Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
Мид кивнула.
— И тебе не снилось, как мы с тобой тайно убегаем или нечто в этом роде?
— Вообще ничего не снилось.
Он искоса взглянул на нее и спросил:
— Слишком много видишь снов?
Она снова кивнула.
Он снял левую руку с руля, прикоснулся к ее руке.
— Теперь с этим покончено. Будем радоваться жизни. И ты расскажешь мне все, что говорила в Нью-Йорке, и я как-то постараюсь исправить ситуацию, если в том есть нужда.
Всего она ему, конечно, не рассказала, но наговорила достаточно. В основном то были воспоминания о приятном времяпрепровождении — о том, где они обедали, где танцевали, на какие спектакли ходили.
И вот во время ленча в одном из придорожных ресторанчиков она вдруг спросила его:
— А ты знаешь девушку по имени Карола Роланд?
Стоило ей назвать это имя, как она почувствовала: что-то произошло. Точно она сломала что-то, точно бросила камень в пруд и увидела, как отражавшаяся в нем картина — небо, деревья — вдруг исказилась, разбилась вдребезги. Но это было всего лишь ощущение. А в реальности она увидела, как насторожился Джайлз. В его ярко-голубых глазах блеснула и тут же пропала настороженная искорка, говорившая о том, что он встревожен этой новостью. Он ответил медленно:
— Знаешь, имя вроде бы знакомое… Но не припоминаю. Кто она такая?
— Вселилась в одну из квартир на самом верхнем этаже примерно месяц назад. Она актриса.
— Молодая?
— Ну, лет двадцать пять — двадцать шесть, может, немного старше, точно не знаю. Она очень хорошенькая.
— Опиши.
— Золотистые волосы, синие глаза, прекрасная фигура.
Он расхохотался.
— Джентльмены предпочитают блондинок! Из этого разряда? Нет, дорогая, она не в моем вкусе.
— Но она просто очень-очень хорошенькая! — в порыве благородства воскликнула Мид. — И… и ты не должен называть меня «дорогая».
— Я и не заметил… А почему, собственно, не должен? Вполне обычное обращение.
— Просто ты не вкладываешь в это слово истинного смысла. Вот почему, — ответила Мид.
Он усмехнулся:
— Перерыв на десерт! Вон идет официант. И сладости выглядят так соблазнительно. На твоем месте я бы заказал сыр… Мы оба будем сыр. Это серьезная еда и гораздо больше соответствует этической проблеме, нежели какое-то там желе, пригодное разве что в качестве геля для волос, или твердые, как камни, булочки. Вроде бы самый настоящий, честный, неподдельный чеддер, но совершенно незабываемая вещь. Какой-нибудь поэт, лауреат разных премий мог бы сочинить оду в его честь:
Взять ростбиф английский или же сыр —
Вкуснее еды не придумал мир.
А теперь, когда мы снова вдвоем, почему я не могу называть тебя «дорогая»?
Она подняла на него глаза — в них сверкнула еле заметная искорка — и снова опустила.
— Я уже сказала почему.
— Разве?
— Потому что ты не вкладываешь в это слово его настоящий смысл.
Он принялся намазывать бисквит маслом.
— Послушай, ты что, пытаешься читать мои мысли? Если да, советую отложить это занятие. Попробуй что-нибудь попроще. Ну, к примеру, это масло или маргарин? На вид масло, на вкус больше смахивает на маргарин.
— Может, и то и другое. Масло пополам с маргарином.
— Может, и так. — Он наклонился к ней через стол. Глаза его смеялись. — Ну вот, ты сама это сказала. И то и другое пополам. Возможно, так оно и есть, дорогая!
— О!.. — чуть слышно выдохнула Мид.
Сердце громко билось. Она должна научиться играть в его игру, играть столь же легко и естественно, как это делает он. Вот только слишком уж она к нему неравнодушна. Как легко и приятно было бы вернуться назад, в те первые несколько волшебных дней их знакомства, когда они еще только играли в любовь. Джайлзу это удалось. И вдруг она почувствовала, что тоже сможет. Сможет вынести насмешку в его глазах и ответить тем же.
А он сказал:
— Синица в руках лучше, чем журавль в небе, верно? Поэтому закажем еще и пирожные. А пока их принесут, перейдем к самому интересному моменту — так мы помолвлены или нет? Потому что если да, я имею полное право называть тебя «дорогая», да и ты могла бы обращаться ко мне поласковее, не просто «Джайлз». А если нет, почему бы не исправить ситуацию? Кто-нибудь из нас расторгал помолвку? Может, ты? Нет, ты этого не делала, иначе бы не флиртовала со мной, не ходила по ресторанам. И не носила бы траур, считая, что я утонул, верно? Тогда, может, это я расторгнул помолвку? Ну, отвечай!
Она была не в силах смотреть в эти искрящиеся глаза. Ей хотелось смеяться и плакать. Хотелось выплакаться в его объятиях. И она ответила тихим дрожащим голосом:
— Разве наша помолвка… не расторглась сама по себе… когда ты все забыл?
— Конечно, нет! Ведь человек не в силах отменить естественный ход событий, просто забыв о них. Допустим, мы бы поженились, и тут вдруг — бац! — я теряю память и решаю, что мы не женаты. Ну, куда это годится? Ладно… рад, что ты хоть в этом со мной согласна. Мы помолвлены, и точка! И если хочешь, чтобы я перестал называть тебя «дорогая», придется тебе самой разорвать помолвку.
— Или тебе.
— Но с какой стати, дорогая? Мне страшно нравится, что мы помолвлены. Нет уж, если так хочется, разрывай сама. Я кольца тебе не дарил, нет?
— Нет.
— Жадность или нехватка времени? Кстати, когда именно произошла помолвка?
— В день отплытия.
— Как скучно и не артистично! Ни для чего не было времени. Ну, слава Богу, что хоть жадность тут ни при чем. Страшно жаль, что у тебя нет кольца, потому что ты могла бы сорвать его, бросить на стол и крикнуть: «Между нами все кончено!»
И тут они снова рассмеялись.
— Но я же могу и просто сказать: «Между нами все кончено».
— Нет, пока не надо, потерпи хотя бы до кофе. Испортишь все удовольствие. Послушай, у меня идея просто отличная! Вернемся в город, я куплю тебе кольцо, и тогда ты сможешь красиво и эффектно разорвать помолвку. Ну как, согласна?
— Полное безумие, — пробормотала Мид.
— Dulce est desipere in loco[6]. Что в вольном переводе означает: делу время, потехе час. Пошли, черт с ним, с кофе. Он наверняка здесь паршивый. Ну, какое кольцо будем покупать — с изумрудом, сапфиром, бриллиантом, рубином? Что ты предпочитаешь?
Мид расхохоталась уже во весь голос.
— Ну и дурачок же ты, Джайлз!
Глава 9
В тот день произошло несколько событий. Само по себе каждое из них, казалось бы, не имело особого значения, однако складывались они в довольно удручающую картину. Так сплетаются в гобелене разноцветные нити — светлые для выражения радостного настроения, темные — для печали, красные означают кровь, черные — тень, павшую на Вандерлёр-Хаус и его обитателей. Взятая в отдельности каждая из этих нитей не имела ни значения, ни смысла. Но вместе они образовывали цельную картину.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
