлетов, надежд и утрат,
Чьи лица — как летопись жизни народа.
Здесь очи людей — точно их города,
Огромны и чисты. И, чуждый смятенью,
Их взор не покроется влажною тенью,
В нем грусть состраданья мелькнет без следа.
Глядишь на них издали — ярки и чудны,
А в глубь их заглянешь — пусты и безлюдны.
И тело людей этих — грубый кокон,
Хранит несозревшую бабочку он…
Перевод с польского В. Левика
Установки прозападной интеллигенции восточноевропейских стран открыто представлены в известной статье чешского писателя Милана Кундеры «Похищенный Запад, или Прощальный поклон Культуры», напечатанной в 1984 г. в «Нью-Йорк тайме», а также в Англии, Франции и Германии. Эта публикация была важной операцией завершающей кампании холодной войны против СССР, но здесь мы не касаемся ее политического смысла. Речь именно об отношениях Запада и России как цивилизаций.
Текст статьи был составлен как «послание» Западу. Кундера обвинял Запад в том, что тот вступил в сговор с Россией и отдал часть Европы на растерзание неевропейским варварам: «Три мудреца в Ялте разделили ее надвое и приговорили к смерти. Им было все равно, что станет с великой культурой». Долг Запада — воссоединиться со своей «похищенной» частью, иначе угаснет европейская культура.
В варварстве Кундера обвиняет именно Россию, а не СССР. Он рассматривает СССР как «органичное» воплощение «русских черт». Кундера — боец холодной войны, статья написана по заказу. Дело в другом — почему она была идеологически эффективной? Потому, что она точно отвечала стереотипам сознания среднего класса Запада. Азиаты похитили кусочек Запада, и поход за спасение плененных «братьев меньших» должен быть поддержан каждым благородным человеком.
Однако эта операция важна тем, что за ней стояло решение об интеграции части «санитарного кордона» в Запад, поскольку цивилизационная угроза со стороны России (СССР) устранялась с предполагаемым победоносным завершением холодной войны. В представлениях Запада Польша, Венгрия, Чехия принадлежали к одному «цивилизационному ареалу» Восточной Европы, который с XVIII века находился за линией будущего «железного занавеса», так что Сталин в Ялте вовсе не «крал» их у Запада, а Черчилль с Рузвельтом не предавали «Центральную Европу» уже потому, что таковой просто не было.
Запад «принимал» к себе эти страны, и их население этого желало. Но население России этого не желает, а Запад не собирается ее к себе «принимать» (да и сил на это у него не хватит). А. Безансон пишет об этом безвыходном, с его точки зрения, положении: «Есть всего один разумный путь, по которому русским следует идти, — европеизироваться, реформироваться на западный лад. Однако цель эта кажется почти недостижимой. Если всего богатства ФРГ не хватило на то, чтобы за десять лет поднять до нормального уровня жизнь в Восточной Германии, территория которой не так уж велика, всего богатства мира не хватит на то, чтобы преобразовать Россию» [1].[18]
Надо учесть, что Кундера, Безансон и другие крайне идеологизированные авторы вовсе не выражают социокультурной реальности восточноевропейских стран и не дают никакой меры их цивилизационной близости к Западу. Единственным аргументом для их вывода о том, что эти страны — «похищенный Запад», служит стремление существенной части интеллигенции вырваться из «советского блока» и перебежать на Запад. Это стремление обострилось в 80-е годы, но нет никаких оснований утверждать, что причиной этого было сходство мировоззренческих матриц населения восточноевропейских стран (или хотя бы их интеллигенции) и стран Западной Европы. Для рационального вывода требуются обширные исследования.
