Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
– Копья вниз! – гаркнул Дмитрий и, опустив забрало на шлеме, прильнул к крупу скакуна.
– Копья вниз, щиты поднять! – продублировал команду басом Федор. В таком небольшом отряде и первую команду все слышали, но порядок есть порядок, на порядке любое хорошее войско держится. Двадцать пять копий опустились как одно – выучка в войске была отменная, уж сколько лет в пустыне этой службу несли. Магоги же, похоже, даже слов таких не ведали. У них в воинском искусстве главное – громко да грозно кричать, ну и количеством давить. Результат первой сшибки был предсказуем: не имеющие длинных копий магоги кричали от боли и валились со спин своих диковинных зверей, проткнутые остриями, оружие же дикарей до всадников не доставало. Вооружены магоги были скверно: дубины, вырезанные из дерева, топоры каменные. Попадались, правда, и кривые южные сабли, явно добытые в предыдущих схватках, сами же магоги металла не ковали.
Смяв десятка три магогов первым наскоком, воины-берендеи оказались со всех сторон окружены орущими дикарями. «То все присказка была, – подумал Федор, – сказка, она сейчас начнется». Магогов, конечно, было много, однако в этом не только их сила, но и слабость: пытаясь добраться до воинов, они мешали друг другу и вопили друг на друга ничуть не меньше, чем на берендеев, те же сражались молча. Ставшие неудобными в тесном сражении копья были брошены на землю, в ход пошли булавы и мечи. Только Дмитрий оставался с копьем, и то, что происходило вокруг него, иначе как сказкой назвать было затруднительно. Копье сверкало с такой скоростью, что даже Федор, уж на что не первый год в седле, и то не всегда успевал уследить. Дмитрий пробивал своим копьем очередного дикаря, и уже через мгновение, выдернутое у того из груди, копье разило нового магога с другой стороны. Дикари валились один за другим, Дмитрий убивал их быстрей, чем они успевали подскакивать к нему. На Федора тоже кинулись несколько дикарей, он ударил палицей по голове самого первого и закрылся щитом от остальных. Те наносили удары сильно, но бестолково, щит с лесным волком, символом царства берендеев, отражал эти удары с легкостью. Наконец, улучив момент и подгадав между ударами, Федор сделал новый выпад, и, хоть удар пришелся вскользь, не имеющий никаких доспехов голый дикарь заорал от боли и рухнул на землю. Конь тут же наступил на него копытами, и крики дикаря стихли. Неожиданно мощный удар сзади заставил Федора покачнуться – один из дикарей сумел подобраться со спины. Всадники старались прикрывать друг друга, но их было слишком мало, чтобы занять всех магогов. Федор попытался развернуться и снова пропустил удар, на этот раз слева. Взмахнув руками, он упал на песок к уже лежащим плотным ковром дикарям. Очередной магог попытался ударить его сверху, но удар удалось отразить щитом. Дикарь спрыгнул вниз и, дико крича, занес свой каменный топор, но Федор не стал ждать удара, а сам пнул дикаря ногой в пах и, когда тот согнулся от боли, врезал ему со всей силы палицей по голове. Удар получился знатным, дикарь отлетел в сторону, как тряпичная кукла. Федор поднялся на ноги все же чуть медленней, чем ему хотелось бы, и огляделся в поисках очередного противника, но магоги уже бросили добычу и бежали в разные стороны, не переставая, впрочем, при этом голосить во все горло.
– Все живы? – громко спросил он. – Кто умер, тому можно не отзываться.
