Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Вроде бы дело можно было считать законченным,но Эрасту Петровичу, человеку любопытному, не давало покоя одно маленькоенаблюдение. Ванда уже несколько раз украдкой посмотрела на часы, и коллежскомуасессору показалось, что в этих мимолетных взглядах ощущается растущеебеспокойство. Между тем стрелка на часах потихоньку приближалась к десяти —через пять минут будет ровно. Уж не ждет ли госпожа Ванда посетителя, и как разв десять? Не этим ли обстоятельством вызвана такая покладистость иоткровенность? Фандорин колебался. С одной стороны, интересно было узнать, когодожидается хозяйка в такой не ранний час. С другой стороны, Эраста Петровича сдетства приучили не навязывать своего общества дамам. Воспитанный человек, темболее уже получив то, за чем пришел, в подобной ситуации откланивается иуходит. Как быть?
Колебания разрешило такое здравое соображение:если дотянуть до десяти и дождаться гостя, то увидеть его, предположим,увидишь, но вот разговора при Эрасте Петровиче, увы, не состоится. А послушать,о чем будет разговор, ужасно хотелось.
Посему Эраст Петрович встал, поблагодарил заоткровенность и распрощался, чем доставил мадемуазель Ванде явное облегчение.Однако, выйдя из дверей флигеля, Фандорин не зашагал через двор, а остановился,как бы отряхивая соринку с плеча и оглянулся на окна — не смотрит ли Вандавслед. Не смотрела. Что естественно — всякая нормальная женщина, от которойтолько что ушел один гость и вот-вот придет другой, бросится не к окну, а кзеркалу.
На всякий случая оглянувшись еще и наосвещенные окна номеров, Эраст Петрович поставил ногу на бордюр стены, потомловко оперся о скос подоконника, подтянулся, и мгновение спустя оказался надокном вандиной спальни-гостиной, полуулегшись на горизонтальный выступ, что венчалверхний окаем окна. Боком молодой человек пристроился на узком карнизе, ногойуперся в бюст одной кариатиды, рукой ухватился за крепкую шею другой. Немногоповорочался и застыл, то есть, согласно науке японских ниндзя, «крадущихся»,превратился в камень, воду, траву. Растворился в ландшафте. В стратегическомсмысле позиция была идеальная: со двора Фандорина было не видно — темно, да итень от балкона обеспечивала дополнительное прикрытие; из комнаты тем более. Асам он видел весь двор и через раскрытое по летнему времени окно мог слышатьразговоры в гостиной. При желании и некоторой гуттаперчивости можно было дажесвеситься и заглянуть в щель между шторами.
Минус был один — неудобство положения.Нормальный человек в такой изогнутой позе, да еще на каменной подставке ширинойв четыре дюйма долго не продержался бы. Однако высшая ступень мастерства вдревнем искусстве «крадущихся» состоит вовсе не в умении убить противникаголыми руками или спрыгнуть с крепостной стены — о, нет. Главное достижение дляниндзя — постичь великую науку неподвижности. Лишь выдающийся мастер можетпростоять в течение шести или восьми часов, не двинув ни единым мускулом.Выдающимся мастером Эраст Петрович так и не стал, ибо обучался благородному истрашному искусству в слишком позднем возрасте, однако в данном случае можнобыло утешаться тем, что вряд ли слияние с ландшафтом продлится долго. Секретлюбого трудного деяния прост: нужно относиться к трудности не как к злу, а какк благу. Ведь главное наслаждение для благородного мужа — преодолениенесовершенств своей натуры. Вот о чем следует размышлять, когда несовершенстваособенно мучительны — например, ужасно впиваются каменным углом в бок.
На второй минуте наслаждения задняя дверь«Англии» распахнулась и появился мужской силуэт — плотный, уверенный, быстрый.Лицо Фандорин увидел только мельком, когда мужчина перед самой дверью вошел впрямоугольник падающего от окна света. Лицо как лицо, без особых примет:овальное, глаза близко посажены, волосы светлые, надбровные дуги чуть выступают,усы подкручены на прусский манер, нос средний, на квадратном подбородке ямочка.Незнакомец вошел к Ванде без стука, что само по себе уже было интересно. ЭрастПетрович напряг слух. Почти сразу же из комнаты донеслись голоса, и тутвыяснилось, что одного слуха недостаточно — пришлось напрячь еще и знаниенемецкого, ибо разговор происходил на языке Шиллера и Гете. В свое времягимназист Фандорин не слишком преуспел в этой науке, так что главный фокус впреодолении несовершенств естественным образом сместился от неудобства позы кинтеллектуальному напряжению. Нет худа без добра — про каменный угол как-тозабылось.
— Вы плохо мне служите, фройляйнТолле, — произнес резкий баритон. — Конечно, хорошо, что вы взялисьза ум и сделали то, что вам было велено. Но зачем было ломаться и попусту менянервировать? Я ведь не машина, а живой человек.
— В самом деле? — насмешливо ответилголос Ванды.
— Представьте себе. Вы все-таки выполнилизадание — превосходно. Но почему я должен узнавать об этом не от вас, а отзнакомого журналиста? Вы нарочно хотите меня злить? Не советую. — Вбаритоне прибавилось металла. — Помните ли вы, что я могу с вами сделать?
Вандин голос откликнулся устало:
— Помню, герр Кнабе, помню.
Тут Эраст Петрович осторожно перегнулся иглянул в комнату, но таинственный герр Кнабе стоял спиной. Он снял котелок, ибыло мало что видно: гладко зачесанные волосы (блондин третьей степени с легкимоттенком рыжины, определил специальным полицейским термином Фандорин) и толстуюкрасную шею (на вид никак не менее шестого размера).
— Ладно-ладно, я вас прощаю. Ну же, недуйтесь.
Посетитель потрепал хозяйку короткопалой рукойпо щеке и поцеловал ниже уха. Лицо Ванды было на свету, и Эраст Петровичувидел, как по тонким чертам пробежала гримаса отвращения.
К сожалению, пришлось прекратить визуальноенаблюдение — еще чуть-чуть, и Фандорин грохнулся бы вниз, что в данной ситуациибыло бы совсем некстати.
— Расскажите мне всё. — Голосмужчины стал вкрадчивым. — Как вы действовали? Вы использовали препарат,который я вам дал? Да или нет?
Молчание.
— Очевидно, нет. Вскрытие не обнаружилоследов яда — это мне известно Кто бы мог подумать, что дело дойдет до вскрытия?Ну же, что все-таки произошло? Или нам повезло, и он вдруг умер сам? Тогда эторука Провидения, вне всякого сомнения. Бог хранит нашу Германию. — Баритонвзволнованно дрогнул. — Да что вы все молчите?
Ванда глухо произнесла:
— Уходите. Я не могу вас сегодня видеть.
— Опять женские штучки. Как я от нихустал! Ладно-ладно, не сверкайте глазами. Свершилось великое дело, и этоглавное. Вы молодчина, фрейляйн Толле, и я ухожу. Но завтра вы мне всерасскажете. Это понадобится мне для отчета.
Звук продолжительного поцелуя. Эраст Петровичпоморщился, вспомнив отвращение на лице Ванды. Дверь хлопнула.
Герр Кнабе, насвистывая, пересек двор и исчез.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
