Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
– У Сашки, что ли, отбить? – сквозь слезы засмеялась я.
– Зачем отбивать? – на полном серьезе продолжала моя подруга. – Может, среди ее знакомых найдется пока еще бесхозный! Знаешь, бывают такие – робкие, но не в ущерб качеству. Как говорят, в тихом омуте черти водятся. Может ведь настоящий вулкан оказаться. И потом это сейчас вообще модно и в тенденции, чтобы женщина сама в возрасте, а мужик молоденький. Специалисты, между прочим, утверждают, что идеальное сочетание возрастов, это когда мужику лет двадцать—двадцать пять, а женщине сорок пять. У обоих пик сексуальности. Оба хотят. Мужик много может, а женщина все умеет. Говорят, самый смак.
– Что ж ты сама-то теряешься?
Слезы мои уже высохли, уступив место смеху, который я с трудом сдерживала, чтобы не обидеть подругу. Она вложила в свои слова столько страсти! Неужто саму на юношей потянуло?
– У меня Вовка есть, пока обойдусь. Но вот если он, сволочь, еще раз загуляет…
Прозвучало это скорее не угрожающе, а как затаенное желание, чтобы все именно так и случилось.
– Алка, неужели тогда молодого заведешь?
– Тогда и посмотрим! – рявкнула она. – И вообще, не заговаривай мне зубы. Мы сейчас твои проблемы обсуждаем.
– Нет, молодые меня не возбуждают. Педофильских склонностей не имею.
– Двадцать пять лет – это совсем не педофильские склонности.
– Да ну. Они и в двадцать пять еще какие-то молочные. Мои сексуальные рецепторы на них не реагируют.
– Глаша, ты себе просто это внушила.
– И не думала внушать. Ну не возбуждает меня зеленая молодежь.
– Возьми чуть постарше, – деловито продолжила Алка. – Лет тридцати пяти. В этом возрасте иной мужик уже не очень хорошо сохранился и по виду тянет на сорок с гаком. Считай, твой ровесник, а значит, для твоих рецепторов вполне подходит. К тому же многие в этом возрасте теперь освобождаются. После первого брака развелись, а во второй еще не вступили.
– Этим я не подойду. Их как раз на двадцатилетних тянет. На свежачок.
– Глаша! Ну почему у тебя с мужиками вечно полная безнадега? – возмутилась Алла.
– Потому что чувства невозможно запланировать. Они или приходят, или нет.
– Глупости! Если ты хочешь влюбиться, то должна на это настроиться. А у тебя башка чем угодно занята: работой, девчонками, хозяйством. Всем, кроме дела.
– Дела? – переспросила я. – Мне кажется, как раз наоборот: дело – это моя работа, мои дочери, хозяйство наконец.
– Именно в этом и заключается твоя глубочайшая ошибка, – назидательно произнесла Алла. – Чтобы заполучить мужика, надо как следует поработать. Не менее, между прочим, серьезное и трудное дело, чем организовывать наши праздники. Требуется полная отдача. Вот в двадцать лет ресничками хлопнешь, бедрышками поведешь, и мужик твой с потрохами. А когда сорок пять, сама понимаешь. Реснички могут и отвалиться, а бедрышком можно что-нибудь своротить.
– Алка, не путай меня с собой. У меня с объемом бедер пока порядок, нормы не превышаю, – на меня вдруг напала стервозность.
– Тургор все равно не тот, – оставив без внимания мой выпад, заметила Алка.
– Какой еще тургор? – не поняла я.
– Темнота. Тургор – это упругость кожи. И мяса тоже, – подумав, добавила она. – А уж о конкуренции в нашем возрасте вообще молчу. Хорошего мужика добиться – как войну выиграть.
– Знаешь, что-то мне не хочется кого-то с боем брать. И кроме того, ты, Алка, абсолютно не права. Вот я на Сашку и ее подружек гляжу. Двадцать с небольшим лет, ресницы, бедра и тургор твой – в полном порядке. Все при них. Умницы-красавицы. И почти все не замужем.
– Не путай божий дар с яичницей, – устало выдохнула Алла. – Ты и меня не слушаешь, и у самой в голове полная каша. Давай-ка разложим по полочкам. Замужество, женитьба, жених, свадьба – это одна полочка. Любовник, чувства, секс – совсем другая. Пусть Саша и ее подруги не замужем, но у каждой из них, уверена, есть мужик. Хоть какой-нибудь, хоть завалящий. А у иных, может, даже два, а может, и больше. Иными словами, у них отношения, секс, а у тебя – вообще ничего и никого. И в этом твоя основная трудность. Сколько уже лет ты одна?
– Да лет девять… нет, десять, – посчитала я.
– Господи, неужели уже десять! – Алка присвистнула. – Надо же, время летит. Слушай, подруга, у тебя же тело – совсем не обихожено!
– У меня душа обихожена, – немного обиделась я.
– Душу пока оставим в покое.
– Считаешь, тело важнее?
– У тела времени меньше осталось, чем у твоей души. Она у тебя и в шестьдесят такой останется, а с телом – беда.
В железной логике Алке не откажешь. До чего четко сформулировала!
– Телом надо успеть попользоваться, пока еще есть чем, – добавила она. – Ох, где бы тебе мужика найти? Как же я раньше об этом не подумала.
– Раньше нам с тобой некогда было. Вели борьбу за существование, – напомнила я.
– Точно. Лучшие годы неизвестно на что угрохали.
– Зато мы теперь обе самостоятельные женщины.
– Твоя правда, – согласилась она. – Видимо, у тебя, Глаша, весь пар на это и уходил. А теперь жизнь устаканилась, девки подросли, вот ты и затосковала. Может, кого-нибудь из Вовкиных приятелей подкинуть? Но какие-то они все некондиционные. Да ты и сама их знаешь. Ну просто кривой, хромой и горбатый из анекдотов. Один пьет запойно, другой любит девочек не старше восемнадцати, любил бы и помоложе, но уверяет, что чтит Уголовный кодекс, в чем я лично сильно сомневаюсь. Земсков – импотент. Это все знают, да он и сам об этом на каждом шагу говорит. Он даже на платонические чувства не способен. У него единственная любовь – деньги. У Карамышева жена – настоящая баба яга, следит за каждым его шагом. И ростом он не вышел, на полголовы ниже тебя. На фига тебе такие? Кто еще остался? А-а, Лебедев!
Лебедева я помнила смутно, поэтому полюбопытствовала:
– С ним-то какие проблемы?
– Место жительства. Он теперь в Лондоне. Практически постоянно. Последние два года сюда не приезжал. Зато у него жены нету. Два года назад точно не было. Сперва-то, когда уезжал, где-то себе в жены англичанку нашел, чтобы там было легче осесть. Но после у них не заладилось, и они то ли развелись, то ли она вообще померла, наверняка не скажу, забыла. И про наследство не помню. Какая-то там история интересная. То ли жена что-то от кого-то получила, то ли Лебедев после нее получил… Совсем голова дырявая. Ничего не помню. Слушай, – почти пропела она. – Я придумала. Ты покупаешь себе тур в Лондон. Я тебе даю с собой какую-нибудь фигню, и ты заезжаешь к Лебедеву якобы передать от меня посылку. Все как бы невзначай. Чинно и благородно. На месте осматриваешься. Если выясняется, что путь свободен, то есть никакой жены по-прежнему нету, начинаешь работу. Там это просто. У всех наших жуткая ностальгия. Они землякам до поросячьего визга радуются. Тем более заехала симпатичная женщина, с которой у него куча общих знакомых. Наверняка он тебя куда-нибудь пригласит, отношения завяжутся, потом переписываться начнете…
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
