– В завтрак, – строго ответила я и повесила трубку…
Клавдио сидел в ресторане и медленно жевал. Я обнаружила его в дальнем углу зала. Постояла за пальмой… Что за толстокожий мужчина! Он совершенно не чувствовал, как я на него таращусь. «Избушка-избушка, повернись к тарелке задницей, а ко мне личиком», – прошептала я. Он обернулся и покраснел. Вероятно, от удовольствия видеть меня…
– Ранняя птичка клювик протирает? – осведомилась я.
Клавдио поперхнулся и развел руками. Мол, он не виноват, что я так поздно просыпаюсь. И пришлось ему завтракать в одиночестве. А после завтрака в одиночестве он пойдет в одиночестве бродить по острову…
– Ну-ну, – подытожила я. – На террасе, мне кажется, будет попрохладнее…
И, помахивая ручонкой, как веером, я отправилась пить кофе на террасу. Ничего не поделаешь – у каждого дядюшки свой адюльтер. И у каждой невозможной Валерии – тоже.
На террасе я выбрала угловой столик. Понаблюдала, как Клавдио спешно покидает отель, и закурила, наслаждаясь видом побережья. А на самом деле меня беспокоило, чтобы морской причал не загораживала какая-нибудь ветвистая зараза. Елка или пальма. Море, дорога вдоль побережья, пляжные зонтики – это причальный антураж. Вчера я подслушала один интересный разговор между Клавдио и Кики и теперь хотела проследить за его развитием… «Ах, волна, ах, чудный воздух, ах, остров, темнеющий вдали… Ты бы хотел, дорогой, оказаться со мною на острове? Только ты и я. Бамбуковая хижина, моя любовь и шелест волн, опять же под мои вздохи…»
Режиссер объявился на террасе, когда спектакль был в самом разгаре.
– Я получил еще одну фотографию, – сообщил мне Милош.
Эти фотографии беспокоили меня гораздо больше, чем Милоша. Только я не орала по ночам и не прыгала, как Тарзан.
– Посмотри-ка, друг мой, на причал. – Я протянула Милошу свой театральный бинокль.
Вытащила нахально из пляжной сумочки. Милош слегка удивился, но взял бинокль и принялся изучать окрестности.
– На причале Клавдио и Кики, – сообщила я.
В дамской сумочке может заваляться все что угодно. Но бинокль я притащила с собой специально. От моих интонаций можно иногда описаться.
– Что такое «кики»? – заинтересовался Милош.
– Любовница Клавдио.
И, стало быть, я – обманутая жена, которая страдает… А на самом деле Кики приплыла вместе со всеми. На том же морском пароме. И строила Милошу глазки довольно продолжительное время…
– Нет, это не она, – задумчиво произнес Милош, имея в виду злополучные фотографии.
Конечно же не она… Однако на пароме наш режиссер все больше таращился на меня. И Кики осталась незамеченной…
– Неверный муж – повод для развода, – подытожила я, потому что спектакль заканчивался и от Милоша требовалось какое-нибудь продолжение. В виде душевной и сексуальной поддержки.
– Теперь мы сбежим в Мексику? – спросил Милош, когда уяснил, что дама его сердца свободна для романтической оргии.
«В Мексику? За каким чертом?»
– Нет, мы переедем в другой отель, – ответила я и вытащила свой безымянный пальчик из обручального колечка…
Пляжные романы. Пляжные романы состоят из песка, из девушки в бикини, из пустых обещаний. Пляжный роман смывается вместе с загаром, когда с каждым днем все бледнее становятся кожа и воспоминания. Пляжный роман продолжается две недели и заканчивается так же легко, как и начинается. У меня не пляжный роман.
– Сейчас мы пойдем и похороним Клавдио, – добавила я, разглядывая свое обручальное колечко на блюдечке.
– Как это? – испугался Милош.
Мужчины довольно пугливые создания. У них слишком развито воображение. Они представляют себе боль задолго до наступления боли. Поэтому нередко кричат от ужаса, когда ровным счетом еще ничего не происходит.
– Мы похороним Клавдио символически, – пояснила я.
А еще мужчины очень непонятливы, когда им не хочется чего-то понимать… Что реальная женщина – это тебе не продукт литературного творчества.
– Может быть, похороним Клавдио в пустой бутылке из-под текилы? – предложил Милош, когда мы вышли из отеля.
Но останавливаться у пляжного бара и пить мексиканскую самогонку я не захотела. Меня тянуло на причал, где море разбивалось о волнорезы, где точки расставлялись над буквами «i» и где Клавдио о чем-то договорился с Кики… В общем-то, я поступала так, как требовали того обстоятельства.
– Аминь! – заключила я и выбросила свое обручальное колечко в море.
– Красиво, – оценил мою выходку Милош.
– Пойдем собирать вещи, – сказала я…
(Разговаривай со мною, Милош, разговаривай. Сейчас подходящее время для болтовни, для пустых обещаний, для объяснений в любви. «Кап, кап, кап», – ты слышишь, Милош, как проходит жизнь, пустая и непонятная. «Кап, кап, кап» – и мне уже двадцать шесть, и тебе под сорок. Убеди меня, Милош, что не надо совершать ничего ужасного. Я буду вспоминать твой голос, твою интонацию, я буду вспоминать эти разноцветные пляжные зонтики, окрашенные твоей интонацией, и смеяться от радости, что ничего не совершила. «Кап, кап, кап», – какое счастье…)
Я предложила Милошу переехать в отель «Диоген». Милош засомневался: «Клавдио сразу же нас найдет».
– А я не собираюсь скрываться, друг мой. Мы поселимся в «Диогене» открыто, как супружеская пара, как любовники, как коллеги по работе, как пара поношенных туфель, потому что отныне я не считаю себя замужем за Клавдио. Если повезет – будем радоваться жизни, если не повезет – «можешь выгнать меня утром к чертовой матери».
– На это особенно не рассчитывай, – вставил словечко Милош и припечатал меня к ресепшену под самым носом у портье.
– Почту забирать будете? – спросил портье, поглядывая в потолок.
Мы целовались с Милошем так страстно, что портье убрал со стойки все посторонние предметы – кроме моих рук, разумеется. Иначе наше моральное падение случилось бы неминуемо. Опытный портье понимал, что трогать мои руки сейчас нельзя. Это точка опоры, без которой перевернется весь мир.
– Вам сегодня нужны скандалы? – спросила я у портье между поцелуями.
– Сегодня – нет, – отвечал портье. – Сегодня – уже были.
– Тогда пересылайте нашу почту в «Диоген», – распорядилась я. – Мы туда переезжаем.
– О’кей! – согласился портье. – Я так и подумал…
На упаковку вещей нам потребовалось не более получаса. Клавдио в номере не было, он шлялся где-то по острову вместе с Кики. Только благодаря этому обстоятельству «Афродите» удалось сохранить репутацию тихого местечка. Я молча пошвыряла свои вещи в чемоданы и вытолкнула чемоданы из номера, прямо под ноги Милошу. Раз и два! После чего мы спустились на лифте вниз.
– Такси? – предложил нам портье в холле.