Один за другим воины-берендеи откликались, пока наконец не отозвались все. У некоторых были легкие раны и почти у всех ушибы, но в этот раз обошлось без потерь. «Хороший бой», – подумал Федор. Сам он убил пятерых: двоих первым наскоком и троих в рукопашной. Дмитрий весело помахивал копьем возле целой горы мертвых противников: ну что, людоеды, такого-то вы не ждали! Он был почти вдвое моложе любого другого из уже пожилых воинов отряда, и командовал он ими не только потому, что являлся наследником последнего царя, Берендея Шестого. Дмитрий был богатырем. День, когда в семье царя берендеев родился первый в истории царства богатырь, был самым радостным днем для многих: казалось, будущее у царства – светлое и радостное. Произошло это аккурат за год до того, как Кощей разбил Финиста – Ясного Сокола на Калиновом поле. На том самом поле, где полегло от огня Горыныча три полка царства берендеев под знаменами лесного волка.
Историю своего царства Федор знал хорошо. Однажды кочевое племя степняков после очередного набега на земли княжества Рязанского собралось на совет. Какие слова там произносились, то ветер унес давно, а решение было одно – жить отныне не грабежом, а трудом. Настороженно отнеслись к новым соседям рязанцы, даже после того, как вождь племени всю добычу им обратно вернул. Заняв земли на краю степей, в болотах да камнях, начали берендеи осваивать непривычное для себя дело. Получилось плохо, урожай взошел слабый, и в племени грозил начаться голод. И тут вождь, получивший впоследствии имя Берендея первого, сделал самый важный шаг, который и определил всю судьбу берендеев на столетия. Он не стал поднимать племя в новый набег или просить еду у соседей, с опаской косившихся на пришлых чужаков, но попросил науку. Попросил он показать, как правильно сеять рожь да разводить животных, как рассчитывать циклы природные и другие знания, что степняки не ведают. Рязанцы да черниговцы подумали промеж себя и помощь эту ему оказали, начали учить степняков. Тяжко поначалу пришлось племени, но только еще при жизни царя Берендея первого в царстве уже хорошие урожаи снимали. Не было с тех пор у Рязанского да Черниговского княжеств более верного союзника в любой войне, что русичи вели, и полки берендеев с ними теперь рядом стояли. Научившиеся ковке и обработке металла, бывшие степняки лошадей не разлюбили, а потому лучшая конница всегда из этих земель была. И вот наконец, спустя пять поколений, у Берендея Шестого родился не просто сын, а богатырь русский. Всем было понятно, что это значило – сама земля Русская берендеев как своих приняла. Даже набег Тугарина они пережили, а вот с Кощеем не вышло. Те, кто не полег на Калиновом поле, отошли через степь скитаться, пока Шамаханское царство их не приютило в обмен на охрану путей караванных да рубежей от опасностей разных, таких как давешние магоги, а то и похуже чего. От всего войска один старый полк и остался, да еще новый вот недавно собрали, но в нем уже те, кто земель родного царства в глаза не видели; те, кто в этой пустыне выросли и родились. Поначалу-то думали, что ненадолго, а оно вон как обернулось. Не пойдешь же с такими силами на Кощея, который все объединенное войско Руси одолел, со змеем своим. И все же каждый из старого полка верил: однажды придет день – вернемся, посчитаемся с Кощеем да спасем тех, кто под игом его остался; если, конечно, не съели всех оставшихся упыри Кощеевы.
Воины-берендеи помогали спасенным караванщикам поймать горбатых зверей магогов, которых караванщики называли бьюргъюдами и которых берендеи быстро перекрестили в верблюдов, потому как выговорить это слово было им не под силу. Солнце взошло уже довольно высоко, и пора было возвращаться в лагерь. Федор пристроил своего коня к верблюду главного караванщика, Мурзы. Вид тот имел пестрый, как это обычно и принято у караванщиков. Какие-то платки, обрывки и отрезы тканей обильно украшали его богатый халат.
– Клянусь духами предков, появись вы на несколько часов раньше – и караван можно было бы спасти! – Мурза горестно взмахнул руками. – Сколько же всего погибло – дерево сандаловое, шелк из далеких земель китайских, парча… Эти магоги – сущие варвары, я просто разорен!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
