В течение последнего месяца Триш постоянно говорила об этом, но Клео и сама сознавала, как плохо обстоят дела в их семейном бизнесе.
Терроризм сделал свое дело, и поток туристов сократился во всем мире, но проблема «Уиллоу» лежала не только в этой плоскости. Первые подозрения появились у Клео, когда она приехала домой на Рождество. Перед этим она, окончив колледж, провела семь месяцев в большом отеле в Бристоле, где работала по ночам за стойкой администратора. За это время она обнаружила, что не так-то просто привыкнуть к этой работе, но чувствовала, что многому научилась – и не только гостиничному бизнесу, но и технологии поцелуев, с которой ее познакомил красивый молодой француз по имени Лорен в процессе их мимолетного, но бурного романа. Теперь она хотела продемонстрировать всем своим домашним приобретенные знания – разумеется, это не касалось поцелуев.
На Рождество случилось невероятное – «Уиллоу» был заполнен только наполовину. Такое случилось впервые. Даже дорогостоящая реклама в газете не смогла обеспечить достаточное число гостей, и на главный рождественский ленч они вынуждены были закрыть часть большой столовой, чтобы это не бросалось в глаза.
Джейсон, Барни, мать и отец вели себя так, как будто ничего не случилось. Но Клео знала, что это не так. Это было началом конца. Просто люди стали предъявлять более высокие требования к отелям, и поблекшее великолепие «Уиллоу» уже не устраивало их. Они хотели пить чай из серебра, хотели, чтобы их окружала элегантная старинная мебель, хотели ощущать изысканность обстановки старого отеля, но вместе с тем им были нужны горячая вода круглые сутки, бассейн и салон красоты.
А что мог предложить им их любимый «Уиллоу»?
– Зная тебя, полагаю, что на Донеголе ты бы не успокоилась, – продолжала задумчиво Триш. – Но если бы я была на твоем месте, то первым же самолетом улетела бы отсюда, поехала бы куда-нибудь, где всегда тепло и красиво, нашла бы роскошный отель, куда могла бы приезжать, а ты делила бы со мной номер. Карибы, например, как было бы прекрасно! – добавила она. – Песчаные пляжи, я раскинулась на шезлонге, один взмах руки – и божественно сложенный, черный, как эбонит, юноша с бедрами, твердыми как гранит, подходит и склонятся надо мной, чтобы поправить мой тент… – Триш мечтательно вздохнула, представив эту картину.
– Может, хватит фантазировать? – одернула подругу Клео. Она открыла один из своих журналов. – Вот смотри, что я придумала. Если бы мы сами могли навести там порядок, это обошлось бы не так дорого.
Она указала на фотографию, которая заинтересовала ее: дом, похожий на «Уиллоу» декором, но с потрясающе эффектной росписью на стенах. Арочная дверь, ведущая в тропический сад, выглядела как настоящая.
– Если сделать что-то похожее в нашей столовой, отель бы преобразился.
Триш вздохнула:
– Клео, на этих фотографиях все выглядит так красиво, потому что сделано рукой профессионала, способного преобразить темный, заброшенный коридор в сады Эдема несколькими прикосновениями кисти. Если же за это возьмутся обычные люди вроде нас с тобой, то это будет похоже на мазню шимпанзе.
– Не преувеличивай, не думаю, чтобы это было так трудно, – возразила Клео.
– Тоже мне Леонардо. – Триш усмехнулась и, прищурившись, взглянула на подругу. – Посмотри правде в глаза. Твои домашние думают, что ты все еще ребенок, который ничего не понимает. Это потому, что ты самая младшая в семье. Удирай оттуда, начни самостоятельную жизнь. Как я, – добавила она, дерзко тряхнув головой. Поступив в колледж, в восемнадцать лет Триш переехала в Дублин. Она открыла для себя простую истину – можно продолжать отношения с семьей, но для этого совершенно не обязательно жить вместе. С тех пор она жила одна. В те дни Клео завидовала независимости подруги, но сейчас думала иначе. Ей страстно хотелось поехать в Бристоль и увидеть другой мир, но когда она сделала это, то поняла, что скучает по дому.
– У тебя все по-другому, Триш, – возразила Клео. – Ты правильно сделала, что уехала.
Семья Триш была известна своими вулканическими страстями с хлопаньем дверьми.
– А я не хочу уезжать, – печально продолжала Клео. – Я знаю, если мне удастся заставить их увидеть всю безнадежность положения, в котором мы пребываем, то они наверняка что-то предпримут.
– Ну что ж. Тогда собери семейный совет и расскажи им, что они все делают неправильно, и объясни, куда это приведет, – сказала Триш. – Только не говори, что я тебя не предупреждала.
Пока Клео шла к автобусной остановке, разговор с Триш не выходил у нее из головы. Клео знала, что, оставшись в Каррикуэлле, чтобы оживить семейный бизнес, она вряд ли сумеет сделать это по тем причинам, о которых говорила Триш: отец не захочет слушать ее, а братья только и будут ждать, чтобы ее затея провалилась. Ни Барни, ни Джейсон не выказывали, ни малейшей склонности к гостиничному бизнесу. Джейсон работал в бюро путешествий, а Барни продавал автомобили в местном автомагазине. Если отель и земля будут проданы, то братья получат много денег.
Когда двери автобуса закрылись, Клео сняла шарф и уселась на сиденье, предвкушая приятное путешествие.
– Готова поклясться, это Клео Мейлин! Как дела, дорогая? – Миссис Айрин Ханли, приятельница ее матери, поставила две огромные сумки на соседнее сиденье. – Можно присесть рядом с тобой? Ненавижу возвращаться домой, эта езда сводит меня с ума, но с тобой я не умру от скуки. – Не дождавшись ответа на свой вопрос, миссис Ханли сняла пальто, переставила сумки на пол, так что одна навалилась на ногу Клео, и тяжело опустилась на сиденье. Так как она была необъятных размеров, то заняла не только свое сиденье, но и часть сиденья Клео. Клео подвинулась ближе к окну, но возможность наслаждаться дорогой в тихом уединении была потеряна безвозвратно. Миссис Ханли явно настроилась на беседу.
Первое, что она сделала, так это достала коробку шоколадных конфет.
Клео проголодалась, и когда миссис Ханли открыла коробку и сладкий аромат ударил в ноздри, голод заявил о себе с новой силой. Миссис Ханли со счастливым выражением лица раздумывала, какую конфету взять, и, выбрав белый шоколад, протянула коробку Клео.
– Угощайся, – сказала она, когда Клео отрицательно покачала головой. – От одной не поправишься.
Ругая себя за безволие, Клео поддалась уговорам. Карамель в шоколаде с орехом в середине. Закрыв глаза, она наслаждалась, чувствуя, как шоколад проникает в ее тело, и чуть-чуть тревожилась. А, была, не была!
– Можно, я возьму еще одну? – робко проговорила она.
Дочери миссис Ханли были той же внушительной комплекции, как и их мамаша. Все они или уже были замужем, или собирались замуж за не менее солидных мужчин.
– Сегодня парень Лоретты – он просто потрясающий – сообщил мне, своей второй маме, что собирается повезти ее в Ланцароте на Валентинов день. «Лоретта, – говорю я, – Лоретта, держись за этого парня».
– Лоретта? Ей, кажется, двадцать два? – спросила Клео, припоминая Лоретту из огромного клана Ханли. Как-то летом Лоретта работала горничной в «Уиллоу», а теперь служила секретаршей в офисе одной из автобусных туристических компаний в Каррикуэлле.
