Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Вот ради этого стоило примчаться сюда, бросив остальные дела. Лебедев втоптал второй окурок в землю и пошагал к машине, полный решимости немедленно действовать.
* * *
Куницын сгорел в собственной бане. Пожар случился в одночасье. Над чем колдовал ночью Егор Дмитриевич среди шаек, полков и березовых веников, теперь не узнает никто. Обгоревшее до неузнаваемости тело опознала внучка по отсутствию мизинца на левой ноге и зубному мосту на нижней челюсти справа. Бедняжка была каменной от горя да все шептала сквозь слезы, что полгода назад давала дедуле деньги на дорогую металлокерамику.
– Когда помирают, всегда жалко, сколько б человек ни прожил, – вздыхал Кузьмич, сплетничая о кончине старика и сокрушенно обозревая пепелище. – А тут дед, самая что ни на есть родня. Говорят, правда, что здесь ее редко видели.
– А что еще говорят?
– Я краем уха слыхал, что старик не наш, не местный. Построился здесь недавно, где-то с год назад, может, два, с тех пор и жил тут. Нелюдимый он был, ни с кем не общался.
– А внучка?
– Что внучка?
– Внучка давно в этих краях?
– А кто ж его знает? Вам бы, Андрей Ильич, с Василием потолковать, он наверняка уже все пронюхал, – предложил водитель и почесал макушку. – Ему бы дивизией командовать: башковитый, гад!
– Давай-ка, Иван Кузьмич, заглянем еще в одно место. Надеюсь, там ничего не сгорело.
– Так точно, – поддакнул Кузьмич, априори разделяя лебедевский оптимизм.
Звонить в знакомую дверь пришлось долго. Когда надоело тыкаться в бесполезную кнопку и Лебедев развернулся, собираясь уйти, дверь распахнулась. На пороге стояла приятная женщина лет сорока. Джинсы, мужская, в черно-белую крупную клетку рубашка навыпуск с засученными рукавами, волосы спрятаны под серой однотонной косынкой, концы которой забавно торчат на затылке, в руках мокрая тряпка.
– Вам кого? – Красивый грудной голос звучал доброжелательно, но не допускал панибратства. Эта женщина явно была из тех, к кому запросто не подойти.
– Добрый день, – вежливо поздоровался непрошеный гость, – мне бы хотелось поговорить с Аполлинарией. Она дома?
– Вполне возможно, только мне об этом ничего не известно.
– Простите?
– Вам ведь Нежина нужна?
– Да.
– Она больше здесь не живет. Опережая ваш следующий вопрос, скажу, что не знаю ее нынешний адрес, а значит, мне не известно о ее присутствии там. Я понятно излагаю? – Улыбка разбудила морщинки вокруг глаз, отчего лицо неожиданно стало еще более привлекательным.
– Излагаете вы, может быть, и понятно, но я ничего не понимаю.
– Не хотите пройти в дом? – отступила на шаг женщина. – Вы, вероятно, Андрей Ильич Лебедев из Москвы?
– Да.
– Проходите, – и повернулась спиной, уверенная, что сбитый с толку москвич двинется следом.
Здесь ничего не изменилось, только все загромождали огромные картонные коробки, чемоданы, полиэтиленовые мешки с одеждой и узлы, где угадывались подушки. В кухне был порядок, правда, на столе, за которым Лебедев чаевничал когда-то с хозяйкой, выстроилась шеренга ярко расписных глиняных фигурок, тут же валялась упаковочная бумага.
– Чай, кофе? На беспорядок не обращайте внимания, чтобы его ликвидировать, хватит и минуты.
– Воды, если можно. У меня, к сожалению, мало времени.
Она молча достала из холодильника «Боржоми», ловко откупорила бутылку, подала шипящий стакан. – Я перебралась сюда вчера, а два дня назад этот дом купила. Со всей утварью, даже с инструментами в мастерской, знаете, как на Западе. Там ведь именно так продаются дома, что, кстати, очень удобно. Искала давно, а тут позвонил знакомый риэлтер и предложил посмотреть. Цена оказалась приемлемой, даже сверх ожиданий. Сделку оформили быстро, подождите минутку. – Вышла из кухни, через пару минут вернулась с чем-то плоским, прямоугольным, завернутым в плотную белую бумагу. – Поленька предполагала, что вы можете зайти, и оставила для вас это. – Она протянула обклеенный прозрачным скотчем презент.
– Спасибо. С новосельем вас...
– Ирина, – подсказала новоиспеченная хозяйка.
– С новосельем вас, Ирина. А больше ничего не просила передать?
– Нет, только это.
В машине Лебедев положил сверток на заднее сиденье и уставился в лобовое стекло.
– Послушай, Иван Кузьмич, ты не в курсе, у вас много дизайнерских фирм?
– Чего?
– Я спрашиваю, много ли в Майске фирм, которые консультируют, как обустроить дом.
– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – ухмыльнулся Кузьмич. – Мой лет десять как обустроен – мной да женой. Теперь только б сохранить, бомжами-то не рождаются, – потом задумался и решительно добавил: – Вам бы все-таки с Василием потолковать, я ж говорю, он любую информацию нароет, большой по этой части спец. Кстати, – оживился водитель, – знаете, кто вам дверь открывал?
– Понятия не имею.
– Любовница нашего шефа, редкая баба! Умная, красивая, талантище, – сплетничал Кузьмич, выруливая на шоссе, – по ней полгорода сохнет. А она с нашим Жмоховым крутит.
– Работает?
– Кто?
– Красавица ваша.
– А как же! В драмтеатре все главные роли – ее. Ирина Савицкая – настоящая актриса, звезда, не чета другим. Ее даже в Москву звали, отказалась. И правильно: как говорится, где родился, там и сгодился. А у нас ее ценят, уважают, даже любят, я бы сказал. Мне кажется, Васька на нее запал, но там ему вряд ли что обломится. С нашим боссом лучше не связываться, дольше проживешь.
...Лебедев аккуратно освободил от ватмана медный лист, один из тех, по которым стучала своим молоточком неугомонная личность. Поставил на гостиничный стол, прислонив к стене, сам уселся напротив, плеснул в стакан прихваченное из Москвы виски, закурил и приступил к изучению дара.
В центре небольшой чеканки пировала дружная парочка – черт и ангел. Из косматой гривы торчали острые рожки, вертикальные зрачки слегка изогнулись, словно плясали, алчно раздувал ноздри горбатый нос, хитро щерился рот, одна когтистая лапа обнимала крылатого отрока, другая чокалась кубком. Кроткий херувим был с бесом на равных. Он тоже спаивал собутыльника, радостно прикасаясь своим кубком к чертову. Эти двое казались единым целым, неразрывной сутью чего-то за пределами испещренной точками меди. Они откровенничали, намекали, бросали вызов, ужасали, ставили в тупик и приводили в восторг. Ничего подобного Лебедев прежде не видел. Ликующее вместе зло и добро шарахало по мозгам, требуя разгадки.
Подсказать ответ мог только один человек. И на поиски его Андрей Лебедев готов был потратить всю оставшуюся жизнь.
* * *
Василий оказался щуплым белобрысым малым лет тридцати, с заспанными блекло-голубыми глазами, тупым подбородком и трехдневной щетиной на бледных щеках – неказистая сонная флегма, похожая на моль. Такому трудно доверить кошку, не то что разыскать человека. Лебедев пожалел о потерянном утре.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
