Книга Страсть по-итальянски - Пенни Джордан

Прошел уже целый час с тех пор, как она распрощалась с Марко. Целый час Лили просидела на краешке кровати, так и не переодевшись, в напряжении не сводя глаз с двери. Двери, кстати сказать, она заперла – и ту, что вела в спальню, и входную в номер. Так, для самоуспокоения. Правда, покоя от этого не наступило. Лили понимала, что не сможет считать себя в безопасности до тех пор, пока Антон Гиллмэн не покинет отель.

С тех пор как она переступила порог своего номера, чувство страха все усиливалось с каждой минутой. Лили попыталась рассуждать логически, успокоиться. Она постоянно твердила себе, что ей давно уже не четырнадцать, что она взрослая женщина, но легче почему-то от этого не становилось. В конце концов она так себя накрутила, что совершенно перестала хоть как-то контролировать свой страх, он затопил ее с ног до головы. Ведь Антон знает, в каком номере она остановилась. Сама, растяпа, виновата! Теперь ничто не могло ее успокоить, даже тот факт, что все двери заперты.

Лили взглянула на часы. Уже перевалило за полночь. Впереди самые трудные – самые темные и тяжелые ночные – часы, которые ей предстоит провести один на один со своими страхами. Она даже глаза прикрыть не решалась, зная, что из памяти тут же всплывут мерзкие сцены. Вдруг стеклянная дверь на балкон тихонько зазвенела под порывом ветра, и бедняжка вздрогнула от ужаса, а сердце заколотилось, как сумасшедшее, словно пытаясь разбиться о ребра и покончить с этой мукой.

И тут она вспомнила недавний сон и свои ощущения после него. Забрезжил робкий, бледненький, но все же лучик надежды. Да, есть на свете место – единственное, где она может почувствовать себя в безопасности. И единственный человек, с которым ей будет спокойно, если она только, разумеется, наберется храбрости – или наглости – обратиться к нему. С Марко ей сейчас было бы намного комфортнее. Если рассказать ему про Антона, можно больше будет не бояться.

Решив действовать немедленно, чтобы, не дай бог, не начать размышлять и не передумать, Лили вскочила с кровати, отперла дверь в спальню и чуть ли не бегом бросилась к входной двери, словно за ней уже гонится похотливый маньяк. Лишь на мгновение она притормозила, чтобы схватить сумочку, затем открыла дверь, выглянула в коридор, проверяя, нет ли там кого, и ринулась к номеру Марко.

Князь ди Лючецци только что вышел из душа. Он как раз недовольно размышлял о том, насколько рад оказаться наконец один в своем номере подальше от этой Райтингтон, которая почему-то лишает его способности контролировать свои реакции, как вдруг раздался нервный стук в дверь. Звук был такой, что Марко шестым чувством ощутил: что-то случилось, нужна его помощь. На ходу обматывая вокруг бедер полотенце, он в два счета достиг двери.

Он не знал, кого ожидал увидеть, но уж не Лили, это точно. Мало того что она явилась к его дверям, так еще тут же, не дожидаясь приглашения, ломанулась в комнату – единственное на данный момент место, где он надеялся отдохнуть от бури противоречивых чувств, ею же и вызываемых.

«Все. Наконец-то в безопасности. Можно вздохнуть спокойно!» Лили была настолько погружена в свои переживания, что лишь теперь заметила капли воды на обнаженной груди Марко. Голова тоже мокрая, а из одежды вообще одно лишь полотенце. Взгляд ее заметался, она изо всех сил пыталась переключиться на что-нибудь другое, но никак не могла. И душа и тело мгновенно отреагировали на присутствие этого мужчины, да настолько сильно, что она забыла, зачем, собственно, пришла.

Марко всегда считал умение и право контролировать ход событий фундаментом своей жизни. Только он решал, кого допустить в свой круг и когда. Никто ни разу еще не посягнул на эти святыни, и так и должно было быть впредь. Но вот Лили – эта незваная и нежданная гостья – буквально вламывается к нему в номер. Она перешла черту, нарушила его личное пространство. А это было табу: нарушение личного пространства чревато нарушением эмоциональной независимости и устойчивости. И этого Марко допускать не собирался.

Положение обязывало его вести активную общественную жизнь. Он постоянно был на виду, отчего тема личного пространства становилась еще более актуальной. То же касалось и личной жизни. Марко-любовник считал своим долгом доставить партнерше удовольствие, но Марко-мужчина предпочитал после этого просыпаться в своей постели один.

Лили ворвалась в его личное пространство и теперь смотрит на него так, словно… «Она хоть понимает, что со мной творится, когда она вот так вот смотрит? Ну разумеется, понимает. Каждый ход просчитан…» – мрачно раздумывал он.

Марко отдавал себе отчет в том, что тело его выглядит неплохо, ведь он питался исключительно правильно, да и на спорт время находил. Но этот ее зачарованный взгляд… Она смотрит так, словно он самый распрекрасный мужчина на планете! Весьма и весьма приятно для мужского самолюбия! И не только для самолюбия, надо сказать. Тело тоже глухо не осталось… «Не будем забывать, эта женщина – мастер манипуляции. Не знаю, что уж ее ко мне привело сейчас, но точно не внезапно нахлынувшая страсть, как бы она ни старалась ее изобразить!» – заключил Марко про себя и твердо потребовал объяснений от гостьи:

– Чему обязан столь неожиданным визитом? Вы что-то хотели?

Звук его голоса разрушил очарование момента, вмиг уничтожил иллюзию близости, возникшую от вида его полуобнаженного тела. Нарочитая учтивость фраз вернула Лили с небес на землю.

– У меня не было выбора. Мы с Антоном не виделись много лет, и эта встреча… Все так неожиданно… И он теперь знает, в каком я номере. Я просто не могла там оставаться. Он… – Вновь нахлынувший страх заставил ее прерваться на полуслове.

– Антон? – переспросил Марко, раздумывая про себя, что правильнее всего было бы выставить ее сейчас вон из номера. А еще правильнее – вообще из своей жизни.

– Да, Антон. Антон Гиллмэн. – Даже от звука этого имени по телу Лили прокатилась волна ужаса. Заметив это, Марко нахмурился и уточнил:

– Это мужчина, с которым вы общались в фойе после ужина?

Лили кивнула.

– И вы сообщили ему номер своей комнаты?

– Нет, я уронила ключ, и он сам увидел. Теперь боюсь, что наведается в гости.

– У него есть на то причины?

Выражение лица Лили смутило Марко. Это был настоящий животный страх, ничем не прикрытый. Страх плескался в глазах и слышался в голосе. Опять помимо своей воли мужчина почувствовал, как в нем просыпается защитник. Ему решительно захотелось успокоить и утешить ее.

Поддаваться этому инстинктивному желанию было ни в коем случае нельзя. Марко попытался взять себя в руки и упрямо повторил:

– Зачем бы ему приходить к вам?

Лили снова передернуло, когда она вспомнила о целях предполагаемого визита Антона. Выражение ее лица вдруг вызвало в памяти Марко давно похороненные там воспоминания. Он увидел перед собой Оливию, всю в синяках и кровоподтеках, рыдавшую перед ним, умолявшую спасти ее от тогдашнего скорого на расправу дружка и увезти домой. Затем через каких-нибудь несколько часов она уже твердила, что никто и никогда не сможет разлучить ее с любимым и что его жестокость объясняется лишь безграничной любовью и ревностью.