Книга Мертвый рай - Руслан Мельников

Возвращаться домой пришлось уже под охраной БГМ. Бронетехника сопровождала пассажирские автобусы дважды в сутки: рано утром — первые рейсы; и поздно вечером — последние. Транспортная колонна параллельно либо развозила патрули в точки десантирования для начала дневного дежурства, либо, наоборот, эвакуировала милвзводовцев обратно в Периметр.

Денис любил такие рейсы. Даже в сгущавшихся сумерках, но под охраной боевых машин, он чувствовал себя спокойнее, чем днем в беззащитном общественном транспорте. Вот только опоздание на последний автобус обошлось бы слишком дорого. Пережить комендантский час вдали от дома мало кому удается. Денис не опаздывал ни разу. А сегодня, после неприятной истории с оргами — и подавно.

Он занял любимое место — у кабины водителя. Хорошее дело — затемненный водительский триплекс: салон автобуса надежно спрятан в непроглядной мути стеклопластикового сплава, а все шоссе — как на ладони. Вечерняя Межрайонная Трасса…

Сеть проводов, опутавших небо. Огни на обочине и над шоссе. Горят, пока шоссе не опустело. А дальше, за ярким трассовым освещением — такая же темнота, как и внутри автобуса. Уличные фонари? Увольте. Это нынче что-то из области ненаучной фантастики. Зато в каждой квартире, на каждом окне — шторы со светомаскировкой. Кому охота ночью привлекать внимание оргов? И кроме штор — защитные решетки. И ролл-ставни…

Через водительское стекло видна бронированная корма БГМ. И габаритные огни, и темное облачко выхлопа промеж… Второй такой же легкий броневик боевого охранения, едет за автобусом. Хорошая техника. Не транспортно-боевые контейнеры федеральных Караванов, конечно, но все равно. Юркие, быстрые, прекрасно защищенные машины с маленькими злыми пулеметиками. Запустить бы ночью на каждую улицу по паре таких броневичков, и никакой комендантский час больше не понадобится.

Мечта идиота! Тот, кто съедет с главного шоссе города, увязнет в непролазной грязи через пару-тройку кварталов. К тому же на весь Денисов район осталось лишь две старенькие БГМ-эшки, и обе сейчас сопровождают автобус. А новой военной техники из столицы фиг дождешься…

Огни Трассы за окном почти сливались в сплошную полосу: старший колонны задавал бешеный темп передвижения. Рисковый парень. Или, наоборот, толковый командир. Опасные участки — те, на которых можно ждать вечерних диверсий, пролетали так быстро, как только могла передвигаться тройная «гармошка» автобуса. Скорость — это тоже тактика выживания.

Остановочная платформа ослепила всполохом тревожной иллюминации. Скрипнули тормоза. Пассажирам давалось несколько секунд, но все выскочили вовремя. Денис старался не выделяться в людском потоке. Пристроился к группе молчаливых попутчиков с опущенными глазами. Тоже опустил очи долу. Так всегда: чем ближе комендантский час — тем ниже глаза.

Нужно быстро и незаметно пройти три квартала. Всего три — и он дома. Вот только… Человеку в рубашке и свитере спрятаться среди чужих курток невозможно. Торопливые шаги сзади. Чья-то рука ложится на плечо. Невнятная шелестящая скороговорка в самое ухо: «Привет-привет-привет».

Выследили, волчары! Вычислили! Догнали! Вот теперь он влип по-настоящему. Свитер — не куртка, прокладку которой Денис предусмотрительно смазывал гелем перед каждым выходом в город. Из свитера так просто не выскользнешь. А до начала комендантского часа остается всего ничего. Времени хитрить и прикидываться дурачком нет. Патрулей не видно. На помощь разбегающихся по норам прохожих надеяться не приходится. Какой идиот станет геройствовать вечером да у своего дома?

Денис поворачивался медленно, гадая про себя: кто? Кто из волчьей троицы его достал: шестерка, кавказец или дылда-бригадир. Хуже всего, если шестерка. Месть шестерок — самая страшная.

* * *

— День, ты чего? — Лицо Вячеслава Ткача словно вынырнуло из зеркала. Такое же испуганное, как у самого Дениса, с такими же затравленными глазами. Удивительно, до чего похожими делает людей страх.

— Да пошел ты…! — с шумным выдохом Денис сбросил с плеча Славкину руку. — Достали твои приколы, понял?

— Извини, не хотел напугать. — Славка умел придавать своей физиономии жалостливо-удивленное выражение, — Вижу, без куртки шляешься, патрули дразнишь. Ну и подошел. Случилось что?

— Так я тебе все и выложил! Погоди-ка. — Денис насторожился. — А какого ты-то здесь делаешь? Тебе три остановки до дома переться, а автобусы…

— Уже не ходят, — закончил за него Славка.

— Вот именно! Не ходят!

— Я тебя жду, Денька. Дело у меня. Просьба, точнее. Переночевать пустишь?

— Ё-моё! Опять переезжаешь? Слушай, Славик, все мы, конечно, дерганые и пуганые, но нельзя же так! Сколько квартир ты сменил за месяц? Три? Четыре? Пять? А сколько до этого? Знаешь, похоже на манию преследования. За такое и дисквалификацию схлопотать можно. Без работы остаться хочешь, да?

Славик снова перешел на шепот. Заканючил с надрывом — это он тоже умеет:

— День, только на одну ночь. Выручай! Я хату новую нашел, а комп перетащить не успеваю и переезд в управе не оформил. Завтра все добью. А сегодня мне бы с твоей машины поработать. У тебя ж старых клав и манипуляторов как собак нерезаных и монитор в двух-трех режимах пашет.

Денис скривился. Да какого…

— Ну пойми, тоскливо мне сегодня на старом месте. А, День?

— Ладно, хрен с тобой, оставайся. Не гнать же тебя на ночь глядя. Только чего ко мне в такую даль-то перся? Юлька вон в двух кварталах от тебя, Влад рядом, Игорек тоже.

Славка нахмурился, набычился:

— К Юльке хахаль приехал, ну тот, из Заречного поселка. Отпуск у него, и я там не к месту буду.

Денис покачал головой. Да уж, не к месту… То, что Славка давно и безнадежно клеится к Юльке, — не секрет. А после появления у Юлы дружка с Заречного, Ткач и вовсе сходит с ума.

— А Влад, — продолжал Славка, — пьяный в доску. Ругается матом, дверь никому не открывает. Совсем плох — боюсь, сломаться может.

Стоп машина! Влад? Этот принципиальный трезвенник, на дух не переносящий спиртного, пьян? Что за чушь?! Даже настырный Игорь — лучший кореш Владика, давным-давно смирился с «сухим законом» в обществе чересчур правильного друга.

— С каких это пор Влад пьет? Да еще и перед работой?

— С сегодняшнего дня, День…

* * *

Славка совсем помрачнел. Ой, не в Юльке тут дело, точно не в Юльке. Тут что-то большее, чем банальная ревность.