— Оказалось, у его подружки роман с кем-то из телеоператоров. Так что свадьба отменяется.
— Отлично. Как раз по моей части — мужик, которого продинамили, можно сказать, на глазах у телезрителей.
— А по-твоему, лучше таскаться по торговым центрам в надежде подцепить Санта-Клауса, чтобы потом на полдня уединиться с ним в номере отеля?
— Не смешно. Напомни мне, чтобы я об этом не слишком распространялась.
— Ну да, передо мной и миллионами твоих читателей.
— Эх, по идее мне полагается быть наследницей и распоряжаться каким-нибудь респектабельным благотворительным фондом, — вздохнула Танзи. — И с чего это меня потянуло в журналистику?
— Ты и так наследница. А Миллисент и сейчас распоряжается респектабельным благотворительным фондом, и не одним, а всеми, что есть. А ты не журналистка, ты ведущая колонки.
— Да-да. И ещё я не собираюсь на твой обед. — Танзи даже показала мобильному телефону язык.
— Это я уже слышала.
— С меня хватит, я и так выдержала не одну такую пытку. Так что я объявляю мораторий на специальные обеды начиная прямо с настоящего момента. Передай это дальше. — Рина попыталась возразить, но Танзи ей не позволила. — Довольно уже того, что Сью пробовала подсунуть мне тренера по теннису.
— Лично мне Виктор показался очень даже симпатичным.
— Откуда ты его знаешь?
— С тех пор как Сью припёрла меня к стенке, чтобы я играла с ней в паре. Так что тебя в нём не устроило? Или он играет в паре только на корте?
— Не знаю и не хочу знать.
Виктор был высоченным, шести с половиной футов росту, наглядным примером того, почему некоторые мужчины обречены на одиночество, хотя, казалось бы, природа щедро одарила их мужскими достоинствами.
— Рина, лапочка, ему уже тридцать три, а он явился в точно такой жe футболке, что и его обожаемая мамочка.
— Да…
— Вот именно. Сью уверяла, что он просто душка. Это она в точку попала. Пай-мальчик, ничего не скажешь, если мамочка до сих пор решает за него, в чём ему показываться на людях.
— Не думаю, что мать Брока указывала ему, что носить, а что нет.
— И на том спасибо. Кстати, ты помнишь её по шестой серии?
— Ну ладно, ладно, — попыталась ублажить подругу Рина. — У тебя ведь не с ней свидание. Кстати, не ты ли говорила мне, что от его передачи исходит какой-то животный магнетизм? Как знать, вдруг ты станешь его укротительницей?
— Предлагаешь мне взять в руки хлыст?
— Танзи!
— Нет, ты меня не поняла. Я не собираюсь никого приручать. Лично мне куда больше нравятся дикие особи. Боюсь, всё остальное мне просто неинтересно. Наверное, это заложено в генах.
— Пустые слова. А вот Слоан как-то раз сказала мне…
— Прошу тебя, только не надо о Слоан. У тебя был медовый месяц, и ты не попала на ту дурацкую вечеринку, поэтому понятия не имеешь.
— Но она сказала, что Алек — стопроцентный мачо.
— Да уж, мачо, — вздохнула Танзи. — Неандерталец, вот кто он такой. Видела бы ты этого типа! Да на нём волос больше, чем на Кинг-Конге!
— Ты излишне привередлива.
— Я? Попробовала бы ты отличить, где у него голова, а где кое-что другое. Из-за густой шерсти сразу и не поймёшь.
Рина рассмеялась и в то же время поморщилась от отвращения.
— Ну ладно, ладно, сдаюсь.
— Спасибо. Давай закругляться.
— Не забудь поговорить со Сью о приданом младенцу Мэриел.
Танзи пообещала и, нажав кнопку отбоя, скинула наушники на пассажирское сиденье.
Ну наконец-то, вздохнула она с неподдельным облегчением. Никаких больше специальных обедов. Никаких совместных ужинов, никаких свиданий в дневное время. Нет, конечно, она сбросила с себя тяжкий груз, но ничуть не приблизилась к разрешению своей дилеммы.
Искать себе партнёра в барах — нет уж, увольте. Даже когда Танзи было всего двадцать с хвостиком, она ни разу не опускалась до того, чтобы таскаться по барам в надежде снять кого-нибудь, тем более что непонятно, кто кого снимал.
Остаются вечеринки. Их компания наверняка ещё побывает не на одном таком мероприятии, только теперь все по-другому. Вместо того чтобы всей их женской тусовкой завалиться на какое-нибудь благотворительное сборище, они появятся там каждая со своей половиной. И лишь она явится одна. Боже, какая жалость! Нет, Танзи ничуть не тяготилась своим одиночеством, хотя случались моменты, когда коллеги — и в особенности холостые мужчины — оказывались очень даже кстати.
Кто-то вырулил прямо перед ней, однако вместо того чтобы выругаться себе под нос или показать нахалу неприличный жест, Танзи спокойно направила свой спортивный автомобильчик на высвободившееся у тротуара место, довольно улыбнулась и, не испытывая ни малейших угрызений совести, зашагала к ближайшему магазину. Даже самый заядлый любитель шопинга порой нуждается для поднятия духа в небольших приятных подарках самому себе.
И если таким небольшим приятным подарком для неё станет то, к чему прилагается пара алкалиновых батареек, то неплохо бы для полного счастья обзавестись ещё отпадной сумочкой от Прады. Ведь она этого достойна.
Райли тихо застонал и свернул на Юнион-сквер. Черт, зачем ей понадобилось снова таскаться по магазинам? Он уже успел изучить содержимое платяного шкафа Танзи — в целях обеспечения её же собственной безопасности, разумеется. Для человека, временно поселившегося в доме, она привезла с собой целый гардероб дорогой одежды, причём каждая вещь висела на отдельных плечиках. И так ровными рядами по всей длине обширного стенного шкафа.
Райли был вынужден признать, что футболка НФЛ завела его фантазии немного не туда, куда надо. Со всей очевидностью он это понял после того, как увидел красные туфельки на шпильках, небрежно брошенные в угол. Что ж, у них ещё может что-то выйти. И честно говоря, кому какое дело, если выйдет?
Не успел Райли свернуть на Мейденлейн и припарковаться во втором ряду, как зазвонил телефон. Он тотчас схватил трубку, радуясь тому, что может хотя бы на пару минут выбросить Танзи из головы. Правда, судя по высветившему номеру, звонил отец, что уже хуже.
— Привет, пап! Как дела?
— Мне придётся проторчать в Санта-Розе ещё пару дней. Мистер Шекфилд хочет, чтобы я позанимался этим делом чуть дольше.
— Ты вроде уже доказал ему, что за миссис Шекфилд не водится никаких прегрешений.
Райли представил себе, как лицо отца собралось хитрыми морщинами.
— Глупо было отказываться. Эта парочка платит мне неплохие бабки.
— Парочка? — нахмурился Райли.
Отец вместо ответа лишь многозначительно откашлялся. Райли нахмурился ещё сильнее.
