Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
Однако ее бесило, когда Хэтуэй, не всегда достаточно ловко обращавшийся со своей клюшкой, начинал то и дело терять мячи и трезвонить ей. Она все сделала, чтобы удалить его от остальных пациентов, чтобы никто больше не жаловался на стук мяча, но, уронив мяч, Хэтуэй неизменно звонил и требовал, чтобы ему кто-нибудь этот мяч подал. Хотя в изоляторе имелся лифт, на четвертый этаж редко кто забирался, и Дженни, увидев, что лифт занят, бегом понеслась наверх и, когда добралась до палаты Хэтуэя, сильно запыхалась и разозлилась.
— Я знаю, что для тебя значит эта игра, Хэтуэй, — сказала Дженни, — но сейчас твои звонки совершенно неуместны: нет у меня времени искать твой мяч! У меня Гарп потерялся!
Хэтуэй был, в общем, парнишка добродушный, но не слишком сообразительный, с одутловатым лицом, пока что абсолютно лишенным признаков растительности. Зато надо лбом у него вечно торчали рыжеватые космы, и одна прядь упорно свисала вниз, закрывая один из его водянистых глаз, поэтому у него была привычка мотать головой, откидывая упрямую прядь назад. Однако рыжие космы все равно снова падали ему на глаза, и по этой причине, а также в силу его высокого роста окружающие смотрели на Хэтуэя снизу вверх, тщетно пытаясь увидеть оба его глаза, но видели только широко вырезанные ноздри.
— Мисс Филдз, а знаете… — сказал Хэтуэй, и только тут Дженни заметила, что в руках у него нет клюшки для лакросса.
— Ну, что еще? — раздраженно буркнула Дженни. — Извини, у меня совершенно нет времени. Гарп куда-то потерялся, и я его ищу, ищу…
— А, — сказал Хэтуэй, — извините. — И огляделся по сторонам, словно Гарп мог прятаться где-то здесь, и повторил: — Извините, мисс Филдз, мне очень жаль, что я не могу помочь вам его искать… — и он беспомощно взглянул на свои загипсованные ноги.
Дженни легонько постучала пальцами по его загипсованному колену — словно в дверь комнаты, где кто-то спит.
— Ничего, не беспокойся, — сказала она. И замолчала, ожидая, что он все-таки скажет, зачем вызвал ее на четвертый этаж. Но Хэтуэй, казалось, совсем об этом забыл. — Эй, Хэтуэй! — окликнула она его и опять легонько постучала по гипсу, как бы желая узнать, есть ли кто дома. — Что тебе было нужно-то? Опять свой мяч потерял?
— Нет, — наконец отозвался Хэтуэй. — Я потерял клюшку.
И они оба машинально стали осматривать палату в надежде понять, куда же могла деться клюшка.
— Я спал, — объяснил Дженни Хэтуэй, — а когда проснулся, клюшки уже не было.
Сперва Дженни пришло в голову, что это дело рук Меклера, сущего проклятия для всего второго этажа изолятора. Обладавший блестящими способностями, но весьма язвительный и вредный, этот мальчик попадал в изолятор практически каждый месяц, по крайней мере дня на четыре. В свои шестнадцать лет он уже был заядлым курильщиком — действительно смолил непрерывно, одну за одной. Меклер редактировал все школьные издания и дважды получал высшие награды за свои работы по гуманитарным дисциплинам. Откровенно презирая то, чем кормили в школьной столовой, он питался исключительно кофе и бутербродами с яичницей, которые покупал в закусочной Бастера, где, по сути, и писал свои длинные (и обычно здорово просроченные), но совершенно блестящие курсовые работы и доклады. Ежемесячно попадая в изолятор на предмет излечения от последствий физического надругательства над своим желудком и нервной системой, Меклер всякий раз обращал свои блестящие способности на придумывание жутких выходок, ни одну из которых Дженни так никогда и не смогла вменить ему в вину. Один раз он «заварил» в заварном чайнике, отправленном в лабораторию, головастиков, и сотрудники лаборатории долго жаловались потом, что чай пахнет рыбой; в другой раз Меклер — Дженни была уверена, что это его работа! — наполнил презерватив яичным белком и аккуратно пристроил к ручке двери ее квартиры. Она прекрасно знала, что внутри «резинки» яичный белок — она потом обнаружила даже скорлупки от яиц. В своей сумочке. И никто иной, как Меклер, Дженни была уверена, организовал несколько лет назад во время эпидемии ветрянки совершенно идиотскую затею на третьем этаже изолятора: сперва мальчишки по очереди дрочили, а потом сломя голову неслись к микроскопам с горячей спермой в руке, чтоб проверить, не стали ли они стерильными в результате болезни.
