Абигайль поспешила усадить Пагглс в одно из кресел, пока Эванс отправилась на поиски экономки.
Кэри с любопытством наблюдал, как она, сняв плащ, накинула его словно одеяло на плечи старой женщины. Слишком практичное темно-синее платье Абигайль, пусть и не модное, было высокосортным. Оно прекрасно сидело на ее стройной фигуре, а его глубокий цвет очень шел к ее золотистым волосам, имевшим оттенок дорогого виски. Даже сзади ее невозможно было принять за ребенка, и Кэри почувствовал легкое возбуждение. Он давно не получал удовольствия с женщиной, а судя по реакции мисс Смит на него, ему не составит труда покорить ее. Она, без сомнения, еще девственница, но он достаточно опытен и знает много способов, чтобы получить удовлетворение, не испортив девушку. Теперь дело за малым – остаться наедине.
Избавившись от газет, Кэри вернулся, когда Абигайль снимала перчатки.
– Ангел их ест. Обувь тоже… иногда вместе с человеком, – предупредил он и вытащил из пасти собаки нечто вроде грецкого ореха.
К своему громадному облегчению, Абигайль обнаружила, что, пока они с ее красивым неженатым кузеном находятся в разных концах помещения, она забывает свою застенчивость. Только его близость делает из нее заикающуюся дурочку.
– Ангел еще щенок. Думаю, он это перерастет, – рассудительно сказала она.
Когда появилась экономка с чайным подносом, Абигайль, стоявшая ближе всех к складному столу, быстро установила его.
– Миссис Гримсток, – резко произнес Кэри, – это моя кузина, мисс Вон, из Дублина. Она проделала весь этот путь не для того, чтобы раскладывать для нас столы.
– Прошу меня извинить, мисс Вон, – умоляюще сказала экономка, пухленькая женщина средних лет.
– Смит, – поправила Абигайль, смущенная тем, что неожиданно стала обладательницей двух имен, не принадлежавших ей. – Я в состоянии поставить чайный стол, мистер Уэйборн. Но меня зовут Смит.
Он слегка нахмурился, однако поправку любезно принял:
– Да, конечно. Это моя кузина мисс Вон-Смит. Или Смит-Вон? Совершенно забыл, что у вас двойная фамилия.
– Вовсе не двойная, – ответила Абигайль, глядя на него. – Просто мисс Смит. И я не из Дублина. С чего вы это взяли? Я из Лондона.
– Да, конечно, – согласился Кэри, засмеявшись. – Должно быть, я пьян! Миссис Гримсток, это, разумеется, моя кузина, мисс Смит, из Лондона. Она не моя кузина мисс Вон из Дублина. Надеюсь, теперь все ясно, – заключил он и добавил, когда миссис Гримсток вышла: – Не окажете ли мне честь, кузина?
– Оказать честь, сэр? – Абигайль была в замешательстве. – Ах чай! Да, конечно. С чем вы его пьете, мистер Уэйборн?
– Обычно с глотком виски, – нагло улыбнулся Кэри, ожидая услышать испуганный вздох.
– Кажется, здесь его нет, – сказала она. Испуганно – да, но без малейшего вздоха. – Позвонить слуге?
– Вот. – Кэри достал фляжку. Интересно, как долго она будет воспринимать его шутки всерьез?
К его удивлению, Абигайль щедро плеснула виски в обе чашки.
– Сахар?
– Два куска.
Беря свою чашку, Кэри едва удерживался от смеха в предвкушении, что первый же глоток чаю с виски заставит гостью задохнуться. Но ничего подобного не произошло, она спокойно пила, словно это было для нее обычным делом.
– Редко найдешь виски хорошего качества, – заметила Абигайль. – Ирландцы держат лучшее для себя.
– Мой конюх – ирландец, – объяснил Кэри. – Он покупает мне все.
– Я люблю добавить немного ирландского в чай.
Кэри чуть не захлебнулся.
– Я налила вам слишком много? – с беспокойством спросила Абигайль. – К этому надо привыкнуть.
– Все в порядке, – с достоинством произнес Кэри. – А скотч… вам полезен, как вы думаете?
– Конечно, – серьезно ответила Абигайль. – Глоток в день просто необходим для крови.
– И что вы называете глотком?
– Примерно столько. – Большим и указательным пальцами Абигайль отмерила два дюйма.
– Не знаю, что делает ваш глоток для крови, но могу сказать по опыту, что бутылка очень нехороша для головы. Приехав сюда впервые, я привез ящик скотча, все от скуки выпил и чуть не умер.
Она скрыла улыбку. Англичане вообще не способны выдержать их алкоголь, всегда говорил ей отец, так что признание кузена не повредило ему в ее глазах.
– Красивый дом, – сказала Абигайль.
Кэри пожал плечами:
– Если вам нравятся руины… Сначала это был коровник. – Заметив ее интерес, он продолжил: – Когда семья преуспела, Уэйборны начали пристраивать комнаты. Процветания они добились при Генрихе VIII, когда тот подарил им несколько тысяч акров земли, принадлежащих упрямым соседям-католикам, и к тому времени, как на престол взошла Елизавета, они уже окончательно упрочили свое положение. В честь королевы Девственницы они построили дом в форме буквы Е. – Кэри поставил чашку. – Провести вас по дому? – Абигайль взглянула на старую няню, и он быстро добавил: – Пусть отдыхает. Слуги за ней присмотрят.
– Но миссис Спурджен и миссис Нэш еще в гостинице.
– Очень вероятно, они там и останутся на всю ночь. Целый день шел снег, не думаю, что карета сможет проехать. Вы не против, если я составлю вам компанию?
– Вы же будете в доме привратника? – возразила она.
– Конечно, – сказал Кэри, помогая Абигайль подняться с места. – Хотя мне кажется, вы должны попросить меня остаться на обед. Не люблю это делать в одиночестве. А после обеда вы должны поиграть со мной в карты. – Он с удовольствием отметил, как испуганно округлились ее глаза. – Теперь идемте, мисс… э… Смит. Мы ведь кузены? Что может быть неприличного в обеде с кузеном? Вы же не отошлете меня в дом привратника без ужина, без общества, вместе с моей уродливой собакой?
– А что случилось с вашей собакой? – озадаченно спросила Абигайль.
– Что с ней случилось? – повторил Кэри уже по пути в соседнюю комнату. – Моя дорогая, вы наверняка обратили внимание, что Создатель забыл дать ему ноги и хвост.
– Ангел ведь терьер, мистер Уэйборн, – упрекнула его Абигайль. – Он именно такой, каким должен быть.
Встав на задние лапы, Ангел лизнул ее руку.
– Вы хотите сказать, что видели таких раньше? – полюбопытствовал Кэри.
– Да, в Уэльсе. Фермеры используют их, чтобы гнать коров по дороге и следить, чтобы стадо не разбредалось.
Кэри усмехнулся, поняв, что она поддразнивает его, может, в отместку за то, что поверила в существование немой жены. Маленького пса вроде Ангела невозможно использовать для такой цели, он ведь не пастушья собака.
– Я, как правило, использую своего для порчи мебели, – бодро сказал он. – Если вам нравятся старинные фамильные портреты, идемте в следующую комнату.
