Книга Убить Сталина - Евгений Сухов

Замок Фушл считался резиденцией министра иностранных дел рейха Иоахима Ульриха Фридриха Вилли фон Риббентропа, обергруппенфюрера СС, а потому совершенно не случайно, что в нем проходили приемы иностранных дипломатических миссий.

Правда, свое влияние в международной политике Риббентроп заметно подрастерял с началом войны: большинство стран разорвало с Германией дипломатические отношения, а страны-союзники с подозрением посматривали на МИД Германии, скомпрометировавший себя по еврейскому вопросу.

Вместе с этим ослабело и влияние Риббентропа на Гитлера. В минуты наваливающейся на него хандры Риббентроп удалялся в свое имение под Зальцбургом, а тоску глушил охотой. Звери в окрестностях замка Фушл были не пугливые, подходили настолько близко, что их можно было отстреливать из окна.

В последний день марта 1944 года в замке Фушл проходил торжественный прием по случаю прибытия в Германию Муссолини. После того как были представлены все высшие чины и перед предстоящим банкетом возникла небольшая пауза, Риббентроп, взяв под локоток Шелленберга, сказал:

— Мне нужно с вами поговорить. Вы не возражаете, если мы это сделаем на свежем воздухе?

Шелленберг с интересом посмотрел на Риббентропа. Весьма неожиданный поворот. В замке Фушл Шелленберг оказался случайно, сейчас он должен был бы находиться в Берлине, в своей штаб-квартире. Вчера вечером в район Смоленска, Пскова и Новгорода транспортными самолетами было выброшено одновременно пятнадцать диверсионных групп. В назначенное время на связь вышло только шесть радистов, доложив о своем благополучном приземлении. Остальные девять пока молчали. Не исключено, конечно, что у некоторых из них при приземлении повредилась рация. Но могло оказаться, что остальные группы угодили в лапы русской контрразведки.

Группы, заброшенные на территорию русских, были разведывательно-диверсионными, но главная их задача заключалась в том, чтобы взорвать мосты через реки, имеющие стратегическое значение. Эти диверсии должны были сорвать доставку оружия к линии фронта. Однако в последнюю минуту планы неожиданно поменялись: Гитлер пожелал, чтобы Шелленберг лично сопровождал его до Зальцбурга, и, оставив руководство операцией на заместителей, Шелленберг вылетел в Австрию.

Вальтер Шелленберг, начальник военного управления имперской безопасности, не считал себя паркетным генералом, а потому неимоверно тяготился пустыми светскими беседами и изнывал от тоски в обществе праздных дам.

Единственное, что его привлекало на приемах, так это отличный ужин и великолепные французские вина, которыми были забиты подвалы замка.

Он не без зависти наблюдал за тем, как Риббентроп легко, будто скользя по льду, пробирался по переполненному залу, одаривая любезной улыбкой каждого встречного. Дипломатическая деятельность не прошла для бывшего торговца винами бесследно, он сумел обрести немалое обаяние и теперь щедро расточал его во все стороны: дамам отпускал красивые комплименты, замечая их украшения, а мужчинам по-свойски пожимал руки, широко улыбаясь.

Вальтер Шелленберг всерьез завидовал пусть и наигранному настроению министра, у него бы так не получилось. Самое большее, на что он был способен, так это нелепо скривить губы, выражая нечто похожее на беззаботное настроение. Хотя с тем же успехом можно было бы предположить, что у бригадефюрера СС от зубной боли сводит скулы.

Риббентроп вышел на крыльцо, шумно вдохнул горный воздух и, вскинув руки, восторженно протянул:

— Посмотрите, какая красота! Ну чем не рай! А ведь меня уговаривали не приобретать этот замок. Знаете, теперь я его не променяю на все сокровища мира.

Весна в горах наступает рано, а первые цветы так и вовсе пробиваются буквально из-под снега, и у Шелленберга невольно возникло ощущение, что они шагнули прямиком в тропический рай. Особенно красивыми были кусты, посаженные близ крыльца, — распустившись белым цветом, они напоминали хлопок. А между ветками виднелось озеро, зажатое со всех сторон горами. Поговаривали, что в нем водится необыкновенно вкусная форель, которой здесь так много, что она буквально бросается даже на голый крючок.

При наличии свободного времени можно будет проверить все эти россказни.

— Дышится и впрямь великолепно, — вынужден был признать Шелленберг.

— Вы знаете о том, что Фушл очень старинный замок? — с гордостью в голосе продолжал Риббентроп.

Еще одна скверная привычка рейхминистра заключалась в том, что даже самые серьезные разговоры он начинал с затяжной преамбулы. Вальтера Шелленберга подобная манера разговора несказанно раздражала, но из опасения нажить из-за пустяков серьезного и опасного врага приходилось выслушивать эти долгие предисловия, а чтобы не выпасть из образа, нужно было принимать учтивый вид.

— Только почему вы все время называете этот дом замком? — пожал плечами Шелленберг, стараясь скрыть нарастающее раздражение. — Я не вижу здесь ни крепостных стен, ни башен, ни каких-то других фортификационных сооружений.

Рассмеявшись негромким смехом, Риббентроп повел бригадефюрера СС Шелленберга к озеру. Под ногами негромко захрустел гравий. Как только раздвинули ветки, взору предстала ровная сверкающая водная гладь. Тишь и благодать. Даже слабый ветерок не потревожит этого покоя.