Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
В вагоне, по ощущениям, как-то даже многолюдней стало. Раненых перенесли в несколько отсеков, где с высокой стороны были целые окна. Мертвые тела почти все из вагона вынесли, по крайней мере, скорбная шеренга приличная лежала слева от вагона. Пожилая женщина ходила по проходу и поила раненых водой. Воды, кстати, мало, тоже надо думать что-то. Хотя, что думать, скоро кавалерия прискачет на вертолетах, наверняка у них вода есть.
Толстый между тем озадачил Егора, и тот, подхватив Костика, ушел. Сашу, проводницу, усадили в угол на койку рядом с нашими баулами, предварительно заставив выпить грамм сто водки. Осилила она их с трудом, за два раза, после жадно запивая минералкой. Водка подействовала на девчонку практически сразу же – села, тихо нахохлившись, и закуталась в поданное Олегом одеяло.
Николаича озадачили возможностью мести со стороны бугая, на что тот только фыркнул пренебрежительно. И будто между делом покосился на наши сумки и рюкзаки, где поверх лежал извлеченный из чехла помповый дробовик. Когда спросили, зачем достал, ответил, мол, вдруг кабан какой придет. Получилось двусмысленно.
После того как Толстый извлек из недр своего рюкзака два мотка веревки, он еще, помня о моих порезанных пальцах, выдал мне перчатки, обозвав их штурмовыми. Я примерил, ничего так. Спуститься смогу, а вот дальше как получится. Но лучше, конечно, чтоб получилось.
По дороге в сторону оврага обогнали Егора с Костиком. Пока шли, я думал о том, что за эти минут двадцать, после того как наш вагон радостно влетел в лес, увидел трупов и искалеченных людей в несколько раз больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. И, смотря на последствия аварии, чувствовал полную свою беспомощность. Абсолютно не знаю, что делать в таких ситуациях, а сидеть и курить, ожидая помощи, как некоторые виденные недавно, не могу. Хорошо рядом Толстый и невозмутимый как удав Олег, знающие, что делать, действующие спокойно и последовательно. Был бы один, давно истерить бы начал.
– Аккуратней, подходим уже, – вывел меня из задумчивости голос Толстого.
Мы уже шагали под откос, среди закрученных рельс и разбросанных тут и там неподъемных на вид цельных пар колес. Везде бороздами разрезали землю следы вагонов, которые, сойдя с рельс, скользили по земле. Рядом, справа и слева, перпендикулярно путям были резкие перепады, скосы, как будто земля оседала. Шпалы были все измочалены, некоторые буквально порваны колесами сошедших с рельс вагонов. Вскоре из дымки тумана показался край обрыва, и мы замедлили шаг.
Туман стоял такой, что видимость была метров тридцать максимум, и, пройдя еще чуть, я увидел, что земля просто кончилась, обрываясь почти отвесно, как в рисунках о плоском мире. Медленно подошел к краю, маленькими шажками. Не доходя примерно полметра до обрыва, наклонился, заглядывая вниз.
– Парни, реально, край земли, – не смог удержаться я от восклицания, пораженный.
Сзади железнодорожные пути, уходящие в никуда, впереди обрыв, теряющийся в молочной мгле. Подо мной на неровном склоне можно было с трудом различить зацепившиеся рельсы и несколько шпал вперемежку. Кое-где справа и слева на склоне видны торчащие из земли корни деревьев.
– Алекс, не стой на краю, жахнуться может, – крикнул слева Толстый, привязывающий к дереву веревку. Я поспешно отошел и двинулся к нему.
– Готово? – Олег уже надел перчатки и осторожно подходил к обрыву, придерживая веревку.
– Да, можно. Аккуратно только, не видно ничего. Как спустишься, кричи, – повысил голос Толстый, потому что Олег уже скрылся. – Тут склон чуть пологий, поэтому не беги, спускайся помедленней, – обратился уже ко мне Толстый, – веревку держи правой рукой, вот так. Пальцы как?
Я схватился за веревку, как он показал, крепко сжал, пару раз дернул. Порезанные пальцы саднили, конечно, но не критично. Перчатки хорошие, помогают. Снизу раздался крик Олега, что все нормально, второй пошел. Я и пошел.
По таким обрывам забирался давно, только в далекой юности, с веревкой же вообще никогда не пробовал. Подходя к краю, немного испугался – а вдруг как не получится? Но, как только спустился на несколько метров, страх прошел – все получалось нормально. Лишь ноги чуть вело на осклизлой земле и на кроссовки сразу налипло прилично грязи. Притормозив, используя как упор пласт земли с сухой травой, перехватил веревку удобней и, встретившись взглядом с Толстым, который наблюдал за мной сверху, махнул тому рукой, все в порядке мол.
Сделал еще шаг, и тут раздался гулкий звук, будто взрыв объемный прогремел. Я вцепился обеими руками в веревку, но от резкого движения нога скользнула. Приземлился на колени, почувствовав даже сквозь джинсовую ткань мокрую землю, перевалился на бок и завертел головой в разные стороны, пытаясь понять, в чем же дело. Сквозь многочисленное эхо стал слышен далекий шелест, который все нарастал и нарастал, как в объемном кинотеатре. Я глянул наверх, а там Толстый уже бешено махал руками, крича.
Земля под ногами дернулась, и я посмотрел вниз. Ничего особенного, вроде не шевелится. После поднял голову, и последнее, что увидел, были корни большой сосны с кучей налипшей земли, мелькнувшие рядом.
24 апреля, раннее утро Ермаков Станислав, Костромская область
Стас лежал с закрытыми глазами, находясь в том зыбком состоянии полусна, когда понимаешь, что еще спишь, но уже не совсем. Постепенно приходя в себя, он начал понимать, что доносящиеся снаружи звуки его беспокоят. Беспокоят тем, что их никак не идентифицировать. Ладно бы это были естественные природные типа свиста ветра, скрипа деревьев. Нет, непонятный шелестящий звук, перемежаемый легким скрипом, звучал рвано и бессистемно. Сначала слева от машины. Потом справа. Потом одновременно с двух сторон. Вдруг послышался еще один звук, на мычание похожий. Притом так, будто кто-то, набрав полный рот горячего чая, пытался что-то сказать.
Чувствуя, как по всему телу побежали мурашки, Стас открыл глаза. И обомлел – в окнах не было видно ничего – только белое марево. Тут же ему захотелось себя ущипнуть.
Парень поморгал, посмотрел на спящего Дима. Тронул его за плечо, и Дим практически сразу же появился из спальника и приподнялся на локтях. Посмотрел сначала на Стаса, потом на белую завесу на окнах.
– Снег, что ли? – спросил Дим, а Стас непроизвольно вздрогнул от громкого голоса.
Снег. Вот оно – понял он. Снаружи снег скрипел, когда кто-то ходил вокруг. И на стеклах снег, поэтому и белое марево в машине. Только вот кто там мычал? Стас, видя, что Дим собирается что-то сказать, приложил палец к губам. По лопаткам у него побежал холодок, внутренний голос будто взбесился. Он достал свой травмат – ПМ-Т, переделанный из обычного пээма пятьдесят третьего года выпуска.
– Заводи машину, – шепнул Стас другу практически беззвучно.
Тот, ничего не спрашивая, но посмотрев с недоумением, тихонько перелез на переднее сиденье. Посидел чуть и повернул ключ в замке. «Лачетти» завелся сразу. Некоторое время ничего не происходило, лишь двигатель урчал на высоких оборотах, прогреваясь. Тут со стороны пассажирского сиденья на стекло легла еле заметная тень.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
