— Все-таки поспрашивай, потому что, похоже, меня выставляют.
— Владелец Пирсон-хауса возвращается.
Дана кивнула.
Хэлли нахмурилась.
— Надо сказать Кэлу. Отец говорил, что этот человек был главарем крупнейшей в штате банды рэкетиров. Он смылся как раз перед тем, как его готовы были взять вместе с подружкой.
Замечательно — ее выселяет преступник! Ей здорово повезет, если любовница гангстера не заявится вместе с ним. Хотя ее жизнь в последнее время и не безоблачна, но все же она ей еще не надоела.
— Впрочем, все это было много лет назад, — добавила Хэлли, с тревогой наблюдая, как губы Даны растягиваются в истерической усмешке. — Мы тогда еще были маленькими. И потом, ты же знаешь, как мой папочка любит приукрашивать истории.
«Могло быть и хуже»… Дана рассмеялась: не исключено, что теперь хуже быть не может.
Глава шестая
Кэл вернулся в полицейский участок, надеясь перевести дух после разговора с Даной. Надежда умерла почти сразу — тут же появился Ричард Макни.
Визиты Макни стали практически ежедневными. Кэл понимал, что соперник изо всех сил старается вывести его из терпения, подтолкнуть к какому-нибудь опрометчивому поступку, но этот номер у него не пройдет — слишком многое поставлено на карту.
Макни елейно улыбнулся.
— Похоже, у тебя всплеск преступности, Бруэр.
— Я бы не назвал одно проникновение со взломом всплеском. Дик.
— Ричард, — поправил тот, при этом улыбка его поблекла, а потом и вовсе исчезла.
Кэл с трудом спрятал усмешку — Макни ненавидел, когда его звучное имя заменяли уменьшительным вариантом.
— Уверен, Дане Дивайн не понравилось бы, услышь она, что ты не придаешь большого значения ее неприятностям.
Имя Даны тотчас лишило Кэла всякого желания затевать с Макни словесные игры. Он вдруг понял, что воспринимает это, как посягательство на свою территорию.
— Она знает, что ее дело поглощает все мое внимание.
Макни пристально взглянул на него, как умеет делать только полицейский, пусть даже бывший, и ехидно улыбнулся.
— Не могу представить, чтобы мисс Дивайн могла удовлетвориться чем-нибудь меньшим. — Фальшиво насвистывая какую-то дурацкую мелодию, он повернулся и вышел из участка.
Взбешенный Кэл с трудом подавил порыв догнать его и арестовать — просто так, ради удовольствия. Еще он задавался вопросом: не выдал ли чем-нибудь себя? Не позволил ли эмоциям пробиться сквозь маску бесстрастия, которую научился сохранять на работе?
Кэл помассировал виски, пытаясь унять боль. Дана здорово выбила его из колеи, и глупо думать, что Макни этого не заметил.
Жизнь в Сэнди-Бенде никогда не была простой, но сейчас она осложнилась донельзя. Кэла не оставляло ощущение, что, в какую сторону он ни повернет, все равно в конце концов окажется на пороге Даны Дивайн.
Нет, все-таки жизнь может стать еще хуже.
Дана наблюдала, как ее страховой агент и бывшая одноклассница Мисси Гайер закутывается в длинную, до пят, норковую шубку, натягивает замшевые перчатки и поднимает воротник, чтобы защитить бриллиантовые серьги, прежде чем отважиться дойти до соседнего дома.
Мисси — страховой агент, напомнила себе Дана, силясь не поддаться искушению стукнуть бывшую одноклассницу по затылку феном.
— Пока, Мисси, и спасибо, что пришла лично подтвердить плохие новости. — Оценщик здорово занизил стоимость ремонта и расширения салона.
Ответная улыбка Мисси была чуточку снисходительной.
— Все что угодно, чтобы помочь клиенту. Я пришлю оценщика еще раз, а ты пока разбей копилку. — Она помолчала, потом театрально вздохнула. — Хотя ты никогда не имела репутацию человека предусмотрительного. Думаю, люди скорее склонны считать тебя… опытной.
Намек прозрачнее некуда. Дана крепко стиснула фен.
— Один вопрос. Мисси.
— Да?
— Как ты думаешь, прошлое когда-нибудь умирает?
— Боюсь, я не понимаю.
— Понимаешь. Мы давно закончили школу. Даже если я и была тогда более «опытной», чем ты, я никогда не уводила парня у другой девчонки. Ты можешь сказать о себе, то же самое?
На фарфоровых щеках Мисси выступила краска.
— Так что предлагаю ограничить наши разговоры текущими делами, — продолжала Дана. — Договорились?
— Договорились… и извини, мое замечание было неуместно. Старые привычки живучи.
— Уже забыто. Дай мне знать, когда свяжешься с оценщиком.
— Хорошо.
После разговора с Мисси Дана ощущала легкое головокружение. Восстановление репутации в глазах одного человека за один раз — задача нелегкая, но выигрышная. Она улыбнулась: Кэл будет следующим, кто увидит ее такой, какая она есть на самом деле.
Дана схватила коробочку из-под краски и взвесила ее в руке.
— В соревновании по стрельбе через плечо свой выстрел делает Дана Дивайн! — Она запустила коробочкой в дверь.
— И попадает!
Дана резко обернулась и увидела миссис Хокинз с коробочкой в поднятой руке. Это быстро привело ее в чувство: ее дело — заниматься прическами и притворяться, что она вовсе не мечтает о Кэле Бруэре.
Найти Майка Хендерсона было нетрудно — стоило только зайти в бар «Труно». Каждый вторник вечером Майк оккупировал бильярдный стол и барный табурет в переднем зале, где собирались только уроженцы Сэнди-Бенда. Кэл предпочитал проводить время в дальнем зале, поскольку его лучший друг Стив был не из местных.
Кэл не придавал особого значения социальным различиям. Точнее сказать, считал их глупыми. Но он прекрасно понимал, что Сэнди-Бенд быстро не изменишь.
Кэл обвел взглядом помещение. Футбольный сезон закончился, поэтому телевизоры, размещенные между оленьими головами и бейсбольными трофеями, показывали повтор осеннего авторалли.
Майк сидел в углу бара. Как всегда, он смеялся чересчур громко, словно жаждал всеобщего внимания.
Что ж, сегодня Кэл готов отчасти утолить эту жажду. Он устроился рядом с Майком, делая вид, что не замечает его. Будет лучше, если Майк заговорит первым.
— Привет, Анна, — поздоровался Кэл с барменшей. — Как насчет стаканчика «специально для шефа полиции»?
— Само собой, шеф, — отозвалась та и усмехнулась: — Тридцать лет я называла «шефом» вашего отца, а теперь — вас. Надеюсь, так оно и останется.
Не она одна на это надеется.
Анна подтолкнула к нему стакан содовой с двумя ломтиками лайма. Игнорируя Хендерсона, Кэл потягивал содовую и обменивался приветствиями с посетителями. Он прямо-таки слышал, как нервы у Майка звенят, словно туго натянутые струны.
