К концу третьей недели Мэйзи уже горевала о скорой разлуке, а к концу четвертой так думали и завсегдатаи, которые настаивали, чтобы их обслуживала исключительно мисс Дикенс.
Мэйзи начала беспокоиться, не зная, как объяснить управляющему, что мисс Дикенс устроилась только на месяц.
– Скажите мистеру Херсту, что мне предложили место получше, – посоветовала Эмма, начиная складывать свою униформу.
– Он не обрадуется, – отозвалась Мэйзи. – Было бы проще, если бы вы оказались бестолковой или хоть пару раз опоздали.
Эмма рассмеялась и в последний раз положила свой белый чепчик на стопку одежды.
– Могу ли я чем-то еще помочь, мисс Дикенс? – спросила Мэйзи.
– Да, пожалуйста, – ответила Эмма. – Мне нужна рекомендация.
– Неужели будете снова работать даром?
– Что-то вроде этого, – ответила Эмма, чувствуя легкие угрызения совести из-за невозможности довериться матери Гарри.
– Тогда я продиктую, вы напишете, а я подпишусь, – предложила та, вручая Эмме лист почтовой бумаги с логотипом отеля. – Для сведения заинтересованных лиц, – начала Мэйзи. – За короткое время…
– А можно, я опущу «короткое»?
Мэйзи улыбнулась:
– За время службы в отеле «Гранд» мисс Дикенс, – (Эмма написала «мисс Баррингтон», но не сказала ей), – проявила себя трудолюбивой, квалифицированной работницей и пользовалась любовью и уважением клиентов и персонала. Ее навыки как официантки впечатляют, а способность к обучению убеждает меня, что любому учреждению повезет иметь в штате мисс Дикенс. Нам жаль расставаться с ней, и если она захочет вернуться в наш отель, мы с радостью примем ее обратно.
Эмма улыбалась, возвращая лист. Мэйзи поставила подпись под словами «Управляющая рестораном».
– Благодарю вас, – сказала Эмма, обнимая ее.
– Понятия не имею, что вы задумали, моя дорогая, – молвила Мэйзи, как только Эмма отпустила ее. – Но что бы это ни было, желаю вам удачи.
Эмме хотелось признаться: «Я отправляюсь на поиски вашего сына и не вернусь, пока не найду».
8
Эмма уже больше часа стояла на причале, и вот наконец увидела «Звезду Канзаса», медленно входившую в порт, но до швартовки прошло еще столько же. Думая о принятом решении, она уже начинала сомневаться, достанет ли ей мужества. Она отгоняла мысли о гибели «Атении» несколько месяцев назад[5]и о том, что может и не добраться до Нью-Йорка.
Эмма написала матери длинное письмо, в котором попыталась объяснить, почему уезжала на пару недель – максимум на три, – и надеялась на понимание. Но она не могла написать Себастьяну и дать ему знать, что собирается искать его отца и уже скучает по своему крошке. Она твердила, что поступает так больше для сына, чем для себя.
Сэр Уолтер опять предложил представить ее капитану «Звезды Канзаса», но Эмма вежливо отказалась, поскольку сохранение инкогнито являлось частью ее плана. Дед довольно смутно описал ей доктора Уоллеса, и на того, конечно, не походил никто из сошедших на берег. Однако сэр Уолтер сообщил ей два важных факта. Первый: отплытие «Звезды Канзаса» состоится вечером на отливе. И второй: между двумя и пятью часами эконом оформлял в своем офисе судовые документы. А главное, в его обязанности входил прием на работу персонала, не относящегося к команде.
За день до этого Эмма написала деду – поблагодарила за помощь, но так и не раскрыла своего замысла, хотя подозревала, что он и сам обо всем догадался.
Когда часы на здании конторы Баррингтонов пробили дважды, а доктор Уоллес так и не появился, Эмма подхватила свой скромный чемодан и решила, что пора подняться по трапу. Взволнованная, она ступила на палубу и спросила у первого же человека в форме, как пройти в каюту эконома. Ее направили уровнем ниже в кормовую часть.
Она заметила пассажирку, спускавшуюся по широкой лестнице, и последовала за ней на нижнюю, по ее мнению, палубу, но где находилась корма, уже не знала, и встала в очередь у бюро информации.
За стойкой стояли две девушки в темно-синей форме и белых блузках. С приклеенными улыбками они пытались сориентировать пассажиров.
– Чем могу быть полезна, мисс? – спросила одна, когда наконец пришел черед Эммы. Девушка явно приняла ее за пассажирку, да и та сперва собиралась оплатить проезд до Нью-Йорка, но после решила, что скорее все выяснит, если устроится в экипаж.
– Мне нужна каюта эконома.
– Вниз по сходням, вторая дверь справа, – показала девушка. – Мимо не пройдете.
Эмма повиновалась указующему персту, достигла двери с табличкой «Эконом», набрала в легкие воздуха и постучала.
– Войдите!
Эмма открыла дверь и увидела элегантно одетого офицера, который сидел за столом, заваленным бланками. На нем была крахмальная рубашка с открытым широким воротом и золотыми эполетами.
– Чем могу помочь? – спросил он с незнакомым акцентом.
– Я ищу место официантки, сэр, – ответила Эмма, подделываясь под служанку из Мэнор-Хауса.
– Простите, – ответил он и снова уткнулся в бумаги. – Штат уже набран. Осталось только место в справочном бюро.
– С удовольствием, – сказала Эмма уже своим естественным голосом.
Эконом поднял глаза и внимательно посмотрел на нее.
– Оклад не сказать, чтоб хорош, – предупредил он. – А график и того хуже.
– Мне не привыкать.
– И я не могу вас принять на постоянную должность, – продолжил эконом. – Девушка в отпуске, она сейчас в Нью-Йорке и вернется по прибытии судна.
– Ничего страшного, – отозвалась Эмма без объяснений.
Офицер все еще сомневался.
– Грамоте обучены?
Эмма могла бы сказать о стипендии в Оксфорде, но ответила просто:
– Да, сэр.
Тот молча выдвинул ящик стола, достал пространную анкету, протянул поршневую ручку и велел заполнять.
Как только Эмма взялась за дело, он добавил:
– И еще я должен взглянуть на вашу рекомендацию.
Эмма заполнила анкету, раскрыла сумочку и вручила ему отзыв от Мэйзи.
– Впечатляет, – признал эконом. – Но справитесь ли вы с работой администратора?
– Им я и стала бы в «Гранде», – объяснила Эмма. – Мне нужна практика, чтобы стать управляющей.
– Тогда зачем же вы отказываетесь и проситесь к нам?
