Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
— Не правда ли, Квентин, большая удача, что Питер Стюарт именно вас выбрал себе в деловые партнеры?
— Что вы имеете в виду, миссис Блум?
— Как он умен, этот Питер Стюарт! Что за деловая хватка! Питер Стюарт не витает в облаках; он решительный молодой человек. Вы, Квентин, в этом тандеме — младший брат; разумеется, я выражаюсь аллегорически. Скоро вы будете иметь полное право гордиться собственным сходством с Питером по всем статьям. — Миссис Блум одарила меня улыбкой. Я улыбнулся в ответ. — С нашей Хэтти и ее сестрами такая же ситуация, — продолжала миссис Блум. — Когда-нибудь Хэтти будет иметь в обществе не меньший успех — разумеется, я говорю о том времени, когда она выйдет замуж.
Миссис Блум глотнула обжигающего чаю. Хэтти отвернулась. Тетка была единственным человеком в мире, способным лишить Хэтти обаятельной самоуверенности. Меня это всегда злило.
Я положил ладонь на подлокотник кресла, в котором устроилась Хэтти, рядом с ее рукой, и сказал:
— Попомните мое слово, миссис Блум: когда это время настанет, сестры будут учиться у мисс Хэтти, как стать лучшими из жен и матерей. Еще чаю, миссис Блум?
В их присутствии я никогда не упоминал об Эдгаре По, боясь, как бы тетя Блум не подыскала случая проинформировать Питера или черкнуть пару встревоженных строк моей двоюродной бабке, с которой дружила с юности. Поэтому я облегченно вздыхал каждый раз, когда совместное с миссис Блум времяпрепровождение заканчивалось, и поздравлял себя с тем, что не проболтался о своих изысканиях. Странным образом такое словесное воздержание заставляло меня возобновить расследование, едва за Хэтти и миссис Блум закрывалась дверь.
Войдя однажды в омнибус, я услышал от кондуктора очень неучтивое «Эй, вы!» — словно был пойман на сплевывании табачной жвачки прямо под ноги.
Все оказалось проще — я забыл про билет. «Неблагоприятное начало», — подумал я. Исправив дело с билетом, кондуктор внимательно изучил портрет По и сообщил, что не знает этого человека.
Надо заметить, портрет, напечатанный после смерти По, не отличался качественностью исполнения. Впрочем, художник изобразил главное — темные усы в нитку, вовсе не волнистые в отличие от волос на голове; ясные миндалевидные глаза с почти магнетической тревогой во взгляде; широкий лоб, которому как бы тесно в пределах висков (под определенным углом казалось, что По вовсе не имеет волос, но состоит из одного лба).
Двери закрылись, я плюхнулся на сиденье под напором вошедших пассажиров, и вдруг какой-то низенький коренастый мужчина зацепил меня концом зонтика.
— Извините! — сказал я.
— Кажется, я видел этого человека. Причем именно в сентябре, как вы и говорили кондуктору.
— Неужели, сэр?
Неизвестный сообщил, что почти каждый день ездит этим омнибусом и помнит человека, очень похожего на изображенного на портрете. Они с ним выходили на одной остановке.
— Он врезался мне в память, потому что просил помочь. Хотел узнать адрес некоего доктора Брукса, если не ошибаюсь. А я не справочное бюро — я зонты починяю.
Я поспешно согласился с последним комментарием, хотя и не знал, мне он адресован или Эдгару По. Что касается доктора Натана Ковингтона Брукса, имя это я слышал — как, по всей вероятности, и Эдгар По. Доктор Брукс был издатель, он напечатал несколько лучших рассказов и стихотворений По, чем способствовал знакомству балтиморцев с творчеством великого поэта. Наконец-то у меня появилось реальное доказательство того, что Эдгар По не растворился в балтиморском воздухе!
Лошади замедлили бег — приближалась очередная остановка, я поднялся с сиденья. Я поспешил обратно в контору, где хранилась адресная книга. Было шесть часов вечера; по моим подсчетам, Питер должен был уже уйти. Однако я ошибся.
— Дорогой друг! — раздалось над плечом. — Чего это ты испугался? Чуть из сюртука не выпрыгнул!
— Это ты, Питер! — Я сразу замолчал, осознав, что говорю срывающимся голосом, как после бега. — Я только… я уже ухожу.
— А у меня сюрприз. — Питер широко улыбнулся и, держа трость, точно скипетр, преградил мне дорогу, для верности схватив за плечо. — Нынче я даю званый ужин. Соберутся наши с тобой друзья, Квентин. Это почти экспромт, я ничего не планировал, да только сегодня день рождения одной особы, которая крайне…
— Видишь ли, я только… — нетерпеливо перебил я, но, увидев, как блеснули глаза моего партнера, воздержался от объяснений.
— Что, Квентин? — Питер обвел комнату медленным, нарочито подозрительным взглядом. — На сегодня с делами покончено. Или тебе срочно куда-то понадобилось? Куда, если не секрет?
— Нет, — пробормотал я, ощущая, как щеки заливаются краской. — Мне никуда не надо.
— Вот и отлично. Пойдем!
Питер собрал множество знакомых. Праздновали двадцатитрехлетие Хэтти Блум. Как я мог забыть про ее день рождения? Меня мучило горькое раскаяние в собственной бесчувственности. Раньше я подобной забывчивостью не страдал. Неужели я так далеко забрел в своих изысканиях, что даже самые приятные развлечения и самые дорогие друзья остались в стороне? Ничего — вот только наведаюсь к доктору Бруксу, и на этом моя миссия будет выполнена.
В тот вечер в доме у Питера собрались самые уважаемые, самые почтенные леди и джентльмены Балтимора. Однако я предпочел бы оказаться в камере ужасов Музея мадам Тюссо или в каком-нибудь аналогичном месте — словом, где угодно, только бы не слушать эти тягучие светские разговоры ни о чем. Особенно несносными они казались теперь, когда у меня было столь важное, столь срочное дело!
— Как вы можете? — вдруг раздалось в мой адрес. Говорила крупная полнокровная женщина, за этим изысканным ужином сидевшая точнехонько напротив меня.
— Могу что?
— Подумать только, — игриво простонала она, — чтобы джентльмен смотрел на меня — даму почтенных лет, — когда рядом сидит настоящая красавица! — И она указала на Хэтти.
Конечно, я не смотрел на полнокровную даму, во всяком случае, не рассматривал ее. Я просто впал в обычное состояние, иными словами, уставился прямо перед собой.
— Действительно, я здесь будто в розарии, — учтиво сказал я.
Хэтти не покраснела. Эта ее черта — не краснеть от комплиментов — всегда мне очень нравилась.
Заговорщицким шепотом Хэтти выдала:
— Вы, Квентин, не сводите взгляда с часов, вот и проигнорировали нашу главную гостью — утку, тушенную с диким сельдереем. Неужели мистер Стюарт, этот образчик трудолюбия, не мог хотя бы на сегодняшний вечер освободить вас от работы?
Я улыбнулся:
— Питер тут ни при чем. Но я и правда почти не притрагивался к еде. Что-то в последнее время аппетит совсем пропал.
— Квентин, со мной вы можете говорить откровенно, — произнесла Хэтти, и мне показалось в этот миг, что она вылеплена из принципиально иного теста, нежели остальные женщины. — О чем вы так сосредоточенно думаете, Квентин?
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
