Я вдруг заметил, что Татьяна с недоумением смотрит на замок, висевший как-то не так, и крикнул нашему водителю, уже севшему в машину, но еще не успевшему хлопнуть дверью:
– Гоша, подожди! Подожди, у нас ЧП, кажется…
– Что такое? – Игорь Николаевич спрыгнул с высокого сиденья и подошел к нам. – Залезли?!
– Сейчас увидим. Давай Таня, заходи, проверяй. Мы с тобой.
Она в волнении шагнула на крыльцо, я – рядом с ней, Гоша – следом. В избе было не то чтобы, как говорится, Мамай прошел, но какой-то «татаро-монгол» среднего пошиба побывал точно. Ящики были выдвинуты, дверцы буфета открыты.
– Что пропало, сможешь определить? – спросил я ее.
– Не знаю, – призналась Татьяна.
– Не волнуйся, Таня, смотри внимательно, – посоветовал Гоша.
– Начни с денег, – подсказал я. – Деньги в доме были?
– Были какие-то у тети… Вот здесь. – Она открыла пластмассового Тараса Бульбу, внутри полого, в котором Танина тетка прятала некоторые сбережения. – Теперь нет.
– Ясно. Драгоценности?
– Да какие у нее драгоценности? Кольцо и цепочку тетя надела на себя, а больше я ничего у нее не видела.
– Какие-то ценные вещи? Одежда?
– Вроде бы все здесь.
– Надо Мусора звать, – сказал Гоша, – это его дело.
– Ты прав, – поддержал я Гошу, – надо звать мента!
– Может, ничего еще не пропало? Тете надо бы позвонить… – засомневалась Татьяна.
– Давно у нас не шалили, – воскликнул местный авторитет.
– Может, съездишь все же за ментом, Гоша? – попросил я и вздохнул: – Эх, пропал вечер…
Когда он уехал, я сказал Татьяне:
– Пойду, закину вещи и вернусь. Не переживай, слышишь?
Она молча кивнула.
То, что на двери и моего дома с замком, мягко говоря, оказалось не все в порядке, он валялся рядом на траве, не вызвало у меня удивления. «Слава богу, что у нас брать нечего, – подумал я, но, когда вошел в избу, меня прострелило: – Ружье!»
Шкаф был взломан. Да и долго ли его открыть, обычный бельевой шкаф? Что с того, что я запер его на ключ? Одно верное движение инструментом – и готово! Само орудие лежало тут же, на полу, – мой собственный топор. По-видимому, воры не планировали сразу после кражи уходить партизанить в леса, поэтому его не взяли. А вот ружья и патронов на месте не оказалось.
Я вернулся к Татьяне, «обрадовав» ее новостью, что мы теперь «друзья по несчастью». Вдруг послышался звук мотора, который прервался под окнами Татьяны, и в комнате появился Гоша, следом за ним вошло лицо официальное со словами:
– Здравствуйте. Ну, что тут у вас?
– Кража со взломом, – сказал я.
– А вы, простите, кто? – начал Мусор раздувать «официалку», словно не знал, кто я такой.
– Я – второй потерпевший.
– У Андрея тоже в дом залезли, – известила Татьяна почему-то Гошу, а не милиционера.
– Правда, что ли? Вот шакалы! Что пропало, Андрей?
– Ружье.
– О-о-ой! – Гоша сильно расстроился. – Говорили тебе, бери с собой!
– Я то же самое подумал, Гоша.
Мент Митя какое-то время не перебивал наш разговор, потом, видно, спохватился, кто тут нынче должен быть за главного, и обратился ко мне:
– Так, вы идите к себе, пока…
– Да можно и на «ты», – предложил я ему.
– Хорошо, – кивнул он, но так, что было видно: на «ты» переходить не собирается. – Идите к себе. Я допрошу первую потерпевшую, потом зайду к вам. Николаич, ты тоже иди пока…
– Хорошо, Митя, работай, – согласился Гоша, – пойдем, Андрей.
То, что моего авторитетного друга поперли вместе со мной, немного смягчило обиду.
– Татьяна, я зайду потом, – пообещал я хозяйке. Мент зыркнул на меня глазами, словно хотел спросить: «Это еще зачем?» Даже не просто спросить – призвать к ответу! Ох, не нравится что-то мне этот мусор!
Мити так долго не было, что мы с Игорем Николаевичем успели выпить по три чашки чая, и я стал не на шутку ревновать! Еще немного – и не выдержал бы, пошел проверять, что он там делает. К счастью, он наконец появился.
– Ну, Николаич, давай я теперь тут человека опрошу.
– Давай, Митя, давай, – вновь проявил Гоша лояльность властям.
– Татьяну поддержи там пока, – тихо сказал я ему, но мент услышал и вновь на меня как-то странно посмотрел. Со мной он закончил гораздо быстрее, чем с моей соседкой, как мне показалось. Все записал, дал прочитать, подписать свои каракули и ушел, умело скрывая от меня свое сопереживание потерпевшему. Кажется, дай ему волю, так и сказал бы: «Понаехали тут городские! Возись с вами».
Когда я шел к Татьяне, Гоша выходил от нее.
– Переживает, – доложил он мне. – Говорит, не надо было за дровами ездить.
Увидев меня наконец одного, Татьяна сразу поднялась, шагнула навстречу, я обнял ее, прижал к себе и почувствовал, что она плачет.
– Ты что, Таня, из-за чего?
Она только помотала головой, мол, ничего, сейчас пройдет.
– Давай заниматься грибами? Эти жулики не смогут сорвать нам корпоратив!
– Нам? – улыбнулась она.
– Тебе, – вздохнул я. – Ты ведь меня не пригласишь на ваш праздник?
– Может, и приглашу, – многообещающе сказала она и добавила: – Ты весь в грязи. Надо бы баню затопить, только воды принеси.
– Ну, с этим я легко управлюсь, – заверил я ее. – Ты начинай разбирать грибы, а я все сделаю и присоединюсь к тебе. Пока баня топится, мы управимся.
– Грибов много, – засомневалась хозяйка.
– Но и нас немало! Целых двое. К тому же мы – в тельняшках, – раздвинул я камуфлированную куртку на груди.
– Пойдем, я тебе все покажу, – сказала Татьяна, и я прошел за ней в сени. – Вот ведра, – показала она. Я тут же подхватил их. – Колодец ты знаешь где.
К бане через огород вела ухоженная дорожка. Таня включила свет в предбаннике и в парилке.
– Вот котел, а тут надо открыть заслонку.
– Я разберусь, – заверил я ее.
Она посмотрела мне в глаза, и я увидел знакомых чертей в двух омутах.
Чистка грибов прошла словно в забытьи. Я несколько раз ходил подкладывать дрова, следил за процессом. Татьяна вполне доверилась мне, только в последний раз пошла проверить сама. Вернувшись, сказала:
– Кажется, баня готова.
– Грибы – тоже, – сказал я, откладывая в сторону нож. – Я схожу за чистым бельем, пойду помоюсь и скоро вернусь.
А потом мы долго сидели в избе, выключив свет, за неимением камина – перед русской печью, в которой развели огонь просто так, чтобы смотреть на него, пока Татьяна не произнесла неуверенным голосом:
