Глаза Кло смягчились, под ними в утреннем свете стали заметнее темные круги.
— Ты всегда заботилась о тех, кто в тебе нуждался, мам. Никто не имеет права распускать о тебе грязные сплетни, если ты ухаживала за больным стариком, который много лет был другом нашей семьи. Ты же не могла бросить магазин, чтобы ухаживать за ним в его доме!
Стелла покачала головой. Ей стало смешно. Присев на край раковины, она внимательно посмотрела на дочь. Кло всегда воспринимала мир по-своему, подстраивая события под собственное мнение, которое ее устраивало, и была абсолютно уверена, что только она права. Стелле захотелось немного щелкнуть ее по носу.
— Кло, детка. Уэйд не имел понятия, что у него больное сердце. И я тоже. Он был в прекрасной форме, просто невероятно… Он никак не тянул на больного старика, уверяю тебя, и очень молодо выглядел — почти как Майкл. У него было такое же крепкое, но гибкое тело: сказывались индейские корни и сила первых пионеров Запада… Кло, Уэйд умер в моей постели сразу после того, как у нас с ним был потрясающий секс. Он умер со счастливой улыбкой на лице.
Брови Кло опустились. Она долго молча изучала лицо матери.
— Тебе это даже нравится, да? Шокировать меня, — сказала она наконец.
Стелла расхохоталась в ответ.
— А ты бы хотела услышать об этом от кого-то другого в городе? Лучше уж из моих уст. Я по-своему любила Уэйда, мы с ним друг друга вполне устраивали, детка. Он знал, что я всегда буду вдовой Сэма, но у нас с ним тоже было много хорошего.
Кло, взяв мать за руку, притянула ее к себе.
— Мам, поедем со мной, а? Мы ведь можем переехать, куда захотим! В Сан-Франциско, в Сиэтл, в Денвер… Я все устрою. У меня много связей. Я сразу смогу найти хорошую работу, и тебе будет не о чем беспокоиться. В конце концов, «Пинто Бин» только окупает твои расходы, и после его продажи мы сможем начать новое…
— Почему я должна отсюда бежать? — Стелла гордо выпрямилась. — Потому, что любимый человек умер в моей постели? Я горжусь тем, что мы радовали друг друга! Здесь мой дом, в этом городе живут мои друзья, мои дети и внуки, и мне перед ними нечего стыдиться. Я уеду отсюда только после того, как Клуб получит по заслугам. Я нисколько не рассчитывала, что магазин сможет удержать тебя в Лоло навсегда. И когда ты захочешь отсюда уехать, я пойму тебя, Кло, и не буду удерживать. Ты — моя дочь и вправе выбрать то, что лучше для тебя. Я пойму и приму это, даже если ты покинешь меня.
— Я никуда не собираюсь уезжать, — ответила Кло, вдруг превратившись в усталую старуху.
Стелла дотронулась до ее кудрей, как это когда-то делал отец, и Кло показалось, что она слышит его голос: «Ну-ну, детка, все будет хорошо. Выше нос! Успокойся — и ты все сделаешь правильно. Ты все сможешь преодолеть».
— Иди, родная, тебе надо поспать, — сказала Стелла, разворачивая и подталкивая дочь к дверям. — Мы поговорим обо всем, когда ты отдохнешь. Росс пытался разлучить тебя с нами, а жить без семьи тяжело, родная.
— Знаю. Я скоро пойду, но сейчас мне надо еще кое-что подсчитать… — прошептала Кло, смахивая слезы.
Мать обняла ее и мягко подтолкнула к лестнице.
— Сейчас тебе надо поспать, — твердо сказала она.
— Я уже пыталась, но это бесполезно. Я вообще не могу спать в последнее время. Лучше я помогу тебе, только приму душ, — пробормотала Кло и стала подниматься по лестнице.
Понимая, что дочь пытается сохранить остатки гордости, Стелла согласилась:
— Хорошо, приходи, когда освежишься.
Кло протерла стойку, наполнила кофейники и обслужила несколько столов. В десять утра, после душа и кратковременного сна, идеи рождались в ее голове, обгоняя друг друга. Во-первых, заведению требуется свой рекламный знак, который можно использовать на майках и кружках. Идея была не новой, но обычно приносила хорошие результаты в торговле. Этикетки с таким же знаком можно сделать на упаковках булочек и сандвичей, которые мать отправляет на заправочные станции и в придорожные закусочные. В голове мелькали образы, постепенно приобретая очертания. Ей необходим компьютер…
Внезапно за центральной витриной она увидела Байрона Ланга. Сдвинув со лба ковбойскую шляпу серебристого цвета, бывший судья остановился за золотыми буквами, нагнулся, заглянул вовнутрь и нахмурился. Кло поняла, что он специально это делает, запугивая мать. Она подошла поближе к окну и, подливая кофе Джейку Уиллису, невидящим взглядом уставилась прямо на судью.
Было видно, что Ланг узнал ее. Он метнул взгляд на Стеллу, обслуживавшую пару за соседним столиком, потом опять взглянул на нее, чертыхнулся и поспешил дальше.
— Прекрасно! Знай, старый боров: нас теперь двое здесь, — усмехнулась презрительно Кло и, дернув за шнур, опустила шторы.
Под звон дверного колокольчика в зал ворвались ее братья. Два высоких мужчины в поношенных куртках и старых джинсах были так похожи на отца, что у Кло екнуло сердце. Она аккуратно поставила на стойку кофейник, вытерла руки о передник, завязанный поверх джинсов, и бросилась к братьям, стараясь не заплакать.
— С приездом, Хвостик! — пробасил Дэн, улыбаясь во весь рот.
Кло обняла братьев двумя руками. Они были ее якорями, ее защитниками, ее семьей и спасением — воплощением стойкости, силы и любви. И она вдруг поняла, как сильно соскучилась и как нуждалась в них.
— Рад, что ты дома, Заноза! — подхватил Гейб. Он взял Кло за подбородок и повернул лицом к свету. — Кто это поставил такой тебе синяк?
Вопрос был задан угрожающим тоном, и Кло сразу почувствовала себя под надежной защитой, как в детстве. Впрочем, Гейб не нуждался в ответе.
— Этот твой городской пижон не понравился мне с первого взгляда — еще, когда ты притащила его к нам домой из колледжа. Мать еле сдерживалась, чтобы не рвануть к тебе в эти три месяца. Но ты же у нас самостоятельная девушка и запретила ей приезжать. Она поняла, что ты из гордости этого не хочешь, но, наверное, ей все же надо было закрыть магазин и поехать к тебе. При ней бы этот ублюдок не распускал руки.
— Я справилась, — ответила Кло. Она знала, что мать бы просто разорилась, если бы закрыла свою кулинарию хоть на время.
К ним подошла Стелла и протянула старую вельветовую куртку, которая была ей теперь велика. Сняла с дочери фартук.
— Мальчики, прогуляйте Кло. Она сегодня трудится с трех утра. И не лезьте к ней с вопросами. Росс больше здесь не появится.
— Застегнись, Хвостик. На улице холодно. У тебя уже выступили красно-рыжие волосы, слава богу. Недельки через две еще и веснушки вылезут, — сказал Дэн, в шутку дернув ее за волосы. Ее братья могли подшучивать над ней на правах старших и частенько этим пользовались без всяких церемоний.
— Возьмите меня с собой поиграть! — противным детским голосом заканючила Кло. — А если не возьмете, я расскажу маме, что вы натворили.
