– Полагаю, там есть и леди? – не удержавшись, спросила Лорен.
– О да, мэм, – сказала Молли. – И на этих леди стоит посмотреть, на них яркие платья, и к тому же некоторые настоящие красавицы, – с благоговением заметила она.
У Лорен упало сердце.
– Понятно.
– Но не беспокойтесь, вы ничуть не хуже любой из них, мэм, – сказала Молли. Она склонила голову набок, глядя на отражение Лорен в зеркале. – И больше того, в этом платье ваши глаза кажутся еще красивее.
Лорен грустно улыбнулась. Она не должна быть такой трусихой! Сидеть здесь, и набираться храбрости от заверений служанки было жалкой попыткой. Но она почувствовала себя лучше.
– Спасибо, – сказала она Молли. – И благодарю за помощь.
Молли удивленно посмотрела на нее.
– Всегда с удовольствием, мэм. Надеюсь, вы пробудете здесь дольше, чем последняя… э-э…
– Чем последняя приятельница графа? – спокойно подсказала ей Лорен.
Избегая ее взгляда, Молли, складывая мокрое полотенце, отвела глаза.
– Да, мэм.
– Да, – пробормотала Лорен. Ее план был не совсем таков, но она еще посмотрит, что будет дальше, не правда ли? Нет сомнения в том, что она тоже надоест графу. И ей страшно хотелось узнать, почему он прогнал свою последнюю любовницу, но она понимала, что не обо всем можно было сплетничать со слугами. И она не могла заставить себя задать Молли такой нескромный вопрос.
– Ты не скажешь графу, что я готова? – попросила она горничную.
Молли присела.
– Я скажу Бокселу, мэм, – сказала Молли. – Он не позволит мне самой сказать об этом графу, но он передаст ваши слова.
Лорен благодарно кивнула и осторожно, чтобы не помять красивое новое платье, села на краешек кресла.
Через пару минут кто-то тихо постучал в ее дверь. Она встала, чтобы открыть ее, и увидела стоявшего перед дверью графа.
Минуту они молча смотрели друг на друга, затем он улыбнулся.
– Вы потрясающе выглядите, – сказал он. – Этот цвет вам очень идет.
Покраснев, она горячо, хотя и мысленно, поблагодарила лондонскую модистку.
– Благодарю, – тихо сказала она.
– Тогда идемте, – предложил он ей руку.
У него действительно были прекрасные манеры, подумала Лорен с улыбкой, опираясь на его руку. Он никогда не заставлял ее чувствовать себя так, как будто она была той, какой действительно и была… содержанкой, его наемной любовницей… И это делало ему честь.
Вот так они и спустились вниз, и подошли к двери гостиной.
Маркус почувствовал, как напряглась ее рука. Неужели она боится показаться этой толпе? Если бы она знала их, ее вполне можно было бы понять, подумал он по-прежнему с мрачным юмором. Если их пригласил Картер, то это пестрое сборище. А он надеялся, что этот большой дом будет в полном их с Лорен распоряжении. Он действительно не имел желания быть любезным хозяином, предоставлявшим развлечения и уделявшим все внимание гостям, заполнившим дом. Какого черта Картер собрал этих людей? Эти слухи о «Храброй милашке», вероятно, окажутся пустой болтовней, лишь воздушными пузырями, образовавшимися над неспокойными волнами воображения, иллюзией желаемого.
Маркусу хотелось сразу же, как только они приехали, уложить Лорен в постель. Он особенно желал ее после того, как увидел, как очаровательно она выглядела за столом в гостинице в своем сине-зеленом костюме, когда в неярком свете свечей ее глаза казались бездонными и чистыми, как отсветы заката в огромном небе над Болотами. Золотистые волосы светились, и казалось, что в комнату, опираясь на его руку, вошла грациозная красавица.
Он отрицательно покачал головой, когда ожидавший у дверей лакей приготовился объявить их появление, он не хотел этого. Если его собственные гости не знали его, то они не принадлежали к кругу его друзей, а если они не знали имени его новой возлюбленной, – тем лучше. Он предпочел бы сохранить ее для себя, так, как держал бы в руках хороший расклад карт и прижимал их к груди, чтобы никто из игравших не мог взглянуть на них.
Конечно, многие, черт бы их побрал, все равно повернули головы. И, бросив взгляд, на утонченную красоту миссис Смит, продолжали смотреть на нее, не отрывая глаз.
Подошел Картер с прижавшейся к нему графиней.
– Вот, наконец, и вы.
– Ты должен избавиться от этой неутолимой жажды быть рядом со мной, братец, – сказал Маркус своему родственнику.
– Ты знаешь, дело не в этом. Только… – покраснел Картер.
– И не обсуждать личные дела в присутствии гостей, – поспешил предупредить его граф. – Это было бы в высшей степени невежливо.
– Ладно, если ты этого хочешь. – Картера расстроил этот запрет. – Но…
– Я говорю серьезно, – предупредил Маркус. – Из-за тебя возникнут слухи, которые вызовут колебание акций нашей компании на бирже.
– Да не будет этого, – возразил его брат, но, говоря это, он с виноватым видом опустил глаза.
– Вы ему не разрешите объяснить, что это за корабль с сокровищами? – вмешалась в этот момент графиня, и несколько человек, стоявших неподалеку, повернулись в их сторону.
– Картер! – еще более суровым тоном произнес граф.
– Я не хотел этого! – запротестовал его брат. – Разве ты не знаешь, как она умеет уговорить человека?
– Он знает. – Графиня мило улыбнулась и кивнула в сторону большой ниши, где расположились почти невидимые музыканты. – У нас здесь музыка и танцы. Если вы, Маркус, ради старой дружбы пригласите меня на танец, вы бы мне все рассказали, не правда ли?
Лорен, чувствуя себя ничтожнее полевой мыши, на которую не обращали внимания во время этого разговора, ощутила, как у нее пересохло во рту. Если графиня воспользуется властью своих прекрасных карих глаз и посмотрит на мужчину, кто устоит перед ней?
Однако появилась надежда.
– Благодарю вас, нет, – решительно ответил граф. – Я обещал танцевать с миссис Смит. И я уверен, что мой брат будет в отчаянии, если вы лишите его вашего общества.
– Именно так, – поспешил подтвердить Картер под тяжелым взглядом брата. – Если вы мне позволите.
Графиня восприняла все спокойно. Она взяла руку Картера и повела его в середину комнаты.
– Вам не обязательно танцевать, если только вы сами этого не желаете, – тихо сказала Лорен, когда граф тоже повел ее в танцевальный круг.
– Я очень хочу танцевать с вами, миссис Смит, – ровным тоном сказал он. – Вы не против танцев?
– Нет-нет, – сразу же заволновалась она. – То есть я только подумала…
Вместо того чтобы, как полагалось, ей встать в ряд женщин, а ему в ряд мужчин, он притянул ее к себе, взял ее руку и другой рукой обнял за талию.