Что же до клюшки для лакросса, то Дженни полагала, что просто украсть ее — совершенно не в стиле Меклера; он, скорее всего, просто прорезал бы дырку в ее сетке, а потом вложил бы ставшую бесполезной клюшку в руки спящего Хэтуэя.
— Знаешь, мне кажется, это Гарп взял твою клюшку, — сказала Дженни Хэтуэю. — Найдем Гарпа, найдется и клюшка. — И она (наверное, уже в сотый раз!) подавила желание убрать у Хэтуэя с глаз треклятый клок рыжих волос, но вместо этого просто ласково пожала пальцы его ног, торчавшие из гипса.
Итак, если Гарп решил поиграть в лакросс, размышляла Дженни, то куда он мог направиться? На улице уже темно, мячика совсем не видно, недолго его и потерять. Единственное место, где Гарп мог не услышать ее призыв по интеркому, — подземный туннель между пристройкой и изолятором. Он же — отличное место для игры в лакросс. Дженни это прекрасно знала. Она не раз прогоняла оттуда мальчишек, а однажды ей пришлось уже после полуночи разнимать там настоящую свалку.
Дженни спустилась на лифте прямо в подвал. Этот Хэтуэй, в сущности, парень очень приятный, думала она; неплохо бы и Гарпу вырасти таким же. Хотя лучше бы он вырос немного поумнее.
Хэтуэй соображал медленно, но все же вполне соображал. И очень надеялся, что с Гарпом ничего не случилось. Он совершенно искренне жалел, что не может подняться и помочь в поисках. Гарп частенько забегал к нему в палату. Хэтуэй ему нравился — еще бы, поверженный атлет с гипсом на обеих ногах! Это было куда интереснее, чем обычные ребята. Кроме того, Хэтуэй позволил Гарпу рисовать на его гипсе цветными карандашами, и теперь поверх многочисленных подписей, оставленных там приятелями Хэтуэя, красовались кривые, перекрученные морды и чудища, порожденные воображением Гарпа. Беспокоясь о Гарпе, Хэтуэй взглянул на эти рисунки и вдруг заметил мяч для лакросса, зажатый между загипсованными бедрами. Вот почему он его не почувствовал! Мяч лежал у него между ног, словно яйцо, которое Хэтуэй сам отложил и теперь высиживал. Интересно, как же это Гарп играет в лакросс без мяча?
Тут Хэтуэй услышал воркованье голубей и сразу понял, что Гарп вовсе не играет в лакросс! Ну конечно, голуби! Он не раз жаловался Гарпу на этих проклятых птиц, которые не давали ему спать своим воркованьем и бесконечной возней под карнизом и в водосточном желобе под крутой шиферной крышей. Это действительно была настоящая проблема для тех, кому приходилось спать на четвертом, самом верхнем этаже Стиринг-скул — казалось, здесь всем правят исключительно голуби. Работники опутали сеткой все свесы крыш и карнизы, но голуби продолжали топтаться в водосточных желобах в сухую погоду, а в дождь находили себе щели под крышей, под карнизами и в узловатых мощных зарослях плюща, вьющегося по стенам. Избавиться от них было совершенно невозможно. А как громко они ворковали! Хэтуэй просто возненавидел этих птиц! Он не раз говорил Гарпу, что если б у него хоть одна нога была целой, уж он бы до них добрался!
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
