Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
И вдруг прямо накануне майских праздников к лотку с нижним женским бельём подходит охранник с редким именем Касьян – светловолосый здоровенный детина лет двадцати пяти с перебитым носом и рассечённой бровью и говорит:
– Кто из вас того... Ну... Этого... – изрёк и замолчал. Судя по всему, при виде такого богатого и разнообразного выбора на одном прилавке интимнейших предметов женского туалета у Касьяна вылетело из головы, зачем он вообще сюда явился.
– Не поняла, какого «того-этого»? – бойко спросила Анфиса.
– Ну-у-у, – протянул он, – Распекаева тут кто будет?
– Я Распекаева! А в чём дело?
– Ты это, ну... Тебя Акоп Акопыч к себе требует, говорит, сходи, Касьян, за Распекаевой, что в аппендикоксе нижним бельём торгует.
– Хорошо, Касьян, сейчас приду.
– Не-е, я должен тебя препроводить, – отрезал он, и взгляд его устремился на белый бюстгальтер десятого размера с широченными бретелями. – Неужто и такие бывают? – спросил Касьян ошалело.
– Бывают и не такие. Пошли, хватит на лифчики пялится, – Анфиса не церемонилась со служащими рынка низшего эшелона, к которым относила охранников и уборщиц, однако и на рожон не лезла.
Увидев Распекаеву на пороге своего кабинета, директор рынка порывисто вскочил из-за стола (настолько порывисто, что опрокинул на пол своё директорское кресло) и бросился к ней с распростёртыми объятиями:
– Касьян, иди, иди, охраняй, работай, давай, давай, – суетливо затараторил он, буквально выталкивая охранника своим внушительным брюшком, которое напомнило Анфисе бугристый нарост, наподобие гигантской чаги, или нет – скорее капа дерева грецкого ореха, который она когда-то видела на картинке в энциклопедии и который может достигать двух метров в диаметре. Когда же Акоп Акопович протянул ей руку, то и на тыльной её стороне она увидела жировые наплывы... И на холке огромный нарост... Надо же, как он раздобрел, а я и не заметила, думала Распекаева, широко улыбаясь начальнику, обнажая свои белые от природы, будто вставные фарфоровые, зубы. И теперь, спустя год после рокового пожара, что занялся с бутика модной верхней женской одежды, больше сходного с курятником, уж никак нельзя было назвать товарища Колпакова лысеющим: все его тоненькие волосы, похожие на пух, отчего голова его напоминала отцветший одуванчик, на который подул сильный ветер, снеся добрую половину пушинок, окончательно вылезли – осталась лишь уморительная бороздка на затылке, которой директор страшно гордился. Отчего за год с Акопом Акоповичем произошли такие метаморфозы? Скорее всего, он облысел и прибавил в весе на нервной почве. Весь год его голову занимала лишь одна мысль – она была главной, центральной, стержневой – как бы за ним ни пришли из-за случившегося пожара, да не упекли в каталажку, как бы удержаться на своём посту и сохранить всё, как есть. И весь год бедный Акоп Акопович мучился, лысел и молотил всё, что мог переварить его многострадальный желудок. Так длилось до тех пор, пока неделю назад он не увидел Анфису Распекаеву в своём кабинете, которая зашла справиться о цене светлого квадратного помещения, где совсем недавно продавались шубы и дублёнки. Увидел – и будто током его ударило, будто электрический заряд пропустили через него... Одним словом, Акоп Акопыч влюбился, а как подступиться к объекту своей любви, не знал. Думал он, думал, ломал голову, ломал и вдруг, очнувшись, заметил, что страшная мысль о застенке и средневековых пытках оставила его, и во второй раз произошло это благодаря Анфисе. Тогда Колпаков поставил перед собой цель. «Эта девушка должна стать моей», – сказал он себе и решил перейти к активным действиям, первым пунктом которых явилась вечеринка в ночном клубе «Искры и молнии» в честь праздника весны, любви и труда – Первого мая. Ради приличия и того, чтобы всё выглядело не слишком явно, Акоп Акопович пригласил на вечеринку своего заместителя, бухгалтера, продавщицу из отдела «Всё по десять рублей», дородную женщину лет сорока восьми с кривыми, перехлёстнутыми друг на друга передними зубами, вечно пурпурной физиономией и перегарным запахом изо рта, мясника с продовольственного рынка – настоящего фаната своего дела (вы бы только видели, с каким упоением он рубит мясо на колоде!), охранника Касьяна тоже позвал: «Пускай охраняет», – решил Колпаков. И все эти вышеперечисленные особы были приглашены на банкет в клуб «Искры и молнии» только ради того, чтобы Анфиса не заметил никакого подвоха, и их история любви началась бы самым естественным образом (по крайней мере, Анфисе бы так казалось).
– Не смейте, не смейте отказывать! – и Акоп Акопович замахал коротенькими толстыми ручками, будто говоря, что никаких отказов и отговорок он не потерпит. – Я ваш директор! Я вас пригласил в «Молнии и искры» или как там его... И вы не отвертитесь! Все идут! Все, кого я позвал! И вы пойдёте! – речь его с каждым словом становилась всё больше похожей на лай взбесившейся собаки, он явно нервничал, боялся, что девушка его мечты сейчас ответит ему отказом и тогда наверняка в голову снова внедрится эта жуткая, болезненная мысль о застенке и средневековых пытках, от которой у него мурашки бегают по всему телу, а на лбу периодически, в самые неподходящие моменты выступает холодный пот.
Однако героиня наша и не думала отказывать милому Акопу Акоповичу – напротив, его приглашение она восприняла, как очередной подарок судьбы, который даёт возможность поговорить о снижении цены на аренду пустующего светлого помещения, где ещё совсем недавно торговали мехами и дублёнками. Она была уверена, что в неофициальной обстановке беседа будет вестись куда раскованнее и непринуждённее, нежели в кабинете с грозным директорским креслом (хоть и опрокинутым).
– Да с чего вы взяли, что я откажусь?! Я с удовольствием составлю вам компанию, это большая честь для меня, – Анфиса минут пять рассыпалась в благодарностях. Голос её гипнотизировал Колпакова, сначала он показался ему журчащим весенним ручейком, а потом Акопу вдруг почудилось, что ангел сошёл с небес и, стоя перед ним, обещает, что никто и никогда не посадит его, Колпакова, в тюрьму и уж тем более не подвергнет средневековым пыткам.
– Я так счастлив, так счастлив! – вне себя от радости заголосил Акоп Акопович. – Мы собираемся завтра в девять вечера у центрального входа на вещевой рынок.
– Вот и чудненько, вот и замечательно, – промурлыкала Анфиса и одарила директора неземной улыбкой. – До завтра, – сказала она и собралась было выйти из кабинета, но Акоп Акопович засуетился, кинулся ей навстречу, потом вдруг встал посреди комнаты, как столб, и членораздельно проговорил:
– В двадцать один час ноль минут, – бедняга очень боялся, что Распекаева не придёт и на всякий случай уточнил время.
На следующий день наша героиня, разодетая, как куколка (если бы Варвара Михайловна увидела её в тот момент, сказала бы непременно, что племянница выглядит ну точь-в-точь, как испанская королева) без пятнадцати девять уже была на месте – она боялась опоздать, потому что от этого вечера зависела вся её дальнейшая коммерческая деятельность. Распекаева не сомневалась в успехе – ей ничего не стоило в неофициальной обстановке убедить директора рынка сдать ей в аренду вожделенное помещение, скинув от начальной цены процентов тридцать.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
