Хуже всего было выкопать ямку. Вначале я попытался сделать это в земле — благо, что снег был основательно утоптан. Но копать маленьким лезвием было неудобно. Тогда я плюнул и соорудил «тазик» прямо в снегу. Самое забавное, что у меня получилось!
Остаток вечера провел не в тяжких раздумьях, а при деле — сушил над костром трусы, а заодно и волосы. Волосы высохли гораздо раньше. А вот с бельем пришлось помаяться. Оставить его над костром — можно спалить. Да и «подгузник» оказался не очень удобным. Из-за пленки все то, что ниже пояса стало мерзнуть. Не помогал даже костер. Хотел натянуть трусы влажными, но не рискнул. Только простуды мне и не хватало. Так и сидел, чуть ли не полночи, переворачивая свою тряпочку то так, то эдак. Лег спать уже под утро. Но лег уже совершенно другим человеком!
Утром по моему шалашу кто-то промчался, да так, что он зашатался. Умудренный опытом последних дней, я вылетел из своего логова быстрее, чем новобранец из койки. Обнаружилось, что вернулась моя подружка. Белка лукаво посмотрела на меня, сделала изящный пируэт, а потом запрыгнула на изгородь. Увы. Мое оборонительное сооружение оказалось непрочным. Один колышек опасно накренился (наверное, подтаял!), еловые лапки начали выскакивать. Под тяжестью грызуна все сооружение благополучно рассыпалось. Виновница происшествия быстро запрыгнула на дерево и что-то мявкнула. Наверное, высказалась о моих хозяйственных умениях и навыках. Сама бы попробовала!
Рыжая плутовка, между тем, проскакала по ближайшим деревьям, пересчитала все ветки и быстренько провела ревизию шишек. Осмотром осталась удовлетворена, поэтому вернулась ко мне. Увы, угостить ее мне было нечем. Даже наоборот — первая мысль была не об угощении для белки, а об угощении из белки… Но, глядя на ее мордашку, умилительную улыбку, все коварные планы куда-то улетучились. А еще, она так замечательно цокала. Попытался скопировать, но куда там. А белка еще и издевалась над моими потугами. Что же делать, если никогда не имел способностей к иностранным языкам. Но белка белкою, но нужно думать о более насущном. О завтраке, например. Крапивно-рябиновая диета уже порядком осточертела. Надо бы сходить на разведку до ближайших берез. Все-таки, надо проверить — можно ли есть березовую кашу. Или это только метафора несчастной жизни? Проверим!
До березок дошел без осложнений. Выбирал самые тонкие. Когда ободрал несколько слоев бересты, из-под них выглянула нежная кожица. Ну прям, как у девушки… Было стыдно портить такую красоту, но… Пока брел обратно — пытался придумать, как ее готовить? Кажется, в какой-то книге описывалось, что нужно ее мелко-мелко нарезать и истолочь. Надо бы придумать — чем толочь…
Нельзя расслабляться в снежном лесу. Хотя… Будь я хоть трижды собранным — это не спасло бы меня от той проклятой ямы, которую под снегом разглядеть было невозможно. А интуиция (зараза!) не сработала. От боли из глаз посыпались искры. С большим трудом вытащил ногу и попытался на нее встать. Новая порция боли, искр, а также слез и соплей. Когда отдышался, понял, что придется возвращаться ползком.
Обратный путь показался гораздо длиннее. Ползти мешало все — снег, ветви. Даже собственные следы. В одном из следов я на что-то наткнулся. Разгреб снег и узрел, что это небольшая, но довольно увесистая коробка. С двух сторон шла ярко-красная надпись «Аварийная». Кажется — она была в моем багаже. Может, еда? Аварийный запас: шоколад, галеты, тушенка и сгущенка. Может быть, даже пачка сигарет. Хотя — это было бы чересчур. Едва удержался от искушения, чтобы не вскрыть ее на месте. Ползти и тащить было не очень удобно. Пришлось бросать коробку впереди себя, подползать и снова бросать.
В лагере (хотя какой это лагерь?) я тотчас вскрыл коробку. Увы. Вместо вожделенных консервов там оказалась ракетница и две ракеты. Там же лежала записка, отпечатанная на принтере жирным шрифтом: «Олег Васильевич. Если будет совсем плохо — выпустите красную ракету. Если все в порядке — зеленую. Стреляйте ночью или вечером».
Подписи, «старый чекист» конечно же не оставил. Но зато уточнил, что стрелять надо «вечером или ночью». Это вообще — в духе мудрых наставников позаботиться об особо «одаренных»…
Хотя я был разочарован отсутствием еды, но душа начала петь. Совесть моя чиста. Я провел в лесу месяц. Ровно столько, сколько мы и договаривались. Итак, вечером я запущу красную ракету. А как, кстати, ее заметят? И кто заметит? Хотя, полковник мне говорил что-то о специальном спутнике. «Кому надо — те и заметят!» — решил я.
Итак — я стреляю! Информация со спутника (звонок!) в дежурную часть (вряд ли напрямую полковнику) поступит немедленно. На дорогу ко мне понадобится несколько часов. Значит, меня вызволят не раньше завтрашнего дня. Или — вечера. Но это уже сущая ерунда. Завтра меня наконец-то накормят нормальной едой. Я вымоюсь в ванне и лягу спать на настоящие простыни. Ну что же, до вечера еще время есть. Прежде всего внимательно осмотрел ногу. Кажется, ничего страшного. Пальцы шевелятся — значит, перелома нет. На вывих тоже не похоже. Похоже на обычный ушиб. Внутренне вздрагивая, приложил мокрого снега. Боль отступила. Но нога стала мерзнуть. Пришлось прекращать самолечение и прятать ушибленную лапу в валенок. Утешил себя тем, что вместо этой ямы мог оказаться капкан. А березовую кору, как оказалось, я дотащил. Изрезал ее на очень маленькие кусочки. Уже отработанным движением поставил на костер несколько банок. Одна — кастрюля, а другая — кружка. А из других просто подливаю воду. Снег, как известно, занимает объем гораздо меньший, нежели вода. Полузабытые сведения из школьного курса физики удалось проверить опытным путем. Значит, я еще не безнадежен.
Варил кору достаточно долго. Кажется, проварил! Но есть трудно. Молодая кора оставалась жестковатой, как старая подошва. Так, что, рекомендую кору все-таки отбивать как следует.
Набив желудок и запив чаем, настоянным на рябине (чайные пакеты использовать было уже бессмысленно), я задумался. Находка аварийного ящика добавляла еще одно звено в странную цепь. События выстраивались так, что мне не оставалась выбора. Точнее — кто-то пытался оставить мне единственный выбор — убраться из леса. Теперь, даже если вернусь несолоно хлебавшим, будет что доложить полковнику. Но мне почему-то стало интересно — а что же еще произойдет? И, подчинившись какому-то пьяному азарту, будучи в трезвом виде, здравом уме (ну, как мне казалось!), бросил весь аварийный ящик в костер. Еле-еле успел упасть. Ракеты в небо не ушли. А головешки от костра разбросало на несколько метров…
Итак, путь к отступлению отрезан. Никто меня вытаскивать не будет. И как на грех нога разболелась так, что ступать я не мог. Оставалось одно — залечь в шалаше и ждать. Если просто лежать, экономить силы, то минимум на неделю меня хватит. Надеюсь, что за это время полковник все-таки пошлет за мной спасательную экспедицию.
Увы, ночью я еще раз убедился, что апрель в наших краях — это еще зима. И мыться лучше в бане, потому что температуру под сорок можно определить без градусника. Хорошо, если это обычная простуда. Но скорей всего, речь идет о гриппе или воспалении легких. Значит, недели у меня не будет, а тридцать километров мне просто не дойти. Все-таки как глупо завершился мой эксперимент. Привет полковнику!
